Звезда Ада - Андрей Дашков

В конце концов любопытство взяло верх и Слот поднялся на палубу.

Был пасмурный день без дождя. Ровный и сильный северный ветер наполнял паруса. Кораблю почти не приходилось маневрировать. При свете дня он оказался вовсе не таким убогим, каким представлялся Люгеру ночью. Он носил претенциозное имя «Ангел», но было что-то далеко не ангельское в его стремительных очертаниях, залатанных парусах и нелюдимых матросах. Быстрое и прочное судно, два десятка верных людей – идеальное средство для того, чтобы вершить темные дела.

Слот высматривал того, кто управлял кораблем и командой. Оказалось, что эту роль выполняет маленький человек в длинном сером плаще, больший похожий на шпиона, чем на моряка. Поймать взгляд его бегающих глазок было невозможно, но он имел над матросами необьяснимую власть. Несмотря на свою сухопутную одежду, он, по-видимому, знал толк в кораблевождении, и остальные моряки подчинялись ему беспрекословно. Этот человек был еще и посредником между аббатом и командой, потому что Кравиус ни к кому из ее членов никогда не обращался лично.

Люгер увидел и самого аббата, который прогуливался по палубе в носовой части судна. Теперь на нем был дорожный костюм безо всяких признаков принадлежности к церкви. Кравиус приветствовал Стервятника приторной улыбкой и, подхватив того под руку, увлек за собой, на ходу рассуждая о некоторых отвлеченных вопросах теологии, словно мирный священник, гуляющий с коллегой в церковном саду.

Люгер вполуха слушал этого болтливого и опасного лицедея, думая о своем. Величие и беспредельность океанских просторов поразили его. «Ангел» казался жалкой скорлупкой, затерявшейся среди серых и как бы застывших волн. Никто, кроме пустившихся в это плавание безумцев, не заметил бы его исчезновения…

Чуть позже аббат вручил Слоту морморанский меч, отобранный в «Медвежьей Пещере». По его словам, он сделал это в знак своего расположения и надежды на взаимное доверие. Люгер рассмеялся про себя. Кравиус хорошо знал человеческую природу – пока ему действительно ничего не угрожало…

Большая часть дня прошла в вынужденном безделье. Изредка они воздавали должное корабельной кухне, оказавшейся вполне сносной. На борту «Ангела» обнаружились даже запасы старого белфурского вина. Впрочем, для аббата это не было неожиданностью. Невидимый кок умудрялся разнообразить блюда из вяленой рыбы и соленого мяса различными экзотическими приправами.

Вино еще больше развязывало язык Кравиусу, но, несмотря на прозрачные намеки Люгера, тот больше не возвращался к теме, касающейся его путешествия по дальнему югу. Насколько Слот понял, Кравиусу пришлось повидать многое, и его занятия были довольно сомнительными – а потом произошло некое событие, заставившее этого бродягу и авантюриста принять сан и долгое время вести затворническую жизнь в Тегинском монастыре. Может быть, этим событием явился именно плен в загадочной стране южных варваров…

В тот день Ястребы ни разу не появились на палубе. Верным псам Тенес были неведомы любопытство и скука. Люгер велел отнести им еду в каюту. Хотел бы он знать, чем заняты Сиулл и Сидвалл на протяжении томительного плавания. Скорее всего они просто сидели, уставившись в пустоту, словно два зверя, ожидавшие в засаде момента, когда нужно будет действовать…

* * *

А потом наступило время первого знамения.

День клонился к вечеру. Солнце – мутное пятно в облаках – низко висело над горизонтом. Стало холодно, и Люгер, поднимаясь на палубу, надел теплый плащ. Кравиус сидел в кресле, закутавшись в плед, пил вино и играл в кости со своим помощником. Против ожидания, оба не произносили ни звука.

Вдруг кто-то из матросов заметил серую пелену, застлавшую небо на юге. Это было похоже на приближающийсмя шквал, и человечек, неизменно одетый в длинный плащ, велел убирать паруса.

«Ангел» лег в дрейф. Но не было того особенного затишья, которое предшествует буре. Однородная пелена затягивала небо и волны; вскоре они стали неразличимы.

Некоторое время корабль висел, словно в густом тумане, а потом появился летящий пепел.

Люгер не знал, сколько леса или городов должно было сгореть дотла и откуда взялся пепел посреди океана, но снегопад и долгая метель обрушились на «Ангела», и каждая снежинка была на самом деле частицей пепла. Становилось трудно дышать, и приходилось закрывать нос руками.

Спустя несколько минут вся палуба корабля, его реи, леера и надстройки были покрыты толстым слоем ломкого серого вещества. Пепел летел над волнами, налипал на ресницы, запутывался в волосах – и вскоре не осталось ничего вокруг, кроме серого завораживающего безмолвия и мертвой зыби волн…

Ощущение чудовищной заброшенности пронзило Люгера. Откуда-то к нему вдруг пришла абсолютная уверенность в том, что они остались одни на всей планете, оказавшись за гранью гибельного будущего. Ни одной живой твари, кроме людей, плывущих на «Ангеле», ни одного жилища и ни одного уцелевшего древесного ствола не было в этом умершем, сожженном мире. Только ледяной океан, каменные пустыни земли и тяжелый гнетущий саван небес, скрывший солнце и звезды на тысячи лет, которые равнозначны вечности…

Это было невыразимо прекрасное и ужасное видение – пепел, летящий над погибшими селениями, обезлюдевшими континентами и опустевшими морями. Люгер заметил, что ошеломлен не только он один, – такой же неожиданностью снег из пепла явился для всей команды, для аббата Кравиуса и даже для маленького человека в длинном плаще.

Люди тупо стояли в серой мгле, превратившись в бесплотные тени прошлого. Жизни не было места, пока вокруг мягко и неслышно падал пепел – спутник и наследник всеобщей смерти…

* * *

Все кончилось в один миг.

Серая пелена рассеялась как дым, пепельный снег прекратился. Сквозь невидимую стену оцепенения, окружавшую корабль, проникли постепенно усиливающиеся звуки. Снова заунывно свистел ветер, монотонно шумели волны, тоскливо скрипело дерево, и в небе двигались переменчивые клочья облаков…

Первым пришел в себя помощник аббата. Хриплой командой он погнал матросов на реи ставить паруса. Люгер посмотрел на Кравиуса и лишний раз убедился в том, что пепел и повальная гибель привиделись не одному ему.

До самого вечера люди были подавлены. Матросы сметали пепел с палубы корабля. Привычная болтовня аббата за ужином, по-видимому, всего лишь скрывала его страх и растерянность. Слишком долгие паузы выдавали его истинное смятение.

Ястребы так и не появились в тот день. Приближалась ночь, во время которой Люгер надеялся получить ответ хотя бы на один из своих вопросов. Однако он не знал, к худшему или к лучшему могло привести теперь вмешательство существа, созданного чернокнижниками из Гикунды.

Второе знамение стало кошмаром для Кравиуса, но и Стервятнику показалось не менее ужасным, чем первое.

Наступил вечер. Тьма сгустилась над океаном. Тучи по-прежнему затягивали небо, и поэтому ночь обещала быть беззвездной. Только несколько фонарей горело на «Ангеле», плывущем в неизмеримом просторе. До островов Шенда оставалось еще четыре дня пути, да и то при условии, что ветер не переменится.