Рыцарский крест. Кригсхельферин Ева - Владимир Александрович Андриенко

— Тела сожгут, а пепел приказано рассеять по ветру.

Телефонный звонок прервал их беседу.

— Танцман у аппарата!

— Гиммлер!

— Я слушаю вас, рейхсфюрер!

— Вам предстоит выполнить важное поручение, Танцман.

— Я готов, рейхсфюрер!

— Вы отправитесь в Берлин-Шлахтензее и арестуете адмирала Канариса.

— Я?

— Именно вы, бригаденфюрер. Вам приказано арестовать адмирала и препроводить его в лагерь Фюрстенберг. По исполнении доложить.

— Я вас понял, рейхсфюрер!

— Где сейчас находится оберштурмбаннфюрер Вильке? — спросил Гиммлер.

— Он рядом со мной, рейхсфюрер.

— Фюрер приказал оберштурмбаннфюреру Вильке незамедлительно прибыть в Вольфшанце.

— Я передам приказ оберштурмбаннфюреру Вильке. Хайль Гитлер!

— Хайль!

Гиммлер положил трубку.

Танцман посмотрел на Вильке.

— Что случилось?

— Вас вызывают в ставку фюрера в Вольфшанце.

— Меня?

— Фюрер лично желает вас видеть. Вильке. И из ставки вы вернетесь кавалером золотого рыцарского креста. И пусть отныне трепещут ваши враги. Гауптштурмфюрер Лютер записал вас в предатели. Он взялся доказать это. Скоро настанет ваш черед, Вильке. Но я лично не могу отказать себе в удовольствии позвонить моему «старому приятелю» штандартенфюреру СС Вильгельму Боку.

Танцман приказал соединить его с гестапо.

— Я хочу говорить со штандартенфюрером СС Боком. Это бригаденфюрер Танцман!

— Бок у аппарата!

— Здравствуйте, Вилли.

— Хайль Гитлер!

— Я как раз по этому поводу и звоню вам, Вилли. Заговор провалился, и сейчас идут аресты заговорщиков.

— Провидение спасло фюрера! — сказал Бок.

— Да. Высшие силы охраняют Германию, Вилли. А мой сотрудник Фридрих Вильке почти разоблачил заговор. Он и оберхельферин Ева Шрат. Та самая, которую вы приказали арестовать.

— Это была инициатива гауптштурмфюрера Лютера. Вы же знаете, бригаденфюрер.

— Ева работала по моему приказу в доме фон Нейрата, который скоро будет арестован как предатель. И она достала дневник барона, в котором есть фамилии предателей и записано содержание разговоров заговорщиков. Правда дневник попал к нам поздно уже после того как покушение свершилось.

— Что вы хотите сказать, бригаденфюрер?

— Только то, что если бы не арест Шрат, мы могли бы не допустить взрыва в Вольфшанце. Но я хотел сказать вам не об этом, Вилли. Оберштурмбаннфюрера Вильке вызывает в Вольфшанце сам фюрер!

— Вот как?

— Именно так. И Вильке уже через час вылетает в Растенбург. Но ваш гауптштурмфюрер работает над тем, чтобы объявить оберштурмбаннфюрера СС Вильке предателем. И Вильке должен доложить об этом в ставке фюрера! Вы меня понимаете, Вилли?

— Но никакого дела против оберштурмбаннфюрера Вильке нет в моем ведомстве, бригаденфюрер…

Глава 16

Дневник барона фон Нейрата

Старое дело о предательстве.

Положение шефа Абвера адмирала Канариса пошатнулось к концу февраля 1942 года. Уже тогда Гитлер стал обдумывать вопрос как отделаться от адмирала. И поводом стал гаврский инцидент.

27 февраля 1942 года английский диверсионно-десантный отряд совершил нападение на мыс Д'Антифер около Гавра. Англичане, перебив немецкий гарнизон, захватили важные детали секретной установки, разработанной техническим управлением люфтваффе, и спокойно возвратились домой.

Когда об этом доложили в ставку фюрера, Гитлер рвал и метал. В ходе расследования инцидента были вскрыты серьезные недостатки в системе боевого обеспечения армии. Гитлер вызвал Гиммлера и потребовал исчерпывающего доклада о технических достижениях западных держав в области радиолокационной разведки.

— Я думаю, мой фюрер, — сказал Гиммлер, — что это вопрос к нашей разведке.

— Я недоволен работой Канариса! От его ведомства до сих пор нет никакой информации по моему запросу! И теперь я ждут отчета от вас! От вашего ведомства. От разведки СД! Рейнхард Гейдрих сказал мне, что вы готовы поставлять мне более качественную информацию, чем адмирал Канарис!

— В данный момент, мой фюрер, я не в состоянии брать на себя какие-либо дополнительные обязательства.

Танцман в свое время хорошо знал адмирала. Хотя потом их пути и разошлось, но Танцман симпатизировал Канарису человеку интеллигентному и отзывчивому. Адмирал много знал о Европейских странах и всегда мог поведать подробности о жизни Испании, Португалии, Венгрии, Польши, Финляндии, Швеции. Но служба военной разведки, которой он руководил, имела массу недостатков. Абвер — огромная организация с раздутыми штатами, а в отличие от Гиммлера Канарис был довольно мягким человеком, и подчиненные часто обманывали его.

Адмирал был протестантом, но восхищался римской католической церковью. Он всегда был под сильным влиянием Италии и Ватикана. И еще в 1939 году Гейдрих из-за Ватикана, завел дело «о Канарисе», дав ему кодовое название «Черная капелла». Тогда фигурантами дела были сам адмирал и генерал Остер из штаба верховного командования. Дело в том, что было перехвачено два донесения, переданных по радио бельгийским посланником в Ватикане своему правительству. В них посланник указывал точную дату начала немецкого наступления на Западе, за тридцать шесть часов до того, как приказ был официально объявлен фюрером.

Гитлер был разгневан этим инцидентом.

Тогда он вызвал к себе Гиммлера и сказал ему:

— Я желаю, чтоб вы любой ценой доискались, кто эти предатели!

— Я сделаю все возможное, мой фюрер!

— Мне сообщили, что в этом замешан адмирал. Узнайте все!

— Да, мой фюрер!

Уже после взятия Брюсселя немецкими войсками был обнаружен документ, составленный сотрудником бельгийского министерства иностранных дел, в котором косвенно подтверждалась вина сотрудников ведомства Канариса. Но врага обнаружить так и не удалось.

После отстранения адмирала от службы в 1944 году и ликвидации Абвера дело снова подняли, и Гиммлер поручил его Танцману. Танцман выяснил, что бельгийский посол в Риме получил секретную информацию от одного журналиста-еврея по фамилии Штерн. Штерн, в свою очередь, получил информацию от обер-лейтенанта Карла Нойрмаера[63], работавшего в отделении Абвера в Мюнхене.

Штерна арестовали, и он показал на допросе, что Нойрмаер являлся его источником. А обер-лейтенант Нойрмаер был давним приятелем Фридриха Вильке. Они некогда вместе учились в университете.

Танцман как раз тогда вызвал Вильке в Берлин.

— Я хотел бы видеть вас рядом, Фридрих. Вы хороший работник, — сказал Танцман. — Но есть один вопрос, который заставляет меня сомневаться.

— И что это за вопрос, бригаденфюрер?

— Вы знали обер-лейтенанта Нойрмаера?

— Да. Мы с ним учились в университете.

— Дружили?

— Скорее были просто приятелями.

— А затем вы работали вместе с 1941 году?

— Нет. Я работал по лини разведки СД «Восток», а Нойрмаер был сотрудником Абвера и работал под началом майора Лайдеюсера. Мы с ними обменивались информацией, но работали каждый на своем участке.

— Вы ведь знаете о дальнейшей судьбе обер-лейтенанта Нойрмаера?

— Карл Нойрмаер стал офицером разведки армейской группы «Клейст» при штабе 48-го моторизованного корпуса. Но попал в плен и теперь работает на русских.

— Все это так, но меня интересует, не работал ли он на русских до своего пленения?

— Нет, — сразу сказал Вильке.

— Вы так