Нерушимый-3 - Денис Ратманов

Я же не сводил глаз с Сан Саныча, который бросал меня под танки. Убежит тройка защитников, обрежется, и привет, Саня, получай один, а то и два на одного, а потом вынимай.

Но расстроиться не успел.

— Основа и балласт! — зычно проревел Киря. — Ваш матч первый! Щас поглядим, кто в выходной режим нарушал и водку пьянствовал, а кто тренера уважает!

Глава 16. Наступит время, сам поймёшь, наверное

Выяснить, кто накануне водку пьянствовал, в нашем матче Кире не удалось. Основа на то и была основой, чтобы даже с бодуна показывать класс, сыгранность и какую-то минимальную планку выносливости.

Что касается нашей команды, то молодежь вчера не пила, разве что один получил в скулу, а другой подрался с Усиком, а ветераны мирно парились в бане и, как заверил нас Дятел, пили только хлебный квас. И даже, мол, никаких жриц любви и ночных бабочек с ними не было, ибо Евпатория. Я не понял, что он имел в виду. Может, то, что город не Москва? В общем, логику Дятла мог понять только его лучший друг Колесо, но кореец лишь облизывался как мартовский кот и при вопросах Игната и Жеки о продажной любви и мечтательно косил узкими глазами куда-то в небо.

В общем, игра была равна, играли два… хороших коллектива. Забегая вперед, скажу, что счет никто так и не размочил, хотя я ожидал обилия голов — в том числе потому, что Саныч разрешил нашим защам бегать вперед.

Вперед они бегали, да, но очень аккуратно и, постоянно оглядываясь, а заодно оставляя кого-то мне в помощь. В общем, отоборонялись грамотно. А вот в атаке у наших мало что получалось, потому что относились к нам теперь намного серьезнее. Мику накрывали сразу двое еще в момент приема мяча, на Матвеиче висли и хватали его, Игната и Жеку встречали так жестко, что после матча у обоих ноги были синими. Но никто не жаловался — наши ветераны отучили.

Ничейный результат Кирюхина не устроил, и с подачи Шпалы, решившего проверить меня с Конем, устроили серию пенальти.

Первыми по жребию выпало бить основе. Двадцатилетний Гагнидзе ударил мощно и неточно, сам не понимая куда, лишь бы по воротам, но ему повезло — мяч ударил в перекладину и отскочил мне за шиворот. 0:1.

У нас первым бил Мика. Забил легко и непринужденно, после чего встал в такой победной позе, что Конь не выдержал и отвесил ему подзатыльник.

Молодой Тюкавин из основы пробил бесхитростно, но мощно — я снова среагировал, но отбить залетевший в девятку мяч не было шансов. 1:2.

Вторым у нас пошел к мячу Дятел, он же Игорь Иваныч Дрозд. Конь знал его хорошо, все-таки столько лет в основе вместе, но и Дрозд, как нападающий, знал слабые места вратаря основы и пробил даже по-пижонски, в стиле Паненки. Рухнувший в сторону Конь лишь беспомощно проводил глазами мяч, бабочкой залетевший в ворота. 2:2.

Противник снова вышел вперед — я, хоть и угадал направление удара, дотянуться до мяча, зашедшего впритирку со штангой, не сумел. 2:3. Гол забил Кутицкий.

Потом у нас забили Игнат и Жека, а у них Гладышев и Цесь. 4:5. Киря был доволен голевой феерией, а Шпала, напротив, не очень.

Последний удар в основной серии сделал Рома Клыков. Молча забил, молча вернулся к нам. 5:5.

— Соберись, Саня! — парни похлопали меня по спине и плечам, провожая к воротам.

Занимая позицию, я понимал, что победа команды зависит от меня, и никак нельзя подвести. Бить пенальти подошел молодой полузащитник Зазвонкин. Я сосредоточился на нем, пытаясь считать его желание.

Не глядя на меня, он поставил мяч на точку, отошел и пробил. И я очень легко отбил, потому что ЗНАЛ, куда он ударит! Это не всегда срабатывало, потому что футболисты часто лупили куда придется, но Зазвонкин целился точно надо мной, он ХОТЕЛ, чтобы мяч полетел по центру, а потому я, конечно, не стал прыгать.

— Да! — В один голос заорали Погосян и Микроб.

— Да-а-а! — подхватили Жека и Игнат.

После того, как я отбил, вся команда рванула ко мне и чуть не придушила в объятьях.

— Рано радуетесь! — заорал с бровки Сан Саныч.

Счет остался прежним, 5:5, но преимущество теперь было у нас.

Матвеич, который не собирался участвовать в пробитии пенальти из-за небольшой травмы, изменил решение. На правах капитана взял ответственность на себя — подошел, установил мяч, что-то сказал Коню и по свистку вразвалочку разбежался и ударил.

Пятнистый затрепыхался в сетке.

— Качать Матвеича! — взревел Игнат, налетел на капитана команды.

Все наши игроки потянулись к Матвеичу, как железные щепки к магниту, повисли на нем, повалили, только я наблюдал издали.

Димидко на радостях тоже рванул к ним, но вспомнил, что ему не по статусу в таком участвовать, и замер в паре метров от кучи-малы, вроде бы лениво хлопая в ладоши, но лыба его при этом растянулась от уха до уха. Глядя на него, не смог сдержать улыбки и я.

Конь, не выходя из своей вратарской площадки, сплюнул и выбил мяч так, что тот чуть в наши ворота не влетел. Команда основы разбрелась по полю. Кто-то сел, сжав голову. Защитники начали высказывать претензии нападающим. Такой позор, балласту проиграть!

В порыве чувств Микроб бегал по полю, раскинув руки, и орал как оглашенный, прерывая рев выкриками:

— Выкусите! А-аргентина — Ямайка! Е-е-е!

Я невольно улыбнулся, думая, что здесь тоже есть эта песня, хоть и написана она в конце девяностых, после точки бифуркации реальности.

Пока команда бесновалась, Сан Саныч подошел ко мне, улыбнулся.

— Нерушимый, ты прям фамилию свою оправдываешь! Столько раз спас команду! А я тебя брать не хотел, не верил в тебя. — Он потряс мою руку. — Извини за предвзятость.

— Спа-си-бо, — проговорил я по слогам, чтобы не получилось какое-нибудь «соси бро».

На радостях Сан Саныч не заметил моего косноязычия.

— Пойду разгоню их, а то отдохнуть не успеют, ведь победитель играет с запасными!

Я сел на поле, перевел взгляд на Кирюхина, прохаживающегося вдоль ряда понурых футболистов, они собрались недалеко от моих ворот. Когда стих рев наших, я услышал обрывки фраз тренера, и картина сложилась.

Он отчитывал подопечных и обещал, что, если дубль нас обыграет, он выгонит троих