Он меня погубит - Оливия Лейк

– Успокойся. Уже все закончилось. Врачи сделали экстренное кесарево. Ты потеряла много крови и отключилась. Упало давление…

– А она? Что с ней? Еще так рано!

– Миссис Твигс, – услышала, когда дверь открылась, – я принес кофе: и вам, и мне полезно.

– Марк… – выдохнула. Неужели бог меня услышал?

– Мышка моя…

– Спасибо, мистер Нортман, – благосклонно улыбнулась Дороти и приняла большой стакан, а потом посмотрела на меня. – Он дежурил у твоей постели. Я только сменила его, но мистер Нортман не ушел.

Да, это заметно. Марк выглядел усталым: с тенями под глазами и темной щетиной на подбородке и щеках, но одет с иголочки, даже пиджак не помялся. Это почему-то заставило улыбнуться.

– Я оставлю вас.

Дороти вышла, а Марк присел на ее место.

– Надеюсь, ты не против цветов? Я так и не успел тебя поздравить.

Я огляделась, только сейчас заметив на полу вазы с цветами: от роз до ландышей.

– Где ты достал тюльпаны?

Он махнул рукой и погладил мою ладонь, сжимая.

– Марк, что с Кити? Скажи мне, прошу.

– С нашей дочерью все нормально. Она под наблюдением врачей, в инкубаторе.

– Спасибо тебе! Спасибо, что приехал! Что спас нас!

Я была так благодарна, что позабыла об угрозе потерять дочь. Сейчас имело значение только ее здоровье.

– Я искал тебя, – серьезно произнес он. – Приехал в Канаду, но ты уже улетела.

Я опустила глаза. Не нужно было мне лететь с Биллом. Наверное, даже не нужно было бежать с Каймановых островов. Нельзя было так рисковать! Хорошо, в следующий раз буду умнее.

– Ты должна знать, что твой отец умер.

– Умер? – ахнула я. Гордона Берроуза больше нет? Неужели правда? Я не знала, что чувствую. Это сложно… Не принять, но осознать. – Это ты? – спросила осторожно.

– Нет. Он покончил с собой.

Я кивнула.

– Он хотел, чтобы Кити не выжила, – тихо поделилась. – Возможно, в смерти он успокоится. А Билл?

– Не беспокойся о нем. Когда полностью оправишься, подпишешь бумаги о разводе. Отныне ты свободная женщина.

– Правда? – спросила не без подтекста. Марк остро на меня взглянул, но отвечать не стал. – Я назвала ее Катрина, – тихо призналась. – Надеюсь, ты не против?

– Катрина… – протянул, словно на вкус пробовал. – Красивое имя. Ты знала, что будет девочка?

– Да.

– Почему не сказала?

– Ты не интересовался.

Я не хотела обидеть его. Тыкнуть в нежелание знать, чувствовать, соприкасаться со мной как с матерью его ребенка. Марк абстрагировался от близости эмоциональной, точнее, старался делать это. Я не навязывалась. Почти.

– Мелена, – он поднес мою руку к губам. – Мышка-малышка моя…

Короткий стук прервал разговор. Это было к лучшему. Я не готова к нему еще: слишком много эмоций, а мне нужна холодная голова.

– Миссис Берроуз, меня зовут доктор Форд. Как вы себя чувствуете?

– Нормально, я могу увидеть дочь?

– Хороший настрой, – улыбнулся он и попросил Марка встать. – Мне нужно осмотреть шов.

Через минуту меня заверили, что не останется и следа. Точнее, если захочу увидеть его не смогу – по анатомической складке.

– Думаю, завтра придет молоко. Вам нужно сцеживать его, а неонатолог будет кормить.

– Я буду, доктор, конечно.

После его ухода Марк помог мне подняться, и мы вместе пошли в отделение интенсивной терапии новорожденных. Когда я увидела ее, такую крошку, в трубках и маске для дыхания, с маленькими ручками и темным пушком на маленькой головке…

– Какая она крошечная, – прошептала, прижимаясь к Марку. – Она выживет? Ты уверен? – мне нужна была его уверенность и сила.

– С ней все будет хорошо, – он взял мое лицо в ладони. – Я тебе обещаю, – затем нежно прижался к губам. – Обещаю, малышка.

– Ты не отберешь ее у меня? – Мне нужно это знать! Я не переживу этого!

– Мышка моя, – он стиснул меня в объятиях, целуя волосы. – Не повторяй больше этих слов. Я давно пожалел о них.

Я обняла его крепко, напитываясь сумасшедшей энергетикой. Марк – отец моей дочери, мы теперь связаны кровью. Мы – родители. Но мы не муж и жена, мы больше не любовники. Наша сделка окончена. Я теперь свободная женщина. Я больше не продам себя никому. Но я отдам свое сердце тому, кто меня полюбит…

Марк

Мой дом – моя крепость. Ага, как же! Мой с недавних пор превратился в проходной двор! Как только Катрину выписали из больницы, я забрал своих девочек домой, на виллу: здесь и климат, и уход. Еще два месяца ее выхаживали с очень жестким охранным режимом, пока не появились щеки, командный голос и полное пренебрежение ко всяким там режимам! Крошка трех месяцев от роду, а уже королева! Характерная и своевольная.

Как только врачи объявили, что она развивается нормально и сняли статус «недоношенного ребенка», на виллу обрушилось цунами. Нет, это не миллионы тонн воды – это моя родня! Они умильно тискали и целовали розовые щеки Кити, обнимали Мелену, меня поздравляли, правда, очень сдержанно, а тетя Дора вместе с тетей Камиллой даже губы поджимали – помнили мое неосторожное заявление о замужестве мышки. Я, вроде как, ребенка сделал, а ответственность на себя не беру. Черт, да я готов! Мелена теперь свободна от козла-мужа, но занята ребенком. Мы оба так переживали, что на тему женитьбы как-то не говорили. И что-то подсказывало, что хрен мне что обломится. Мне уже почти четыре месяца как доступ к телу перекрыли. У меня от недотраха скоро сперма из ушей полезет, а дрочить я задолбался. Руки пиздец какие натруженные, будто лопатой махал. Но это ладно. Я могу долго терпеть. Беспокоило меня другое: Мелена максимально закрылась от меня. Она избегала оставаться со мной наедине и даже попросила переехать в другую спальню. Сначала я думал, что так удобнее с ребенком, потом понял, что она все еще обижена на меня. Пора нам поговорить. И не только.

– Ну, когда свадьба? – стукнул по плечу Рейдан. Зубоскалит, скотина. Этот вопрос за последние двое суток мне задали раз пятьсот!

– Когда приглашение получишь, тогда узнаешь. Хотя нет, хрен я тебе его пошлю, если продолжишь ржать.

– Ты-то сам его получишь? – он опустился рядом, на ступеньку веранды. Здесь я прятался от гостей. Нашли. – Как у вас вообще?

Я потянулся к клумбе и дернул какую-то экзотическую травинку – не отъехать бы! – и вставил в рот – курить я бросил окончательно и бесповоротно.

– Да никак.

– Хреново.

– Угу.