От войны до войны - Вера Камша

– Это тебе эр рассказывал?

– Нет, я прочитал… У Рокэ много старых книг.

Дик вздохнул. Он читал старые легенды для того, чтоб удивить Катари, но у него не было возможности это сделать. Сначала была война, потом – праздники. Им так и не удалось переговорить. До отъезда в Надор Дик видел Катарину Ариго лишь раз. Он был со своим эром, а Катари сидела на троне рядом с Фердинандом. Ричард отдал бы все на свете за встречу наедине, но решал не он.

– Ворон давал их тебе читать?

– Конечно, – делано удивился Дик.

– Как тебе повезло, – с чувством произнесла сестра.

А ведь Айрис права, ему действительно повезло. Насколько тусклой была бы его служба у Килеана, пусть тот и хороший человек. Не было бы ни войны, ни ордена, ни утренних уроков. Пусть Ричард Окделл никогда не превзойдет Рокэ Алву ни как боец, ни как военачальник, зато он обойдет всех остальных.

– Да, – подтвердил Ричард, – я доволен, что попал к Первому маршалу. Ты не представляешь, сколько я повидал за этот год.

– Тебе хорошо, – губы Айрис дрогнули, – а я все вышиваю и вышиваю… И еще слушаю матушку и священника. Это так тоскливо.

Святой Алан, это мягко сказано! Ричард понимал это как никто и жалел Айрис, прикованную к старому замку, иголкам и матушкиным поучениям. Дейдри и Эдит тоже приходилось несладко, но младшие, как и Дик год назад, не думали о другой жизни, а вот Айрис тосковала. Матушка же с ней была особенно строга.

– Расскажи мне, как вы воевали, только правду. Ты ведь дома говоришь не все?

Еще бы! Он приехал в Надор не за ссорой, а говорить о войне означало говорить о Вороне.

– Расскажи, – настаивала сестра.

Ричард засмеялся и принялся рассказывать о всадниках на огромных козлах, горных реках, золотистых степях Варасты, Сагранне, Дараме, Иноходце, суде Бакры. Начав, Дик не мог остановиться, он словно бы снова лез на скалы, мчался в конную атаку, стоял под пулями рядом с Вороном, а на них летела бирисская кавалерия.

– Понимаешь, Айри, – это что-то невероятное… Ты словно бы летишь, и ты бессмертен. У тебя все получается, и совсем, совсем не страшно. Ты знаешь, что не умрешь, а победишь, и ты не один. Представь, что рядом много-много друзей – не один, не два, а несколько тысяч – и все хотят одного.

– А эр Рокэ? – Айрис слушала очень внимательно. Святой Алан, она, кажется, и впрямь все понимает.

– Рокэ все время впереди. Армия за ним пойдет куда угодно. Закатные твари, да она и пошла! Шесть с половиной тысяч против ста двадцати! И мы победили! В войсках говорят, что Рокэ – это победа. Айри, Ворон – самый великий полководец Золотых земель. Он даже своего предка Алонсо превзошел, но, Айри… Ты только матушке не говори, что я тебе рассказывал.

– Я никому не расскажу, – глаза сестры сверкали, как льдинки на солнце, – а правда, что Рокэ Алва любит королеву?

Правда. Маршал любит Катари, а Катари любит его, иначе и быть не могло. Самая прекрасная женщина Талига и первый воин королевства не могли разминуться.

– Не знаю, Айри. Так говорят, но люди любят болтать.

– А королева, она красивая?

О королеве Ричард тоже мог говорить часами, но сестра начала мерзнуть, пришлось пришпорить лошадей. Бьянко и Сона помчались галопом. Линарец бежал изо всех сил, но мориска, если бы Дик ее не придерживал, обошла бы его в два счета. Нет, он правильно поступил, подарив жеребца Айрис, у нее так мало радостей, а для войны и погони лучше Соны не найти.

Брат и сестра конь о конь выскочили на большой тракт и чуть не сбили всадника, трусившего на дородном гнедом мерине. Ричард хотел извиниться, но путник его опередил.

– Дикон! – Как я рад тебя видеть, и Айри… Святой Алан! Кузина, ты стала настоящей красавицей!

1

Дик любил Наля и всегда был рад его видеть, а на этот раз особенно. Приезд кузена стал спасением. Наль бурно, много и громко рассказывал о своем осеннем путешествии по Эпинэ, что позволяло обходить острые углы, которых за время пребывания Дика в Надоре вылезло предостаточно.

Особенно тяжко приходилось за столом, когда вся семья собиралась вместе, это было не радостью, а пыткой. Вдовье платье матушки, ее строгий скорбный вид, опущенные головки сестер, грустное лицо Эйвона превращали обеды и ужины в непрекращающиеся поминки. Душа герцога Эгмонта витала далеко от родового замка, но Дика не покидало ощущение, что в доме лежит покойник.

За столом Ричард большей частью молчал, давясь нарочито скромной пищей, которую приходилось торопливо глотать, чтобы избежать рассуждений о роскоши, в которой купается ненавистный Рокэ Алва. Окделлы были не такими уж нищими, они могли позволить себе хотя бы свежий хлеб, масло и цыплят, но матушка предпочитала трапезы, достойные раннеэсператистских аскетов. Юноша сдерживался из последних сил и считал дни до отъезда, он уже не надеялся в чем-то кого-то убедить и думал лишь о том, чтобы обошлось без крупной ссоры.

В этот день Эйвон с утра отправился осматривать дороги и к обеду не вернулся, так что за стол сели без него. Священник прочел эсператистскую молитву, после чего вниманием матушки всецело завладел Наль, посетивший по делам службы замок Эпинэ и удостоенный аудиенции Повелителя Молний. Вдовствующая герцогиня в сотый раз выспрашивала подробности, сочувствовала старику, негодовала на его мерзких родственников и гадала о судьбе Робера.

– Дикон, – Наль старательно пилил тупым ножом жесткое мясо, – ты ведь видел Иноходца? Ну, во время этой истории с ягодой.

– Вот как? – произнесла герцогиня. – Ричард, вы мне ничего не рассказывали о вашей встрече.

О встречах. Просто о Барсовых Вратах знают только они с Робером. Ричард с ужасом подумал, что мог бы рассказать обо всем Эмилю или Рокэ, но не матери.

– Это трудно назвать встречей, матушка. Адгемар Кагетский решил выдать Робера Эпинэ Талигу, но мы находились на земле бакранов. У них есть обычай…

Дик избегал упоминать имя Рокэ, но тут без этого было не обойтись. Тем не менее юноша равнодушным тоном принялся расписывать обычаи бакранов, надеясь, что матушке станет скучно слушать о дикарях.

– Дикон, как ты думаешь, – Наль еще не обвыкся в Надоре и не знал, о чем здесь можно говорить, а о чем лучше помолчать, – Ворон ХОТЕЛ убить Адгемара или это вышло случайно?

– Трудно сказать, – промямлил Дик, – я видел, как он одной пулей однажды загасил три свечи.

– Значит, он не хотел убивать Робера?

– Наверное, – кивнул Дик.

– Он хотел его унизить, – холодно произнесла герцогиня, – для потомка предателя нет большего наслаждения, чем держать в своих руках жизнь и честь тех, кто верен Талигойе.

Дик отправил в рот кусок говядины, благословляя покойную корову и повара за то, что мясо было таким жестким. Чтобы его прожевать, требовалась по меньшей мере минута, за которую можно придумать ответ. Юноша не хотел спорить, но и согласиться с матушкой не мог. Рокэ был странным человеком, но Робера он не унижал. Он отпустил пленника, отдал ему лошадь Оскара и снабдил деньгами, но об этом лучше не упоминать.