Десятое желание - Алена Занковец

руку с поднятым большим пальцем, потом свернул к реке. Он замерз так, что едва чувствовал тело, но не ускорял шаг. Ян хотел дать ей шанс оказаться дома раньше него. Хотел прийти – и больше не ждать Кэт. Сразу увидеть: она послала к черту своего ухажера, вызвала такси и теперь ждет его дома, заварив чай в двух чашках. Пусть даже в одной. Пусть даже не ждет – неважно, лишь бы оказалась дома.

Но дома ее не было.

Ян машинально поставил чайник на огонь. Когда раздался свисток, машинально выключил газ, но чай не заварил. Поставил стул в коридоре напротив входной двери. Сел, скрестил руки: решил, что будет дожидаться так. Все смотрел на темный прямоугольник двери, не замечая, что яркий электрический свет постепенно растворялся в нежном утреннем.

Проснулся от болезненного удара: задремал – и упал со стула.

Кэт все еще не было.

Мобильный показывал десять часов утра.

Ни одного пропущенного вызова.

Он набрал последний исходящий номер. Сразу включился ящик голосовой почты.

Ян прислонился к стене, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

Глава 22. Последствия

Солнечный зайчик прыгнул Кате на лицо. Она потянулась и открыла глаза. Зайчик отражался от высокого, в человеческий рост, овального зеркала, стоящего напротив окна.

Такого зеркала не было в ее спальне!

Катя вскочила с кровати.

Голова гудела. Свет резал глаза. От запаха лилий, стоящих в вазе на тумбочке, мутило. И все это в добавок к главному вопросу, от одной только формулировки которого на затылке зашевелились волосы.

Где я?!

Эту комнату Катя совершенно точно видела впервые. Разве что любовалась чем-то похожим в одном из журналов по интерьерам, когда готовилась к ремонту.

Она стояла у такой широкой кровати, что на ней могло бы уместиться четыре человека. Прозрачные занавески облаком опускались на паркет. Все было мягким на вид – Катя коснулась ступней пушистого ковра – и на ощупь. На прикроватной тумбочке лежал плоский, как разделочная доска, серебристый ноутбук с изображением надкушенного яблока.

Катя подобрала туфли и на цыпочках направилась к двери, но у зеркала замерла, не сразу узнав себя в отражении. Вместо прически – птичье гнездо. Тушь размазана. Выпачканное во время побега платье разорвано по шву – так вот что это был за звук!

Мамочки…

Боковым зрением она уловила, что в комнату кто-то вошел. От неожиданности Катя выронила туфли, потом опомнилась, схватила одну и выставила шпилькой вперед. Второй рукой она зажимала надорванный кусок платья.

Глаза, кадык, между ног.

– Вам не кажется, что поздновато для самообороны? – спокойным тоном поинтересовался взрослый, с легкой сединой в волосах, мужчина.

– Что значит поздновато? – сильнее сжимая туфлю, спросила Катя.

– Если бы мне от вас что-то было нужно, я бы уже это взял – пока вы не проснулись и не стали угрожать мне туфелькой, – мужчина подался вперед – Катя отступила. – Простите, что не постучался. Мне нужен был ноут, а я не хотел вас будить.

Катя прищурила глаза.

– Где я? – от волнения рука, сжимающая туфлю, дрожала, и казалось, что Катя не угрожает мужчине, а дразнит его.

– У меня дома. Улицы Луговского, которую вы назвали, нет в моем GPS-навигаторе, а разбудить вас я так и не смог. Поэтому вы здесь.

Катя опустила туфлю.

Луговского – ее улица в Бешенковичах. Она перепутала адреса.

– Я отвезу вас, куда скажите, прямо сейчас. Если хотите.

– Хочу!

– …Либо вы можете привести себя в порядок и позавтракать со мной. Потому что я жутко голоден, а омлет уже на плите и будет готов минут через пятнадцать.

Катя снова взглянула на себя в зеркало.

– Где у вас ванная?

– Справа по коридору.

Ванная комната показалась Кате огромной. В углу полукругом выпячивалась душевая кабина. Напротив сияло плодами искусственное лимонное дерево. Многочисленные отверстия в угловой ванной, наверняка, в нужный момент превращали ее в джакузи.

Раздался стук в дверь. Катя вздрогнула.

– Бросить ваше платье в стиралку? Через час уедете в чистом.

Катя медлила.

– Возле душевой кабины висит халат, можете пока надеть его, – после паузы продолжил хозяин квартиры.

Катя сбросила платье и просунула его в приоткрытую дверь.

– Спасибо! – поблагодарила она, когда платье исчезло из ее рук. И тотчас же закрыла дверь на защелку.

Она не сразу сориентировалась в хитростях управления душевой кабиной. Пару секунд пришлось, не дыша, настраивать температуру воды под ледяным каскадом. Зато потом она наслаждалась теплыми шелковыми струями и, похоже, потеряла счет времени. Когда Катя вышла из ванной, кутаясь в голубой махровый халат, на столе стояла только одна тарелка, накрытая прозрачным куполом.

Хозяин квартиры задержал на Кате взгляд.

– Чай или кофе?

А Ян не преминул бы, дразня, предложить рассол.

– Кофе, пожалуйста.

Катя села за стол, запахнув халат поглубже. По длине он пришелся впору – опускался почти до щиколоток. Зато был значительно шире. В нем Катя казалась себе Снегурочкой.

– Меня, кстати, Валера зовут, – мужчина протянул руку. Его ладонь была теплой и мягкой. Рукопожатие – крепким.

– Катя, – она побыстрее заняла пальцы вилкой. – Вы странно на меня смотрите, Валера.

– Простите, – его улыбка была искренней, легкой. – Ничего не могу с собой поделать. Незнакомая девушка на моей кухне, в моем халате, пахнущая моим гелем для душа…

– То есть вы нечасто подбираете девушек на улице? – Катя положила в рот крохотный кусочек омлета.

– Вы первая, – теперь он стоял к ней спиной, общаясь с кофе-машиной. Нажал какую-то кнопку – прибор отозвался урчанием. – Что с вами случилось? – не оборачиваясь, спросил Валера. Судя по тону, он не сомневался, что с ней произошло что-то ужасное. Катя даже подумала, не знал ли он о побеге, но потом поняла, в чем дело.

– Ничего со мной не случилось, – теперь улыбалась Катя. – Это костюм. Я была на вечеринке в честь Дня всех святых.

– Похоже, костюмом вы отпугнули не только злых духов, но и своего кавалера.

А Ян скользкие вопросы всегда задает, глядя в глаза.

Ей совсем не хотелось говорить о Яне с чужим человеком. Но показаться невежливой тоже не хотелось.

– Похоже, для моего кавалера я недостаточно хороша.

Катя поковыряла омлет. Он выглядел аппетитно: с кусочками ветчины, помидоров и желтого перца, но сейчас даже от запаха еды ей было не по себе.

Валера поставил на стол две маленькие чашки с кофе, молча убрал тарелку с растерзанным омлетом и сел напротив Кати. Оказалось, у него очень теплые и в то же время очень серьезные глаза табачного оттенка. Странно, по возрасту он, возможно, годился ей