Дом Ночи - Дмитрий Колодан

– Мадам, – голос профессора скрипел, как ржавые дверные петли, – когда-то очень давно, когда я пришел в ваш дом, вы мне кое-что обещали… Вы подарили мне надежду.

– Я не дарю надежду, – покачала головой Матушка. – Лишь покой и утешение.

– Вы сказали, что, если я останусь здесь, я снова ее встречу. Это ваши слова, мадам, и я их запомнил. Но этого не случилось. У меня уже не осталось сил, мадам, простите…

Матушка молчала долго, пристально глядя на старика. Над столом повисла тяжелая тишина, никто не смел вдохнуть. Иве казалось, что она слышит, как падает снег за стенами дома, укутывая его в белый кокон.

– Я помню, что будет, – сказала Матушка.

Поздно вечером, почти ночью, Ива пришла в комнату Матушки. За высоким окном кружил снег; белые мотыльки порхали в медленном танце, но больше ничего не разглядеть. Не видно ни Леса, ни ограды, ни двора. Только снег и густая темнота ночи. Ива подумала, как там сейчас ее крестный – один, в Большом Лесу? Впал ли он в спячку, забившись в берлогу? Или сидит сейчас в пещере под корнями огромного дерева, жжет костерок и, глядя на огонь, вспоминает о своей крестнице? А может, он бредет через заснеженный лес, выискивая логово Первозверя…

Дверь скрипнула, притворяясь за спиной, и Иву укутал мягкий полумрак. Словно она с головой провалилась в сугроб. В комнате Матушки не горело ни одной лампы, свечи или фонаря. Но сказать, что здесь было темно хоть глаз выколи, тоже нельзя. Свет здесь был свой, особенный: свет остывших звезд и сгоревших созвездий; свет, который существует за секунду до того, как вспыхнет спичка, и свет, который остается, когда гаснет свеча; свет, который светит во снах, когда глаза плотно закрыты.

Ива любила Матушку, однако ей не нравилось бывать в ее комнате. И вовсе не из-за пауков, хотя пауков здесь хватало. Все углы оплела густая паутина, свисала с окна рваной занавеской, по которой непрерывно сновали мохнатые восьминогие создания. Но пауков хватало по всему дому, и не они делали эту комнату особенной.

Здесь Ива казалась себе слишком маленькой как по росту, так и по возрасту. Откуда-то она знала, что эта комната на втором этаже на самом деле гораздо старше остального дома, старше самых высоких деревьев в Большом Лесу и даже старше гранитной скалы. Не было никакого дома, не было луны и звезд на небе, а эта комната уже существовала.

В комнате Матушки не было кровати – Хозяйка никогда не спала. Из всей мебели здесь стояло лишь одно-единственное скрипучее кресло-качалка, вокруг которого валялись спутанные клубки шерсти. Длинными пальцами Матушка перебирала тонкие нити, стучали в руках костяные спицы. Она вязала, но что именно, Ива не имела не малейшего понятия. Может быть, новое одеяло для дочери, поскольку из старого Ива давно выросла? А может, она плела сети: пауки сновали по нитям, раздувшись от зависти.

Скрестив ноги, Ива села на пол рядом с креслом и подняла глаза на Матушку.

– Расскажи мне сказку, – попросила она.

– Какую именно, золотце? Хочешь, я расскажу тебе про снежных зверей и про то, как они ходили искать солнце?

Ива замотала головой:

– Нет. Я хочу услышать сказку профессора Сикорского.

Матушка задумалась, но вязания не прекратила. Крошечный паучок повис на паутинке, пытаясь внести свой вклад в ее работу.

– Это сказка, у которой нет конца, – сказала она в итоге.

– А разве бывают сказки, у которых есть конец? – спросила Ива.

Матушка улыбнулась.

– Ты права, – сказала она. – Сказки не любят заканчиваться, и то, что мы видим как конец, всего лишь новое начало… Тогда слушай.

Ива поджала колени к груди, обхватив их руками, а Матушка начала рассказ.

– В этой сказке не будет чудес и превращений, – говорила она под стук костяных спиц. – Когда-то давно жила на свете девочка, лишь немногим старше тебя. Ее мать умерла в тот день, когда девочка появилась на свет, в те времена такое случалось часто, и девочка росла с отцом, которого очень любила. Ее отец был известным ученым, он изучал насекомых, бабочек и писал о них книги. Вместе с дочерью они путешествовали по всему свету. Они побывали и в холодных горах, где живут бабочки с крыльями прозрачными, как стекло, и в жарких джунглях, где живут бабочки огромные, как птицы, а крылья их сверкают ярче драгоценных камней… У ученого была мечта: он хотел найти такую бабочку, которую еще ни один человек не видел. Он хотел дать ей имя своей дочери…

Матушка ненадолго замолчала. Костяные спицы замерли в длинных пальцах. Ива сидела не дыша. Комнату окутала такая тишина, что слышно было, как шуршат лапки бесчисленных пауков, спешащих по своим паучьим делам. Когда же Матушка снова заговорила, ее голос изменился, хотя Ива не могла бы сказать, в чем именно заключается перемена. Просто он зазвучал по-другому.

– И вот однажды они приехали в город, что стоит на краю Большого Леса. И там ученый наконец нашел то, что искал, – бабочку, которую прежде не встречал ни один человек, бабочку, которой он дал имя. Но случилось еще кое-что… В том городе отец девочки встретил женщину, молодую и красивую, и он привел ее в свой дом. Она не была плохой женщиной, но девочка с первого дня невзлюбила ее. Она не хотела делить отца с кем бы то ни было. Может быть, будь она старше, она была бы умнее. Может быть, будь она старше, она бы не сделала ту глупость, которую сделала…

– Какую глупость? – спросила Ива, заранее зная ответ.

– Девочка ушла в Лес. Одна. Она не сбежала из дома. Все, что она хотела, – это найти ту самую бабочку, чтобы отец снова обратил на нее внимание. Чтобы он забыл про мачеху и вспомнил, что у него есть дочь. Она ушла и не вернулась. И с того дня никто ее больше не видел, и никто не знает, что с ней случилось.

– Даже ты? – удивилась Ива.

– Даже я, – кивнула Матушка. – Я знаю многое, но еще больше от меня скрыто… Когда девочка пропала, сердце ее отца разбилось. Он прогнал из дома молодую и красивую женщину. Он искал свою дочь, и много людей помогало ему в этом. Но проходили дни, недели и месяцы, а они так и не нашли ни малейшего ее следа, ни малейшей подсказки. И вот однажды ученый сам вошел в Большой Лес и пошел вперед, не разбирая дороги. Все глубже и глубже, все дальше и дальше. Так он шел много дней. Падал от усталости, но всякий раз поднимался и продолжал идти. Шел, пока не увидел дом, стоящий в самом сердце Леса. «Проходи и оставайся, – сказала ему хозяйка дома. – Придет срок, и ты снова ее увидишь». И ученый остался жить в этом доме. Он ждал, он ждет.

Матушка Ночи замолчала.

– И это все? – спросила Ива.

Честно говоря, она была разочарована. Историю, которую рассказала Матушка, она знала. Что-то подслушала, что-то подсмотрела, кто-то проговорился, а о чем-то и сама догадалась.

– Такая уж это сказка, – вздохнула Матушка.

– Ты права, – покачала головой Ива. – У этой сказки и в самом деле нет конца. Даже такого, что обращается в новое начало.