Кекс в большом городе - Дарья Донцова

– Анна красивая женщина, с отцом твоимона официально в разводе и могла бы запросто устроить жизнь. Имеет в рукаххорошую профессию, обладает ровным характером, на нее местные мужчиныпоглядывали, хоть при обители живет, да не монашка, в любой момент под венецпойти может. Только очень уж Анна за тебя боится, вот и осталась с нами,справедливо полагая, что дурная наследственность исправляется хорошимвоспитанием. Мама ради тебя столько сделала! Не стыдно?

– Ужасно, – заплакала Луиза, –я же ничего не знала!

– И не узнала бы, да видишь, пришлосьтебя вразумлять, – вздохнула Епифания, – ладно, ангел мой, не убивайся,вытри слезы, ни к чему они, бесполезное занятие рыдать. Ступай к маменьке,повинись, обними ее, поцелуй, да впредь не безобразничай, нехорошо это.

Чувствуя себя гаже некуда, девочка пошла кдвери. Епифания воскликнула:

– Матери о том, что я открыла тебеправду, не рассказывай.

Луиза сдержала слово, данное настоятельнице,она попросила у мамы прощения и впредь более не заводила разговоры об уходе измонастыря. Но молчать о проблеме не значит решить ее. Девочка очень надеялась,что когда-нибудь ее жизнь изменится и она уедет в большой город, начнетполучать много денег. Луизе страстно хотелось богатства, наверное, этонапоминали о себе гены папы-разбойника.

Анна Ивановна умерла в год, когда Луизазаканчивала школу, ушла тихо, без болезни и мучений. Господь, пославший женщинеполную лишений и тягот жизнь, милостиво даровал ей тихую смерть.

Луиза оплакала маму и осталась в некоейрастерянности: что теперь делать? Ехать в Москву, поступать в вуз? Но ушкольницы в аттестате сплошняком стояли тройки, о каком высшем образованииможет идти речь?

Остаться при монастыре было невозможно. Нет,матушка Епифания не гнала девушку прочь, но что за жизнь ждала Луизу? Молитва –послушание – молитва – послушание – молитва.

Следовало устраивать свою судьбу, но каксделать это, не имея жилплощади, денег, профессии и ни одного родного человекарядом?

В самый разгар тягостных раздумий Епифанияпозвала к себе Луизу.

Девушка вошла в келью настоятельницы и увиделатам незнакомую молодую женщину, симпатичную, хорошо одетую, с красивымисерьгами в ушах и колечками на пальцах.

– Вот, знакомься, – с несвойственнойей ажитированностью воскликнула Епифания, – Наташа, твоя сестра.

– Моя? – опешила Луиза.

– Да, да, – закивала настоятельница.

– Сводная, – быстро уточнила Наташа.

– Это как? – окончательнорастерялась Луиза.

Наташа и Епифания переглянулись, в глазахнастоятельницы мелькнуло нечто, похожее на растерянность.

– Наша мама, – резко сказалаНаташа, – Анна Ивановна…

– Это моя мама, – окончательнопотеряла нить беседы Луиза.

– Верно, – кивнула невесть откудапоявившаяся сестра, – правильно, Анна была замужем два раза. Первый еесупруг – мой отец, Иван, они потом развелись и оба создали новые семьи. Я плохопомню то время, вообще ничего, маленькая была.

– Синяя комната с железнымикроватями, – вдруг всплыло у Луизы ненужное воспоминание.

Наташа резко встала и повернулась к Епифинии.

– О чем она говорит?

– Нет, нет, – испуганно воскликнуланастоятельница, – ерунда, ей сон все детство снился, бог весть чтомладенцу привидеться может!

Наташа осторожно кивнула:

– Ладно. Я не припоминаю дней, когда жилас мамой и отчимом. Единственное, что знаю твердо, мой папа, первый муж Анны,приехал к ней и попросил:

«Отдай нам с женой Нату на воспитание, своидети не получаются, а у тебя целых два рта».

– И мамочка отдала тебя? – прижаларуки у щекам Луиза.

Сестра кивнула:

– Да, ее второй муж оказался плохимчеловеком, алкашом.

– Вором, – быстро вставила Епифания.

– Точно, – подхватила Ната, –уголовником. Ну не куковать же ей с двумя полусиротами?

– Плохо-то как! – всхлипнула Луиза.

– Нормально, – откликнуласьНаташа, – от меня правду не скрывали, я всегда знала, что папина жена насамом деле мне мачеха. Только она хорошая была, но теперь все они покойники,остались мы вдвоем, мой долг тебе помочь, поехали.

– Куда? – еле выдавила из себяЛуиза.

– В Москву, – спокойно ответилаНата, – не волнуйся, пристрою тебя наилучшим образом.

Не успела Луиза опомниться, как оказалась вшумной столице. Первое время она жила у Ереминых, потом Андрей подарил свояченицекомнату в коммуналке. Ни о какой учебе речь не заходила, Наташа сказала:

– Таких, как ты, в Москве тьма, выбирай,что больше нравится! Работать прислугой у хороших людей, получать за трудвполне приличное вознаграждение или торговать у метро в любую погоду пончиками,зарабатывая копейки. Тебе решать, сама свою жизнь планируй.

Естественно, Луизу привлек первый вариант.Наташа не обманула, она живо подыскала сестричке хозяев, теперь день Луизы былзанят до отказа. Пропылесосив хоромы генеральши Степановой, девушка неслась кпрофессорше Николаевой, а еще следовало приводить в порядок апартаментыЕреминых.

Сначала Луиза находилась просто в эйфорическомсостоянии, из крошечного местечка она попала в шумный, никогда не спящий город.Витрины магазинов поражали воображение, метро восхищало, а отдельная комнатаказалась раем. До сих пор у Луизы не имелось возможности оказаться водиночестве, в обители девочка находилась вместе с мамой на десяти метрах, атеперь получила двадцать в личное пользование. Убогая бабушка-соседка, тихошлепающая по коридору, не раздражала ее, привычка старушки без конца молиться ипричитать не удивляла; в конце концов, Луиза всю жизнь прожила среди подобныхбабулек, в монастыре наряду с молодыми «христовыми невестами» обретались и «божьиодуванчики».

Примерно через год эйфория пошла на убыль, иЛуиза стала понимать: не все в ее жизни прекрасно. Зарплата, показавшаясявначале роскошной, оказалась не столь уж и велика. Девушка не могла себепозволить такие хорошие вещи, которые носила сестра. Теперь, проходя мимовитрин, Луиза ощущала острое недовольство. В подземке ей стало душно, да ивечная толчея угнетала, а привычка бабки-соседки без конца сморкаться враковину доводила до бешенства.