Ее сводные монстры - Дана Блэк

его плечи и по рубашке растекаюсь, запрокидываю голову и везу волосами по песку, сильнее сжимаю его ногами и вдавливаю его бедра в свои.

- Еще быстрее, - прошу и ногтями везу по широкой спине, которая быстро становится влажной от выступившего пота.

Он - мой мир, и мой господин, мой самый лучший, просто гений.

Не отвожу взгляда. И сразу замечаю, как он слегка поворачивает голову в сторону, на свидетелей. На его губах улыбка, ее луна раскрашивает и делает какой-то неправильной, чуть зловещей.

Он опирается на одну руку. А другой взмахивает в приглашающем жесте. Снова смотрит на меня.

- Давай их тоже позовем, лапушка, - говорит. - Они тоже тебя хотят.

И, резко подхватив меня под ягодицы, перекатывается по песку так, что я оказываюсь на нем сверху.

Глава 60

Он все еще во мне, напряженный и твердый, не выскользнул.

Опираюсь ладонями на его грудь и со свистом втягиваю воздух. Руки Николаса сжимают мои бедра.

И я ощущаю вторую пару рук. Как они ласковым жестом убирают влажные волосы с моей груди за спину. Как ладони касаются плеч и спускаются вниз до локтей.

И на покрытой мурашками шее остается влажный поцелуй.

- Лапушка, не стесняйся, - Ник смотрит на меня, снизу вверх. Вообразить невозможно, насколько он красивый сейчас - когда я сижу на нем сверху.

И он слегка приподнял голову, малейшие изменения в моем лице отслеживает.

Он плавно толкается в меня.

- Я не стесняюсь, - говорю и голос срывается, но лучше говорить, чем стонать, словно горячка у меня, я просто не верю, что это происходит.

По-настоящему.

Ежусь, когда он сжимает бедра сильнее. И ощущаю настойчивые губы на шее, властные руки, которые с плеч смещаются на грудь. Ведут, едва касаясь, очерчивая словно, пальцы задевают соски.

Этот разряд тока по телу - меня будто иголками колет, отравленными, со смертельным ядом, название которому - грех.

Как это неправильно и прекрасно.

Николас двигается во мне. Медленно, чувственно, и взгляда от меня не отводит, сама приподнимаю бедра, чтобы дать ему выйти сильнее, чтобы впустить глубже снова.

Меня продолжают целовать. Горячий язык скользит вдоль позвоночника, на лопатки, возвращается к шее, пальцы сдавливают соски и оттягивают, от удовольствия запрокидываю голову.

И краем глаза замечаю движение сбоку.

Арон. Полностью раздетый, его кожа чуть серебрится в свете луны, как же он хорошо сложен. Без костюма как первый на свете мужчина, и я в райском саду, облизываю пересохшие губы, я над собой не властна.

Он держит себя одной рукой. Другой тянет мою голову ближе, к паху, к торчащему мачтой толстому члену.

- Сделаешь мне приятно, - просит хрипло.

Член Николаса врезается особенно глубоко, и я вскрикиваю. И в мои приоткрытые губы тут же проталкивается гладкая влажная головка.

Обвитый венами ствол скользит глубже.

Это снова происходит, я занимаюсь сексом с двумя мужчинами сразу, я развратна, порочна, как падшая женщина, я худшая на свете жена.

Но почему же тогда совсем не могу остановиться.

С шумом втягиваю носом воздух. И принимаю их в себе. Хочется резче, и чтобы они перестали сдерживаться, поступили со мной так, как я того заслуживаю - отодрали, до боли и безумного крика, чтобы я после этой ночи еще неделю ходить нормально не могла.

Но меня останавливают.

Это нежность Виктора. Его поцелуи и ласки, он продолжает трогать меня, оглаживает грудь и ладонями спускается на живот, ниже, его руки сталкиваются, с руками моего мужа.

- Потрясное зрелище. Алиса развратница, - звучит его голос.

Мне даже не стыдно. Все эти чувства, зажатости и неправильности - их настойчиво выбивают из меня. Двумя здоровыми членами.

Захлебываюсь и подскакиваю, и слезятся глаза, я Рождественских больше не вижу, вместо них - размытые фигуры, и моя фантазия рисует их лица - как у дьяволов, в этом сказочном месте, на берегу океана, водится нечисть.

Я в их сетях.

Николас ускоряется, толчки внутри меня глубже становятся, отрывистые, агрессивные, и так же убойно Арон вколачивается мне в рот.

Виктор хватает меня за руки и заводит их за спину, перехватывает запястья и вдаливает в поясницу, лишает меня возможности остановить это. Они сами управляют мной.

Лишь мычать могу, продолжаю дышать носом и прикрываю глаза, от быстрых движений во мне по телу дрожь бежит, словно рябь по воде, не останавливаясь, и они не останавливаются, и в животе начинает пульсировать.

Верчу головой, чтобы сбросить хватку Арона, мне воздуха не хватает, он этого не замечает будто, ладонь впечатана в мой затылок, его пальцы с нажимом надавливают на подбородок, фиксируют мою челюсть, и я вбираю его, до самого корня, глубоко в горло.

Николас глубоко во мне.

- Меняемся, - слышу его хриплый приказ.

Мой муж, и такой голос - с трудом распахиваю ресницы, пытаюсь увернуться, посмотреть на него.

Член Арона выскальзывает изо рта, и я кашляю, шмыгаю носом, вытираю паутину слюны с губ и подбородка.

И взвизгиваю, когда Николас приподнимает меня за бедра и выходит.

- Не устала, лапушка? - спрашивает, и кажется, если скажу, что устала - это ничего не изменит, такой у него непримиримый взгляд.

От меня не отстанут, до рассвета точно, из лап не выпустят, я своим согласием приговор себе подписала, но…

Но я не устала.

Хочу их еще. Хочу невозможно.

Охаю, когда меня легко подхватывают сзади и перебрасывают, легко, вижу, что на песок опускается Арон.

И сверху я, и влажную тянущую пустоту во мне тут же заполняет его член.

Глава 61

Он входит. И длинно охает. Всхлипываю, меня чувства переполняют, кажется, что я и не жила раньше, до этого - ничем и никогда такие ощущения не перебить.

- Сладкая, - говорит Арон, поймав мою руку, потянув на себя. И я послушно подаюсь вперед, наклоняюсь.

Его пальцы проталкиваются мне в губы.

Он закрывает мне рот и двигается во мне, другой рукой обнимает за бедра. Он один и ото всех закрыл меня, лишь для себя оставил.

Со стонами кусаю его пальцы.

Мы просто занимаемся сексом. Вдвоем. При моем муже. И это так странно, что я связно соображать не могу, ерзаю. И с наслаждением принимаю его в себе, ощущаю, как он напряжен, как тверд, как хочет меня и это взаимно.

- Иди сюда, - он резко садится, наши лица оказываются близко-близко, смотрю в его глаза, как