Черная кровь справедливости - Андрей Денисенко

Горло мертвого колдуна было разодрано, гниющее мясо свисало зловонными ошметками. Кровь из раны давным-давно вытекла, но если бы в подземелье водились мухи, они облепили бы труп с ног до головы.

Себер Тонбен медленно провел пальцами по переплетам фолиантов. Шершавая облупившаяся кожа подозрительно походила на человеческую. Пальцы его дрогнули, но это заметил лишь Одиночка. Воин едва заметно ухмыльнулся. Когда-то он, так же как Себер Тонбен, бежал от черной магии. Теперь он предпочитал уничтожать ее… за хорошие деньги.

– Нечего бояться, мастер Тонбен. Колдун мертв, мы убили оставшихся демонов. А с разодранным горлом все некроманты одинаковы: молчаливые и воняют.

Прикрыв рукавом рот, Себер Тонбен отвернулся. Магиер укоризненно покосился на Одиночку, но воин только невинно пожал плечами и вдруг поднял лежащую на столе тетрадь. На обычной пергаментной обложке было что-то написано. Всмотревшись, Одиночка протянул тетрадь магиеру.

– Слышь, Корон, кажись, нам везет. Некромант наш записи вел. Полистай, что ли?

Корон открыл тетрадь. Правда, представшая с пожелтевших страниц, была ужасна. Блеклые корявые строки иддских рун сплетались в зловещие события…

…Изгнание из общины стало для Краула и Анны Ренбежд тяжелым ударом. Объявленные вне закона, лишенные крова, пищи, спокойствия, они долго скитались по холмам речной долины, вздрагивая от перестука копыт на дорогах и окриков воинов со сторожевых башен. Их ненавидели и боялись.

Но они не смирились, питаясь горькими кореньями, коротая ночи в холодных пещерах и звериных норах. Спустя два года Краул и Анна Ренбежд нашли пристанище в туманном краю далекого Запада, где среди непроходимых скал и горных хребтов раскинулось царство троллей. Из всех человеческих племен лишь мариозе и жалкие отщепенцы, отвергнутые миром, осмеливались пересекать границы владений полудемонов-полузверей. Теперь, спустя годы, никто не мог ответить, как им удалось договориться со злобными обитателями скал, но скудные строки рун дневника говорили сами за себя: Краул и Анна Ренбежд выжили, обрели могущество тайного знания и познали темную силу некромантии. Горные тролли открыли им черные секреты, плата за обладание которыми была только одна: вечное проклятие богов. После коварного убийства одного из жрецов троллей Краулу даже удалось завладеть чудесным эликсиром молодости и продлить свою жизнь на многие века.

И все же им хотелось большего: всевластия, поклонения, вечной жизни для обоих. И тогда Краул нашел способ обмануть магиеров лендлорда и вернуться в Срединные Земли. Так родилась клятва, скрепленная заклинаниями и преданная пергаменту, клятва, казавшаяся незыблемой и в то же время абсолютно ненадежная. То, что они сделали дальше, мог породить только извращенный мозг некроманта. Они решились на кошмарный эксперимент. Чтобы убедиться в собственном могуществе и обойти клятву, Краул собирался убить собственную жену и затем возродить к вечной жизни при помощи черного знания…

– Анна Ренбежд не умирала. – Перевернув страницу, Корон нахмурился. – Ее убил собственный муж. Краул три дня держал жену в подвале, по капле выдавливая кровь и читая заклинания.

Бесстрастные руны строка за строкой описывали случившееся много лет назад, эксперимент, соединивший человеческое тщеславие и темные силы зла. В записях было все: кровь и боль, подробно-хладнокровный рассказ об умерщвлении, изощренные подробности. В этих строках была любовь и безумие черной магии.

Глубоко вздохнув, Корон пропустил страницы, рассказывающие о воскрешении Анны, и стал читать дальше.

…За восемьдесят лет Краул так и не смог понять, в какое из заклинаний закралась ошибка, и не желал дальше ждать. Но боль, терзавшая воскрешенную жену, все больше и больше поражала ее рассудок. Краул Ренбежд описывал происходящее сухо, со скрупулезной точностью. В записях было много ужасных подробностей, но, повинуясь взгляду Себера Тонбена, Корон пропускал их, пытаясь найти в тексте ту единственную зацепку, что приведет их к Анне.

«…Она ведет себя странно… сто двадцатый день, она вновь умоляет убить ее. Я начинаю опасаться, разговаривать с ней невозможно… она неуправляема. Снова, как было и вчера, я принес ей в часовню свежее мясо. Запах крови…»

Одиночка взревел.

– Есть! Корон, часовня – это наверняка те развалины у заброшенного кладбища на берегу! Там, где она встретила отряд Арнюса!

Себер Тонбен почувствовал, как от волнения по спине пробежал холодок.

– Старая часовня… с полвека назад она еще действовала. Ставлю золотой против медяка – они там венчались!

Одиночка недобро ухмыльнулся и взвесил в руке секиру.

– Как трогательно. Спустя годы она вернулась туда, где все начиналось. И, клянусь богами, закончится!

Магиер угрюмо смотрел на колеблющееся пламя. Тварь ищет покоя там, где та женщина, настоящая Анна Ренбежд, когда-то была счастлива. Теперь смерть от клинка должна сделать счастливым демона.

Когда они вернулись в деревню, уже светало. Наступающее утро было безветренным и мирным. Резкий контраст с ужасами минувшей ночи зачаровывал, все вокруг казалось неестественно спокойным, и, хотя небо еще было затянуто тяжелыми облаками, сквозь них уже пробивались яркие лучи восходящего солнца.

Корон и Одиночка медленно поднялись по заросшей бурьяном тропе. Теперь их было только двое: Себер Тонбен, обеспокоенный случившимся в деревне ночью, позволил магиеру уговорить себя и остался, чтобы сообщить просыпающимся общинникам правду о демоне.

С вершины холма было хорошо видно и ленту реки, и теснившиеся на берегу домики. Тропа извивалась едва заметно: никто не бывал на заброшенном кладбище, лишь мелкое зверье да дети, заигравшиеся в разбойников, приходили сюда. Узкой змейкой тропа огибала старые могилы и бежала дальше, туда, где белели полуразрушенные стены забытой часовни. Каменные ступени портала искрошились и поросли травой.

Одиночка, шедший впереди, вдруг резко остановился. Он услышал плач. Тихий плач женщины, наполненный тоской и печалью. Негромкое эхо отражалось от безмолвных стен часовни и таяло в вышине.

Лучи солнца, поднимавшегося над очистившимся горизонтом, играли на стенах веселыми пятнами и делали происходящее нереальным. Ступени были влажными от росы.

– Слышишь, магиер? Она, что ли? – Одиночка быстро обернулся, стараясь надолго не выпускать из виду вход в часовню. – Плачет уж слишком… жалобно. И впрямь на бабу похоже.

– Это демон. Наверняка. – Магиер говорил тихо, Одиночка едва разобрал его слова. – Хуже, что она легко переносит солнечный свет. А плачет… не надейся. Анна готова убить любого, кто утрет ей слезы.

Одиночка снова оглянулся, на этот раз в его взгляде проглядывало сомнение. Он подождал, пока магиер поравняется с ним.

– Совсем как человек.

– Демон. Исчадие Нереальности. – Голос магиера был сух и безжизненен. – Даже если бы это была настоящая Анна Ренбежд… помни, что она, так же как и ее муженек, была некромантом. Убивала младенцев, пила кровь и поклонялась Тьме. Воскреснув в облике демона, она снова убивает. Мы остановим ее.