Я отпускаю тебя - Клер Макинтош

– Что вы здесь делаете? – спросила ты, когда я к тебе пробился. – Я думала, вы на концерте «Палп»!

Я видел, что тебя переполняют подозрения. Женщины только говорят, что любят сюрпризы, а на самом деле предпочитают знать о них заранее, чтобы подготовиться.

– Я уступил билеты сотруднику, – сказал я. – Не хотелось идти одному.

Ты сконфузилась, оказавшись причиной изменения моих планов.

– Но как вы попали сюда? – не сдавалась ты. – Вы ходите в «Айс»?

– Я встретил приятеля, – ответил я, показывая две бутылки «Бекс», которые предусмотрительно купил. – Мы зашли в бар, а теперь его что-то нигде не видно. Наверное, ему повезло!

Ты засмеялась. Я протянул тебе «Бекс»:

– Не пропадать же добру!

– Ой, мне, наверное, пора. Я пришла купить нам выпить – если, конечно, меня когда-нибудь обслужат. Сара держит нам столик.

Ты поглядела в угол, где долговязая девица с крашеными волосами разговаривала с парнем лет двадцати пяти. На наших глазах юнец подался к ней и поцеловал.

– С кем это она? – спросил я.

Ты ответила не сразу, медленно покачав головой:

– Вообще не знаю.

– Похоже, она действительно порвала с бывшим бойфрендом, – сказал я. Ты засмеялась. – Поэтому… – Я снова протянул пиво. Ты широко улыбнулась и взяла бутылку, звякнув ею о мою и сделав большой глоток. Опустив «Бекс», ты облизнула нижнюю губу. Это была намеренная провокация, и я почувствовал эрекцию. Делая новый глоток, ты смотрела мне в глаза почти с вызовом.

– Поехали ко мне, – сказал я вдруг. Сара куда-то исчезла – видимо, скрывшись с новым кавалером. Я задумался, не противно ли ему, что она настолько доступна.

Мгновение ты колебалась, глядя на меня, затем повела плечом и взяла меня за руку. Бар ломился от посетителей, к выходу пришлось проталкиваться. Я сжимал твои пальцы, чтобы не потерять тебя в толпе. Твоя готовность поехать и возбуждала и огорчала меня: я невольно задумался, сколько раз ты это уже делала и с кем.

Мы вывалились из душного чрева «Айс» на улицу, и ты вздрогнула от холода.

– Ты без куртки?

Ты покачала головой. Я снял пиджак и накинул тебе на плечи, пока мы шли к машине. Ты с благодарностью улыбнулась, и меня словно окатило теплой волной.

– Разве вам можно за руль?

– Все в порядке, – коротко ответил я. Некоторое время мы ехали молча. Твоя юбка немного съехала вверх, когда ты села. Я положил руку тебе чуть выше колена, тронув кончиками пальцев кожу внутри бедра. Ты чуть повела ногой – достаточно, чтобы моя рука передвинулась на коленную чашечку.

– Ты сегодня потрясающе выглядишь.

– Вам правда нравится? Спасибо.

Я переключил передачу и снова положил руку тебе повыше колена, передвинувшись на дюйм выше, нежно поглаживая пальцами твою кожу. На этот раз ты не шевельнулась.

Дома ты ходила по гостиной, трогая и рассматривая вещи. Мне это было неприятно, и я побыстрее приготовил кофе. Совершенно бесполезный ритуал – пить никому из нас не хотелось, хотя ты сказала, что хочешь кофе. Я поставил чашки на стеклянный столик, и ты присела на диван, боком ко мне. Я заправил тебе волосы за уши, задержав ладони у твоих щек, прежде чем подался вперед и поцеловал тебя. Ты немедленно ответила, твой язык проник ко мне в рот, а руки гладили спину и плечи. Я медленно наклонился вперед, не отрываясь от твоих губ, так что ты оказалась подо мной. Приятно было быть с кем-то таким страстным, таким готовым. Мэри отличалась редкостной холодностью – временами казалось, будто она вообще отсутствует: тело выполняло необходимые движения, но мысли витали где-то далеко.

Я повел рукой от колена вверх, ощутив мягкую, гладкую плоть бедра, но ты сразу оторвалась от моих губ и заерзала на диване, отстраняясь.

– Не так резво, – велела ты, однако твоя улыбка свидетельствовала – ты это не всерьез.

– Не могу, – сказал я. – Ты так красива, что я не в силах устоять.

Ты порозовела. Я оперся на локоть, другой рукой забросил подол юбки тебе на живот и медленно запустил палец под эластик твоих трусиков.

– Я не…

– Тс-с-с, – сказал я, целуя тебя. – Не испорти момент. Ты удивительно красивое создание, Дженнифер. Ты так меня возбуждаешь…

Ты ответила на поцелуй и перестала притворяться. Ты хотела меня не меньше, чем я тебя.

Поезд от Бристоля до Суонси идет почти два часа, и хотя мне безумно хочется вновь увидеть море, я радуюсь одиночеству и времени подумать. В изоляторе я совсем не спала – обуреваемая мыслями, ждала наступления утра. Я боялась, что если закрою глаза, кошмары начнутся снова, поэтому сидела на тонком пластиковом матрасе и слушала крики и стук в коридоре. Утром надзирательница предложила мне принять душ, указав на отгороженную бетонную нишу в углу женского крыла. Плитка была мокрой, из стока торчал клок волос, как притаившийся паук. Я отказалась, и в результате затхлый запах камеры впитался в одежду и волосы.

Меня допросили снова – молодая констебль и инспектор постарше. Они бились со мной, но я не позволила вытянуть из себя новые подробности.

«Я его убила, – повторяла я. – Разве этого недостаточно?»

Наконец они сдались и отвели меня на металлическую скамью в приемной изолятора, а сами начали шептаться с сержантом.

«Мы вас отпускаем до суда», – сказал инспектор Стивенс, и я непонимающе уставилась на него. Я не ожидала, что меня отпустят, и мне стало стыдно от облегчения, которое я испытала, узнав, что мне даровано еще несколько недель свободы.

Две женщины, ехавшие на соседних местах, сходят в Кардиффе, охваченные волнением от предстоящего шопинга и едва не забыв пальто. Они оставляют сегодняшнюю «Бристоль пост»; я дотягиваюсь и беру газету, не зная, хочу читать или нет.

Вот оно, на первой полосе: «Водитель, сбивший ребенка, арестован».

С участившимся дыханием я пробегаю статью и с облегчением выдыхаю, удостоверившись, что фамилии они не указали.

«Женщина тридцати с лишним лет арестована в связи с гибелью пятилетнего Джейкоба Джордана, сбитого машиной в ноябре 2012 года в Фишпондсе. Арестованная отпущена до суда и должна явиться в центральное управление бристольской полиции в следующем месяце».

Я представляю эту газету во всех домах Бристоля: люди качают головами и теснее прижимают к себе своих детей. Я перечитываю заметку – нет ли каких-то намеков на то, где я живу, и складываю газету так, чтобы статья оказалась внутри.

В Суонси на автовокзале я заталкиваю газету в урну под пустые банки колы и обертки от фастфуда. Газета запачкала мне руки; я пытаюсь оттереть краску, но пальцы все равно в серых пятнах.

Автобус до Пенфача опаздывает, и когда я наконец добираюсь до деревни, уже темнеет. Магазин при почте еще работает, и я решаю купить продуктов. Оба прилавка обслуживает Нэрис Мэддок, которой после школы помогает шестнадцатилетняя дочь: нельзя же купить конверты за прилавком продуктового магазина или банку тунца и пакет яблок у почтовой стойки, поэтому обычно приходится ждать, когда Нэрис закроет кассу и доковыляет с одного конца зала в другой. Сегодня за продуктовым прилавком стоит ее дочь. Я набираю яиц, молока, фруктов, пакет собачьего корма и выкладываю покупки на прилавок, улыбнувшись девушке, всегда державшейся дружелюбно. Та отрывается от своего журнала, оглядывает меня с головы до ног, ничего не говоря, и снова опускает голову.