Путь к звездам. Из истории советской космонавтики - Анатолий Александров

Мощные струи огня тотчас вырываются из сопел. С нарастанием грохота двигательной установки первой ступени ракета, как бы нехотя, приподнимается над пусковой площадкой, зависает на секунду-другую, и тут же, вздрагивая, стремительно уходит ввысь. Длинный язык пламени укорачивается на глазах и вскоре окончательно гаснет в синеве.

Пятый корабль-спутник точно выполнил научную программу и приземлился в «заданном районе». Звездочка великолепно перенесла полет и сразу после приземления попала в руки специалистов-медиков. А космонавты без умолку комментировали продемонстрированное им чудо. Гагарин вспомнил присказку своего учителя, бригадира литейщиков с люберецкого завода сельхозмашин Кирсанова: «Огонь силен, вода сильнее огня, Земля сильнее воды. Но человек — сильнее всего». Ее подтвердил для них Байконур. Там они увидели всемогущество человеческого разума наяву.

Вечером с «ударной шестеркой» космонавтов встретился Главный конструктор. Он не скрывал своего счастья. Полученный результат очень порадовал Сергея Павловича и он, без всякой опаски, объявил о ближайшей перспективе:

— Сегодня вы увидели космический старт своими глазами, дорогие товарищи. Я намерен доложить в Москве, что все системы носителя и корабля работают как часы. Теперь можете лететь вы. «Восток» готов. Ракета тоже в порядке. Через недельку снова вернемся сюда и станем готовиться к вашему старту.

После полудня 26 марта космонавты вернулись в Звездный, переполненные впечатлениями. Валюша без труда уловила восторженное состояние мужа и разоружила его на полуслове:

— Теперь я точно знаю, Юра, что у тебя была за командировка. Должно быть, интересный получился запуск?

— Да, Валюша, очень интересный, — подтвердил Юрий. — Сергей Павлович специально пригласил нас на полигон, чтобы мы воочию увидели, как производятся запуски спутников. Поверь мне на слово, это — незабываемое зрелище!

Разговор происходил вечером, после возвращения Юрия с занятий. Валюша поручила ему присмотреть за младшей дочерью, а сама принялась накрывать стол к ужину. Потом, сев напротив мужа, она, внешне спокойно, спросила:

— Собачки слетали и вернулись. Что же дальше?

— Теперь полетит кто-то из нас, — спокойно ответил Юрий.

— Ты — первый кандидат на полет?

— Не знаю. Этот вопрос еще не решен. Он будет решаться Государственной комиссией непосредственно перед полетом.

— Но ты — первый кандидат? — повторила Валюша.

— Первых кандидатов, Валюша, трое. Герман, Григорий и я, — возразил Юрий. — Но кто из нас сядет в кабину «Востока» именно первым, решится только на космодроме.

Анна Тимофеевна вернулась в Гжатск через две недели после отъезда мужа, 27 марта. Привезла сообщение о том, что Юраша собирается в длительную командировку, «куда никто и никогда еще до этого времени не ездил»…

Вечером 28 марта в конференц-зале президиума Академии наук страны вице-президент, академик Топчиев провел первую пресс-конференцию по результатам исследований на пяти кораблях-спутниках «Восток». Ажиотаж в зале царил невероятный. Особенно усердствовали американские журналисты.

Корреспондент еженедельника «Уикэнд» Хейндерсон впервые раскрыл карты и задал Топчиеву провокационный вопрос:

— Сколько человек из отряда подготовки космонавтов погибло в процессе этих испытательных полетов?

— Ни одного, — уверенно ответил ученый.

Журналист не согласился, покачал головой и тут же задал следующий, уточняющий вопрос:

— Почему же исключены из списка кандидатов на космический полет летчики Карташов и Варламов?

Тут уже пришлось Топчиеву приоткрыть завесу секретности. Александр Васильевич уверенно заявил:

— Оба названные кандидаты не прошли последующих медицинских тестов и были отчислены из отряда. Но оба они живы и здоровы. Старший лейтенант Варламов продолжает работать в Центре подготовки космонавтов и, кстати, присутствует в зале. А старший лейтенант Карташов продолжает службу в одной из летных частей на Дальнем Востоке.

Сказав так, академик Топчиев пригласил Варламова, который сидел в первом ряду зала, к председательскому столу и представил его журналистам. Это заметно обескуражило американцев, но они продолжали задавать каверзные вопросы.

Корреспондент журнала «Юнайтед Стейтс ньюс энд уорлд рипорт» Меллон проявил исключительную осведомленность и задал Александру Васильевичу совсем «свежий вопрос»:

— Скажите, господин Топчиев, что случилось 23 марта в Центре подготовки космонавтов с кандидатом Бондаренко?

Вице-президент Академии наук не знал, что в действительности случилось в отряде полковника Карпова, и ответил уклончиво:

— Никакой информацией, господин Меллон, по этому поводу я, к сожалению, в данный момент не располагаю.

Следующий вопрос корреспондента журнала «Фейт» Эдвардса прозвучал вполне актуально:

— Судя по результатам последних испытательных запусков кораблей-спутников, господин Топчиев, Россия приблизилась к рубежу вывода на орбиту Земли корабля-спутника с человеком на борту. Когда, по вашим расчетам, это должно произойти?

Из недавнего разговора с Келдышем, только что прилетевшим с Байконура, Александр Васильевич знал, что такой запуск предварительно назначен Королевым на начало апреля, во всяком случае до первомайского праздника. Но раскрывать заранее не утвержденные правительством сроки было не в его полномочиях.

Академик Топчиев высказался дипломатично:

— Я думаю, господин Эдвардс, что вы вполне можете сообщить в редакцию своего журнала о таких сроках, поскольку полет человека в Советском Союзе будет осуществлен в пределах трех, максимум четырех ближайших месяцев.

Отметился острым вопросом на пресс-конференции и корреспондент журнала «Спейс флайт» Оберг из Хьюстона. Он, как говорится, поставил вопрос «ребром»:

— Скажите, господин Топчиев, почему американская пресса открыто пишет о ходе подготовки семи наших астронавтов к космическим полетам, а в советской печати мы не находим такой информации? Кто наложил запрет на такие публикации? С чем, наконец, связан этот государственный секрет?

И снова пришлось академику Топчиеву ссылаться на досадную неосведомленность:

— Я не представляю здесь какой-то из органов советской печати. Мне не известно об официальных запретах на публикации такого рода, господин Оберг. Но могу совершенно определенно заявить, что наша печать публикует только проверенную, достоверную информацию. Особенно в космической области не допускается публикация всевозможных слухов и догадок.

Пока пишущие журналисты соревновались в умении поставить перед академиком Топчиевым наиболее «не очевидные вопросы», фотокорреспонденты суетились возле столика в углу зала, на котором в свете юпитеров тихо повизгивали в клетках «недавние космонавты» — Чернушка и Звездочка… В первом ряду в зале, справа от Варламова, сидели будущие триумфаторы — старшие лейтенанты Попович, Нелюбов, Титов, Гагарин, Николаев и Быковский. Но к ним пишущая и фотографирующая братия в тот раз осталась равнодушной. Выходило, что их час еще не наступил. А ведь до взлета знаменитого «Востока» оставалось всего две недели! Из присутствующих в зале об этом знали немногие.