Дорога назад - Ольга Иванова

Солнечный луч легко скользнул по щеке, заставляя чуть поморщиться. Воспоминания возвращались урывками, калейдоскопом крутились в голове, постепенно выстраиваясь в определенную картину. Побег… Илья… В него стреляли… Сердце не билось… Я судорожно вздохнула и открыла глаза.

Ожидала увидеть над собой небо, но вместо этого взгляд уткнулся в светлый деревянный потолок. В следующую секунду поняла, что лежу на чем-то мягком, а сверху накинуто тканое покрывало. Я поднялась рывком и села, изумленно оглядываясь.

Комната, небольшая, из мебели – узкая лежанка, на которой я, собственно, сейчас и находилась, рядом с ней низенький квадратный столик, украшенный букетом полевых цветов в простенькой глиняной вазе, немного дальше – массивный сундук. Стены дощатые, лишенные всякой отделки. Двустворчатое окно чуть открыто, и легкий ветерок, проникающий внутрь, парусом вздувал голубые ситцевые занавески.

Где я?..

– О, очнулась! – В дверь просунулась вихрастая голова.

– Спенсер? – Мои глаза расширились от удивления.

Но мальчуган уже исчез, а его голос звучал где-то в глубине дома:

– Мама! Мама! Она проснулась!..

– Ох, как хорошо! – произнес кто-то очень знакомый, и послышались торопливые шаги.

Дверь снова распахнулась, и я не сдержала улыбки: Магдалена! Да, передо мной стояла именно она, полненькая, розовощекая, уютная. Правда, одета несколько по-другому: вместо привычных расклешенных юбок и оборок – длинное платье-рубаха из тонкого льна, подвязанное таким же холщевым передником, на голове – белая косынка.

Безусловно, я сразу догадалась, что это двойняшка той миссис Флинн, которую я знала раньше, но видеть ее мне было не менее радостно!

– Не пугайся, милая, ты у меня в доме, – тем временем заговорила она. – Я Магдалена… А тебя зовут Кэтрин, так? Мне твой друг сказал.

– Друг? – переспросила я, в тот же миг вновь мысленно уносясь в события прошедшей ночи.

Илья! Где Илья?..

– Да, Карл…– Магдалена присела рядом со мной, сложив руки на коленях. – Мой брат, дозорный, нашел вас у Стоунхенджа. Ты была без сознания, и мы перенесли тебя ко мне в дом.

– А Илья? – я с тревогой и мольбой взглянула ей в глаза. – С нами был еще мужчина, молодой, он ранен… Что с ним?

– У знахарки он сейчас, – Магдалена заключила мои ладони в свои. – Она пытается его спасти…

– Так он жив? – мой голос задрожал от волнения.

– Жив… Только слабенький очень…– миссис Флинн сочувственно улыбнулась. – Когда нашли, жизнь едва теплилась в нем. Но Киара хорошая знахарка, она выходит парня, не тревожься.

– Жив…– слезы облегчения застлали глаза. – Слава богу, жив…

– И кто тут плачет? – в комнату заглянул улыбающийся Карл Генрихович.

– Как всегда я, – улыбнулась в ответ и начала утирать слезы. – Кто еще в нашей компании такой плаксивый?

– Оставлю вас, – Магдалена похлопала меня по руке и поднялась. – Пойду на стол накрою. А вы пока поговорите.

– Это правда, что с Ильей все в порядке? – спросила я еще раз, когда Карл Генрихович занял место миссис Флинн подле меня.

– Я верю, что он выкарабкается, – твердо ответил он.

– Я хочу его увидеть…

– Позже, чуть позже мы обязательно его навестим, – пообещал Карл Генрихович. – Потерпи немного…

– Расскажите, что произошло, после того, как я потеряла сознание, – попросила я, когда немного успокоилась. – Мы сейчас в Солсбери?

– И да, и нет, – выражение лица у Карла Генриховича было странным: задумчивым и лукавым одновременно.

– Но Магдалена со Спенсером ведь здесь, значит, и Солсбери существует…– осторожно заметила я.

– Существует. Только немного не там, где мы привыкли его находить. На самом деле, Катенька, этот мир… Он удивительный, во всех смыслах. Даже у меня, видавшего многое, кое-что с трудом укладывается в голове…

Карл Генрихович продолжал говорить загадками, однако я сейчас не испытывала никакого желания решать его шарады. Да и завела эту тему не из особого интереса, а для того, чтобы отвлечься от мыслей об Илье. Как бы мне ни говорили, что с ним все в порядке, хотелось убедиться в этом воочию, и я сгорала от нетерпения поскорей оказаться рядом с ним.

А по поводу этого мира… Карл Генрихович считает его удивительным? Но что в нем может быть особенного? Мир как мир. Дом, во всяком случае, обычный. Магдалена со Спенсером тоже. Разве что мода иная, но к подобным переменам нам не привыкать. Вон цветы в вазе – тоже самые обычные… Ромашки, колокольчики, сурепка… Если же имеется в виду очередной нестандартный государственный строй, то меня уже трудно будет чем-то поразить. Главное, никто не угрожает, не гонится, не стреляет…

Неожиданно тишину дома нарушил резкий гортанный звук, похожий то ли на рык, то ли птичий крик. Я вздрогнула, вопросительно глянув на Карла Генриховича. Но получить от него объяснений не успела: в комнату, цокая когтистыми лапами, ворвался… Динозавр?..

Я взвизгнула и забилась в дальний угол кровати.

– Вот как раз это я и имел в виду, – деликатно кашлянул Карл Генрихович.

– О…о …он нас-с-стоящий? – Я с ужасом смотрела на существо, которое остановилось неподалеку и, нагнув голову набок, с не меньшим интересом уставилось на меня своими круглыми оранжевыми глазами.

– Самый что ни на есть, – Карл Генрихович улыбнулся как-то заискивающе, будто чувствовал себя виноватым за существование этого животного. – Чем-то похож на велоцираптора, правда? Только еще мельче…

Я не знала точно, как должен выглядеть велоцираптор, и тем более не разбиралась в его размерах. Я, вообще, никогда не интересовалась древними рептилиями! Хотите верьте, хотите нет, но даже знаменитый «Парк Юрского периода» целиком не смотрела!

Этот же динозавр действительно был некрупным, ростом и длиной со среднюю собаку. Вытянутая, похожая на птичью, голова с хохолком из тонких серых перьев переходила в прямую шею, тело небольшое, длинный, поднятый кверху хвост. Задние лапы, на которых он стоял, были более развиты, чем передние.

– Что… он…здесь…делает? – сглатывая после каждого слова, спросила я.

– Познакомься, это Крок, – Карл Генрихович без всякого страха протянул руку к динозавру и погладил его по чуть выгнутой спине. – Он домашняя зверушка Спенсера.

Кроку ласка Карла Генриховича, по всей видимости, понравилась, поскольку он блаженно прищурился, заурчал, а в заключение открыл свою пасть и вновь издал клокочущий рык. Ой, мамочки, сколько же у него зубов! Домашняя зверушка, говорите?.. Да такой руку отгрызет в два счета!

– И много тут…таких зверушек? – мой мозг до сих пор отказывать верить глазам.

– Хватает. Скоро сама увидишь. – Карл Генрихович продолжал поглаживать маленького монстра, а тот с удовольствием подставлял ему шею и спину.