Средневековый воин. Вооружение времен Карла Великого и Крестовых походов - А. В. Б. Норман

На военном совете было решено, что единственной надеждой является крупная вылазка. Боевой дух армии сильно вырос после обнаружения под полом собора наконечника копья, которым, как считалось, был пронзен бок Христа. (Многих голодных крестоносцев начали посещать видения. Священнику Петру из Прованса явился святой Андрей, указавший, где зарыт наконечник копья. И святыня действительно была найдена. – Ред.)

У крестоносцев погибло столь много лошадей, что большое количество рыцарей и сержантов были вынуждены присоединиться к пехоте, которой было суждено принять важное участие в сражении. Армия формировалась на улицах города, только несколько сот человек было оставлено для блокады цитадели – под командой графа Раймунда, слишком больного, чтобы покинуть свое ложе. Летописи совершенно по-разному описывают, как армия была разделена, но, по всей видимости, она состояла из шести отрядов, разбитых по национальностям. В первом были французы и фламандцы под командой Гуго Вермандуа. Вторым отрядом, из воинов Лотарингии, руководил Готфрид (Годфруа) Бульонский. Третий отряд, из французской Нормандии, возглавлял герцог Нормандский. Четвертый, из Южной Франции, был под командой епископа Адемара. Пятый и шестой отряды, нормандцев Сицилии и Южной Италии, возглавлялись Танкредом и Боэмундом.

Крестоносцы начали марш на равнину, простирающуюся к северо-западу от города через реку Оронт (современная Аса), которая текла рядом со стенами, при этом они выстроились так, чтобы создать шеренгу, идущую от реки до горы. Река и гора были естественными препятствиями, мешавшими противнику зайти в тыл с флангов. Крестоносцы обнаружили преимущества этой позиции с защищенными флангами еще в первых боях под городом несколькими месяцами ранее. Сначала реку перешел самый правофланговый отряд, который после этого остановился, чтобы прикрыть переправу следующего. Затем на охрану вставал второй отряд – и так далее, пока не переправились все отряды. В первый раз во время похода пехота была выдвинута перед кавалерией, возможно, для того, чтобы турецкие конные лучники не могли достать своими стрелами лошадей крестоносцев.

По всей видимости, один из подчиненных Кербоги убедил его начать атаку на христиан в то время, как они будут пересекать реку. Но с нападением Кербога опоздал. Епископ Адемар с отрядом не успел достичь гор до того, как несколько тысяч турок пронеслись мимо головной части его колонны, чтобы напасть на отряды Танкреда и Боэмунда, находившиеся в резерве. Эти отряды не дали туркам выйти в тыл христианам. При этом им пришлось принять на себя удар главных сил турецкой армии. Пехота христиан начала двигаться вперед, а поскольку турки не могли обойти ее с фланга или пробиться сквозь нее, они начали отступать. В критический момент сражения несколько важных эмиров дезертировали с поля боя. Отход турки решили замаскировать, поджигая траву. При этом не только образовалась дымовая завеса, но и разгорелся огонь, который почти невозможно было преодолеть на лошадях.

Поскольку в этот день войсками командовал Боэмунд, именно ему следует приписать изобретение нового тактического приема совместных действий пехоты и кавалерии, который позднее в Иерусалимском королевстве станет стандартной практикой. Византийцы использовали кавалерию и пехоту вместе, но обычно ставили пехоту во второй линии, для подкрепления конницы, если та отступала. Тактика Боэмунда, похоже, уже использовалась в некоторых сражениях его отца в Италии и определенно не была совсем отлична от той, что использовалась нормандцами при Гастингсе.

Антиохия была спасена. Цитадель сдалась Боэмунду по предварительному тайному соглашению, ее командир отказался встать под знамена Раймунда Тулузского и позднее поступил на службу к Боэмунду. Это привело к длительным ссорам между теми, кто (как граф Раймунд и епископ Адемар) желал хранить верность клятве императору, и теми, кто по разным причинам поддерживал Боэмунда. К сожалению, епископ Адемар внезапно скончался – по всей видимости, от тифа. Он не только давал мудрые советы и проявлял отвагу на поле боя, но был хорошим дипломатом при общении с Восточной (православной) церковью и никогда не заявлял о превосходстве своей, Римско-католической церкви (незадолго до Крестовых походов, в 1054 году, церковь раскололась на православную и католическую. – Пер.) и ее главы, папы римского. На него смотрели как на неофициального лидера Крестового похода не только из-за его личного авторитета, но и как представителя папы. Последующие разногласия среди крестоносцев усилились, когда встал вопрос, когда следует продолжить поход на Иерусалим (поход был продолжен только в ноябре 1098 года. В июне 1099 года, после трудных осад и взятия городов Марра и Акра, крестоносное войско (около 20 тысяч) подошло к Иерусалиму и осадило его. В это время египетский флот истребил или захватил весь генуэзский флот, который вез осадные средства и снабжение для крестоносцев. Только один корабль с осадной техникой прорвался, и это позволило довершить дело. А за несколько дней до штурма армия крестоносцев совершила крестный ход. После этого с невиданным энтузиазмом крестоносцы, используя доставленные осадные орудия, подготовили условия для отчаянного штурма 15 июля 1099 года, в ходе которого оборона мусульман не устояла. После кровавой бани внутри города крестоносцам еще хватило сил разбить 12 августа высадившееся у Аскалона египетское войско. – Ред.).

С военной точки зрения прекрасным примером успешного применения хорошо разработанной тактики Иерусалимского королевства является битва при Арсуфе в 1191 году, во время Третьего крестового похода. Она не окончилась полной победой, поскольку Саладин (Салах-ад-Дин) на следующий день был в состоянии сражаться снова, но она сильно подняла боевой дух крестоносцев после ужасного поражения у Тивериадского озера в 1187 го ду и потери Иерусалима. То, что Саладину не удалось прийти на подмогу защитникам Акры, нанесло сильный удар по его престижу.

Феодальное Иерусалимское королевство с великим княжеством Антиохия и графствами Эдесса и Триполи получили возможность существовать только из-за того, что исламские правители действовали по отдельности после распада Сельджукского султаната и из-за соперничества турок-сельджуков и властей Египта (халифата Фатимидов (до 1171), затем Айюбидов (до 1250), позже мамлюков. – Ред.). Как все феодальные государства, Иерусалимское королевство раздирали ссоры между близкородственными семьями феодалов, которые к тому же враждовали и с королем. Королевство было ослаблено еще и тем, что на троне сменяли друг друга слабые правители, неспособные утвердить королевскую власть или приструнить своих вассалов. Король не мог действовать без оглядки на своих могущественных вассалов, поскольку его власть была ограничена государственным советом – так называемой Высокой палатой, состоявшей из крупнейших феодалов. Вдобавок к прочим несчастьям, число колонистов из Европы было невелико, да и те были отделены религией от своих подданных – мусульман, христиан-монофиситов (армян) и тем более иудеев. Смешанные браки между представителями правящего класса и местным населением были крайне редки, хотя являлись обычным явлением среди сержантов, составлявших опору армии. Коренные жители, за исключением, пожалуй, армян, были плохими солдатами. Еще одним негативным фактором было то, что Восточная Римская (Византийская) империя порой была антагонистом по отношению к Иерусалимскому королевству.