Чистилище. Операция "Призрак" - Виктор Глумов

– В первую очередь тебе надо переодеться, иначе зары сразу возненавидят тебя и убьют, когда ты заснешь, они ж как животные. Правду, какой бы она ни была, тоже им не говори.

Ага, занервничал, заозирался. Уверенность слетела с него. Значит, надо продолжать прессинг:

– Ты что же думал, придешь к ним такой весь разодетый, побряцаешь оружием, и они упадут на колени? Ха! Поначалу, может, и упадут. Но своего не упустят.

– Я тоже не пальцем делан, могу за себя постоять, – проговорил парень без уверенности.

Настала пора Яру ухмыляться:

– Да ну! Они подлые и не пойдут на открытую конфронтацию. Примут тебя с распростертыми объятиями и будут ждать момента, когда ты повернешься к ним спиной. Каким бы ты ни был сильным и тренированным, во сне ты себя не защитишь. Люди – очень хрупкие создания.

Яр встал, хрустнул суставами и прошелся по комнате. Перед глазами расплывались разноцветные круги, голова кружилась. Плохо. Значит, есть легкое сотрясение мозга. Раненая рука дергала нарывом. Только бы не началось воспаление!

Наивный парнишка как из гнезда выпал. И откуда он такой взялся? Ему повезло, что первым ему встретился Яр, заинтересованный в том, чтобы смышленый парень жил, поскольку его знания и умения наверняка пригодятся.

– Совсем недавно я наблюдал, как женщины, которые тут жили, забили насмерть соплеменницу только потому, что она наступила кому-то на ногу. Представь, они – большая семья и не щадят друг друга, а ты для них – чужой и опасный.

Похоже, поверил. Больше не следит за каждым движением, погрустнел. Яру показалось, что он нащупал больные места парня.

– А ты думал, заживешь с зарами? Мута с два. Не знаю, откуда ты, но тут все по-другому. Тут не живут, а выживают.

– И что делать? – спросил парень беспомощно.

– Что, что… Уходить отсюда, искать место для зимовки, его не так просто найти: осень – самое опасное время. Сейчас же правильнее притвориться зарами, чтобы они нас приняли. Оружие – спрятать. Слышишь меня?

– Но во что переодеваться?

– В тряпки. В шкуры. Я выгляжу более убедительно, чем ты. Ты слишком чистый, а мне помыться бы… И побриться, чтобы свои не опознали, когда придут сюда.

– Они сюда?..

– Да. У них дела на севере. Там что-то странное, пойдут разбираться… Чего ты так побледнел? Уж не оттуда ли ты? Не с севера ли, из логова Призрака?

Демон попытался испепелить Яра взглядом. Получилось не очень.

– Не оттуда, – ответил он.

Яр привалился к стенке и решил пойти ва-банк. Пристрелит так пристрелит.

– Помнишь последнюю экспедицию чистых, которая почти полностью погибла? Я ведь был там и помню твое лицо.

– Врешь, – вскинулся Демон. – Я не мог там быть, потому что был в другом месте…

Яр кивнул:

– Значит, ты из тех. Да не нервничай, мне все равно, кто ты, я в большей степени смертник. Смею предположить, что ваши перекочевали в другое место и забрали все самое ценное, а ты не смог бросить любимую, так ведь?

– Это не имеет значения.

Парень начал раздражаться, и Яр, выяснивший для себя много интересного, прекратил прессинг. Значит, Призрак действует не в одиночку, их там целая группировка. Демон наверняка знает, куда они направились.

– Пожалуй, да. Мне достаточно того, что ты – толковый парень. Я тоже пригожусь тебе.

– Уже пригодился. – Демон вернул Яру дробовик и два патрона, которые он, видимо, подобрал. Ох, ну и дурак! Его счастье, что для Яра сейчас союзник важнее материальных ценностей. Неужели помощники Призрака все такие не приспособленные к жизни? А сам он, интересно, кто? Ну не могли такие беспомощные дети выжить сами.

Неужели ими управляет иммунный, который помнит еще старое время? Ну а что, вполне логичное объяснение. Надо потом расспросить Демона, чтоб он сам не заметил, что болтает лишнее.

– Где тут вода, чтобы помыться? А то я весь чешусь.

Демон указал на выход:

– Там, в конце коридора.

Переступая порог, Яр увидел улепетывающую босую девочку. Тварьские зары, ушли, а чужих маленьких детей бросили. Демон топал следом. Его недовольство ощущалось физически, будто туча над головой нависала.

Вода хранилась в синих пластиковых бочках на сорок литров. Рядом стояли два пластмассовых ведра, которые когда-то были красными. Яр наполнил одно, потом второе. Демон сопел в спину. Пришлось обернуться:

– Может, ты мне еще и польешь из ковшика?

– Я не могу тебе доверять, – проговорил парень.

– И правильно, – кивнул Яр. – Но придется, даже если не хочешь. Мы как змея и черепаха. Знаешь эту сказку?

Демон толкнул деревянную дверь:

– Мыться здесь.

В сырую, воняющую экскрементами комнату с заплесневелыми стенами Яр внес ведра, поставил их. В середины пола было отверстие для стока воды, дальше – заложенная досками дырка канализации.

– Демон, мне нужна бритва. Зарам скажешь, что мы вместе пришли, потом ты выходил меня. Ясно?

Парень мялся на пороге, поглядывая недоверчиво. Потом вытащил складной нож с тонким лезвием и протянул Яру:

– Это опасная бритва. Осторожно, она очень острая.

Есть контакт. Напугали мальчика, теперь надо поощрить.

– Спасибо. Подыщи себе что-нибудь из одежды, да и мне, если не трудно. Спрячь все, что указывало бы на то, кто ты и откуда.

Демон кивнул и исчез. Значит, так. Значит, мальчик привык выполнять приказы. Как же он осмелился бросить своих? Наверное, главный узнал о его похождениях и выгнал его… Нет, правильнее было убить. Значит, сам сбежал, предвидя результат. Пока все складывается благополучно.

До чего же приятно вымыться! Грязь стекала на серый пол и, смешиваясь с водой, выливалась в канализацию. На стене висел почерневший осколок зеркала, и Яр наблюдал, как снова становится белым человеком. Опасной бритвой он сбрил черные с проседью волосы, их смыло водой. Из зеркала на него пялилось лысое, бледное до синевы чучело с темными провалами глаз, острыми скулами. Яр смотрел и боялся, что оно вылезет и сожрет его. Когда он лишился волос, его нос тонкий, хищный, не такой уж и большой, особенно выступил.

В старину людей, которые зачем-то уходили из социума в специальные жилища – монастыри, – где занимались всякими глупостями, тоже обривали. Одно было хорошо – тут простор, не то что в бункере. Хочешь – в этой комнате живи, хочешь – в той. Если зары не вернутся, вообще будет песня.

У многих чистых, родившихся в подземелье, выход на поверхность вызывал паническую атаку – агорафобию, потому молодняк приучали постепенно, и то не все были способны выдержать бесконечность, наполненную опасностями. Были и те, кто так и не привык. Яр отлично помнил состояние – ты один, совсем один и беспомощен, небо опускается и давит, дома вытягиваются вверх, толпятся, громоздятся над тобой, хищно хлопают форточками…