Театр - Уильям Сомерсет Моэм

«Похоже, что единственный, к кому я могу сейчас пойти, – Майкл, – усмехнулась Джулия. – Но, пожалуй, всё же не стоит».

Она в точности представила себе, что он скажет:

«Дорогая, право же, это не очень удобно – рассказывать мне такие истории. Черт подери, ты ставишь меня в крайне неловкое положение. Я льщу себя мыслью, что достаточно широко смотрю на вещи. Пусть я актёр, но в конечном счёте я джентльмен, и… ну… ну, я хочу сказать… я хочу сказать, это такой дурной тон».

Майкл вернулся домой только днем, и когда он зашел в комнату Джулии, она отдыхала. Он рассказал, как провел уик-энд и с каким результатом сыграл в гольф. Играл он очень хорошо, некоторые из его ударов были просто великолепны, и он описал их во всех подробностях.

– Между прочим, как эта девушка, которую ты ходила смотреть вчера вечером, ничего? Будет из неё толк?

– Ты знаешь, да. Очень хорошенькая. Ты сразу влюбишься.

– Дорогая, в моём возрасте! А играть она может?

– Она, конечно, неопытна. Но мне кажется, в ней что-то есть.

– Что ж, надо её вызвать и внимательно к ней присмотреться. Как с ней связаться?

– У Тома есть её адрес.

– Пойду ему позвоню.

Майкл снял трубку и набрал номер Тома. Том был дома, и Майкл записал адрес в блокнот.

Пауза – Том что-то ему говорил.

– Вот оно что, старина… Мне очень жаль это слышать. Да, не повезло.

– В чем дело? – спросила Джулия.

Майкл сделал ей знак молчать.

– Ну, я на тебя нажимать не буду. Не беспокойся. Я уверен, мы сможем прийти к какому-нибудь соглашению, которое тебя устроит. – Майкл прикрыл рукой трубку и обернулся к Джулии. – Звать его к обеду?

– Как хочешь.

– Джулия спрашивает, не придешь ли ты к нам пообедать в воскресенье. Да? Очень жаль. Ну, пока, старина.

Майкл положил трубку.

– У него свидание. Что, молодой негодяй закрутил романчик с этой девицей?

– Уверяет, что нет. Говорит, что уважает её. У неё отец полковник.

– О, так она леди?

– Одно не обязательно вытекает из другого, – отозвалась Джулия ледяным тоном. – О чем вы с ним толковали?

– Том сказал, что ему снизили жалованье. Тяжёлые времена. Хочет отказаться от квартиры. – У Джулии вдруг кольнуло в сердце. – Я сказал ему, пусть не тревожится. Пусть живет бесплатно до лучших времен.

– Не понимаю этого твоего бескорыстия. В конце концов у вас чисто деловое соглашение.

– Ну, ему и без того не повезло, а он ещё так молод. И знаешь, он нам полезен: когда не хватает кавалера к обеду, стоит его позвать, и он тут как тут, и так удобно иметь кого-нибудь под рукой, когда хочется поиграть в гольф. Каких-то двадцать пять фунтов в квартал.

– Ты – последний человек на свете, от которого я ждала бы, что он станет раздавать свои деньги направо и налево.

– О, не волнуйся. Что потеряю на одном, выиграю на другом, у разбитого корыта сидеть не буду.

Пришла массажистка и положила конец разговору. Джулия была рада, что приближается время идти в театр, – скорее пройдет этот злосчастный день. Когда она вернётся, опять примет снотворное и получит несколько часов забвения. Ей казалось, что через несколько дней худшее останется позади, боль притупится; сейчас самое главное – как-то пережить эти дни. Нужно чем-то отвлечь себя. Вечером она велела дворецкому позвонить Чарлзу Тэмерли, узнать, не пойдет ли он с ней завтра на ленч к Ритцу.

Во время ленча Чарлз был на редкость мил. По его облику, его манерам было видно, что он принадлежит совсем к другому миру, и Джулии вдруг стал омерзителен тот круг, в котором она вращалась из-за Тома весь последний год. Чарлз говорил о политике, об искусстве, о книгах, и на душу Джулии снизошел покой. Том был наваждением, пагубным, как оказалось, но она избавится от него. Её настроение поднялось. Джулии не хотелось оставаться одной, она знала, что, если пойдет после ленча домой, всё равно не уснет, поэтому спросила Чарлза, не сведёт ли он её в Национальную галерею. Она не могла доставить ему большего удовольствия: он любил говорить о картинах и говорил о них хорошо. Это вернуло их к старым временам, когда Джулия добилась своего первого успеха в Лондоне и они гуляли вместе в парке или бродили по музеям. На следующий день у Джулии был дневной спектакль, назавтра после этого она была куда-то приглашена, но, расставаясь, они с Чарлзом договорились опять встретиться в пятницу и после ленча пойти в галерею Тейта.

Несколько дней спустя Майкл сообщил Джулии, что пригласил для участия в новой пьесе Эвис Крайтон.

– По внешности она прекрасно подходит к роли, в этом нет никаких сомнений, она будет хорошо оттенять тебя. Беру её на основании твоих слов.

На следующее утро ей позвонили из цокольного этажа и сказали, что на проводе мистер Феннел. Джулии показалось, что у неё остановилось сердце.

– Соедините меня с ним.

– Джулия, я хотел тебе сказать: Майкл пригласил Эвис.

– Да, я знаю.

– Он сказал, что берет её по твоей рекомендации. Ты молодец!

Джулия – сердце её теперь билось с частотой ста ударов в минуту – постаралась овладеть своим голосом.

– Ах, не болтай чепухи, – весело засмеялась она. – Я же тебе говорила, что всё будет в порядке.

– Я страшно рад, что всё уладилось. Она взяла роль, судя о ней только по тому, что я ей рассказывал. Обычно она не соглашается, пока не прочитает всю пьесу.

Хорошо, что он не видел в ту минуту лица Джулии. Ей бы хотелось едко ответить ему, что, когда они приглашают третьеразрядную актрису, они не имеют обыкновения давать ей для ознакомления всю пьесу, но вместо этого она произнесла чуть ли не извиняющимся тоном:

– Ну, я думаю, роль ей понравится. Как по-твоему? Это очень хорошая роль.

– И знаешь, уж Эвис выжмет из неё всё что можно. Я уверен, о ней заговорят.

Джулия еле дух перевела.

– Это будет чудесно. Я имею в виду, это поможет ей выплыть на поверхность.

– Да, я тоже ей говорил. Послушай, когда мы встретимся?

– Я тебе позвоню, ладно? Такая досада, у меня куча приглашений на все эти дни…

– Ты ведь не собираешься бросить меня только потому…

Джулия засмеялась низким, хрипловатым смехом, тем самым смехом, который так восхищал зрителей.

– Ну, не будь дурачком. О боже, у меня переливается ванна. До свидания, милый.

Джулия положила трубку. Звук его голоса! Боль в сердце была невыносимой. Сидя на постели, Джулия качалась от муки взад-вперед.

«Что мне делать? Что мне делать?»

Она надеялась, что сумеет справиться с собой, и вот этот короткий дурацкий разговор показал, как она ошибалась – она по-прежнему его любит. Она хочет его. Она тоскует по нем. Она не может без него жить.