Мертвый месяц - Лада Кутузова

Наконец, кубик замер на границе двух клеток, встав на ребро. Он качнулся в одну сторону, затем в другую. Жданка с замиранием сердца следила: какой выбор он сделает? Что ее ждет в будущем? Казалось время растянулось, превратившись в бесконечность. Идол распахнул третий глаз, тот, что находился во лбу. А потом кость дрогнула и перевалила к черному валуну. «А» – значит алтарь.

Жрец подобрал кубик и сделал знак помощникам. Те схватили Жданку под руки с двух сторон, не давая опомниться, разжали ей рот и влили какой-то напиток. Она почувствовала, как щиплет язык, а потом он онемел. Мир покачнулся и поплыл. Откуда-то послышался отчаянный крик, Зван рванулся к Жданке, но ему скрутили руки и затолкали кляп в рот – нельзя противиться воле бога. Подоспели подруги, они водрузили на голову Жданке венок из красных и рыжих листьев. На шею и руки нацепили дорогие гривны и браслеты – избранная должна радовать взор божества.

По одному подходили люди. Они довольно улыбались: слишком долго бог безмолвствовал, они заждались. Каждый из них низко кланялся Жданке и перечислял просьбы к богу и послания к умершим, теперь можно передать им весточку – девушка станет посредником от живых к мертвым. Точно во сне промелькнула мать с побледневшим лицом, отец с сильно сжатыми зубами – все они тоже сообщили свои пожелания.

Жданка стояла в оцепенении, глаза точно завесили кусочками слюды – казалось, она уже ступила на дорогу мертвых. Из тумана выступил младший брат – Милонег, он приветственно помахал рукой, и Жданка улыбнулась в ответ. Дальнейшее она словно наблюдала со стороны. Жрец произнес молитву, посвященную богу, а затем костяным ножом с черной гладкой ручкой перерезал ей горло. Жданка отстраненно смотрела, как кровь брызнула на идола, потекла по одежде, пропитала землю. Вскоре она умерла для живых, но ее уже ждали на тропе мертвых. Бог исполнил Жданкино желание.

Больше всего Дане хотелось сделать вид, что он ничего не слышит. Лично он выбрался с кладбища, а остальное его не касается. И ладно бы вернуться ради друзей или Оли, а то из-за Тины. Вот вечно она все портит! Даню обуяла злость: да не пойдет он назад из-за Тины! Больно надо! Бесит это все: «сам погибай, а товарища выручай», «друг познается в беде» и прочие поговорки и пословицы на тему взаимопомощи. Тина – ему не друг! Скорее, наоборот. Да и, возможно, это не она зовет, а какая-либо тварь, принявшая ее облик.

Даня прокручивал в голове все эти убедительные доводы, почему он бросил Тину, а ноги уже несли его обратно на кладбище. Единственное, он задержался, чтобы прихватить парочку обломков из разрушенной церкви – может пригодиться. Ведь лучший способ обезвредить противника, когда не в состоянии убежать от него или заболтать, – это оглушить. Причем подкравшись сзади! В реальности использовать этот метод Дане не приходилось, но он казался убедительным: «против лома нет приема».

Даня притормозил возле входа: идти туда не хотелось. Даже не так, а большими буквами во весь размер экрана: НЕ ХОТЕЛОСЬ!!! Со многими восклицательными знаками. Даня ощутил тоску: только что вырвался, каким-то чудом, а теперь добровольно возвращается на кладбище, словно агнец на заклание. Он вздохнул: рыцарей поблизости не наблюдалось. Так что придется взять на себя эту возвышенную, но такую нежеланную миссию. Даня сплюнул и вошел внутрь.

«Мир несправедлив, несправедлив, несправедлив», – эти слова крутились и многократно повторялись у Дани в голове, словно грампластинку заело. Спастись и снова подвергнуть себя опасности – ничего глупее было не придумать. Не факт, что он спасет Тину, а вот то, что сам рискует – сто процентов. Может, это ловушка для такого дурачка, как он. Ведь Даня клюнул на мавку, приняв ее за Олю. Но поступить по-другому он не мог.

– Эй, ты где? – позвал он. – Кричи, что ли, а то я тебя вечность искать буду.

Тина откликнулась быстро:

– Я здесь! Пожалуйста, поторопись.

И Даня поверил, что с ней случилось что-то серьезное. Тина, которую он мало знал, но которая уже показала себя как язву, ни за что бы не стала просить его об одолжении, будь это несерьезно. Значит, она вляпалась, и круче, чем он сам до этого. Даня прибавил шаг и тут же ударился о какой-то предмет. Он нагнулся: фонарик. Надо же, откуда он здесь? Даня считал, что потерял его по дороге или в пристройке – точно не помнил, часть событий выпала из памяти. Даня включил свет: так лучше.

– Не молчи! – крикнул он. – Я не знаю, куда идти.

Тина в этот раз отозвалась не сразу.

– Не могу, – сдавленно, будто через силу ответила она. – Вода в рот заливается.

Вот это был номер! Где же Тина на кладбище умудрилась воду найти? Но раздумывать было некогда, Даня бросился в ту сторону, откуда в последний раз прозвучал Тинин голос. Кусты, редкие деревья и много могил. Где же она?! Тина молчала. Даня похолодел в ожидании самого худшего: неужели уже все, и он опоздал?! Но тут какое-то движение привлекло его внимание, и он помчался туда.

Тина махала руками – на поверхности оставались лишь они и ее лицо, обращенное к небу. Но рот уже был скрыт под коричневой жижей. Не найди Даня фонарик, прошел бы мимо. Или, что еще хуже, наступил бы на нее.

– Я здесь, – Даня направился к ней, но Тина громко замычала, словно предостерегая.

Ну да, если она провалилась, то и он может.

– Подожди немного, – попросил Даня. – Сейчас ветку отломаю.

Он метнулся вправо, влево – как назло, в этой стороне кладбища деревьев не имелось. Пришлось бежать дальше.

Неподалеку рос тополь. Даня бросился в нему и повис на нижней ветке – черт, здоровая, не сломать. Пришлось лезть выше. Облюбованный сук был тоньше, но крепкий. Даня повис на нем всем телом, стараясь сильнее раскачать.

– Давай, давай! – он подстегивал то ли себя, то ли дерево.

Секунды таяли, Дане казалось, что время запустило обратный отсчет. Десять, девять, восемь… Песчинки утекали одна за другой вместе с надеждой на Тинино спасение.

Сук кряхтел, как старый дед, под Даниным весом, но сдаваться не собирался. Даня забрался и встал на него обеими ногами, ухватился за ветку сверху и подпрыгнул несколько раз. Сук наконец треснул, и Даня вместе с ним полетел вниз. Подсчитывать потери было некогда, Даня схватил ветку и понесся к Тине. На мгновение, на одно страшное мгновение его обожгла мысль, что он не успел, но он выбросил ее из головы – подумает об этом позже. Даня добежал и лихорадочно огляделся: где же она? Из жижи торчали лишь кисти рук и нос, он пихнул ветку Тине в руки, и девушка ухватилась за нее.

– Держись крепче! – Даня рванул ветвь на себя.

Жижа колыхнулась, и Тина скрылась под ней. Данино сердце оборвалось и рухнуло вниз живота: он, что, утопил ее?! На лбу выступил предательский пот. Он потянул еще раз, изо всех сил упираясь в землю. Эх, жаль, что поблизости нет трактора или танка – пригодились бы. Ему повезло, что Тина из рук ветку не выпустила, и после очередного усилия с Даниной стороны ее макушка показалась над поверхностью. Рывок, еще один – и вот уже Тинина голова освободилась из вязкого плена.