Песнь Шаннары - Терри Брукс

— Мне что-то не спится, — пробормотал Джайр, еще не пришедший в себя от испуга.

Мастер Боя кивнул, глядя в темноту. Они долго сидели молча, вслушиваясь в шелест дождя, плеск реки и мягкий шорох листвы. Потом Гарет Джакс зашевелился, и Джайр почувствовал на себе его взгляд.

— Помнишь, ты спрашивал, почему я помог тебе в Черных Дубах? — тихо спросил Мастер Боя. Джайр кивнул. — И я сказал: потому что ты меня заинтересовал. Все это так. Но была еще причина.

Он замолчал, и Джайр повернулся к нему. Суровые и холодные глаза Джакса казались такими далекими.

— В том, что я делаю, я — лучший. — Голос Мастера Боя был едва слышен. — Всегда был лучшим. Другого такого, как я, просто нет. Я обошел все края, но так и не встретился с равным себе. Однако я продолжаю искать.

Джайр изумленно уставился на него:

— Но зачем?

— А что мне еще остается делать? Какой смысл быть Мастером Боя и не подвергать испытанию свое мастерство? Ведь тогда мое имя ничего не значит… Каждый день своей жизни я пытался испытывать свое умение, чтобы убедиться, что я по-прежнему лучший. И конечно, я лучший. Но я продолжаю искать. — Он снова вперил взгляд в дождливую мглу. — Когда я впервые увидел тебя там, в Дубах, связанного по рукам и ногам, с кляпом во рту, под охраной целого патруля гномов, я подумал: здесь что-то особенное. Я не знал, что именно, но понял: что-то такое есть. Я это почувствовал. Ты — тот, кого я искал всю жизнь.

Джайр покачал головой:

— Ничего не понимаю.

— Да, конечно. Я тоже сначала не понимал. Только почувствовал, что ты почему-то мне важен. Вот поэтому я тебя освободил и пошел с тобой. А уже по пути я начал понимать… хотя нет, во мне укрепилась уверенность, что я близок к тому, что искал. Но тогда я еще не знал, каким образом ты поможешь мне. Я лишь чувствовал, что поможешь, и пошел с тобой. — Он напрягся. — А потом… — Джакс заглянул Джайру в глаза. — В то утро у Серебряной реки… Ты проснулся и рассказал мне свой сон. Не сон даже, но что-то похожее на сон. Ты сказал, что теперь у тебя появилось дело. Настоящее дело. И что я буду твоим защитником. Что ты должен идти черт знает куда, в самое логово Мордов, и искать там что-то известное тебе одному, и я буду твоим защитником. — Гарет Джакс медленно покачал головой. — Но понимаешь, той ночью я тоже видел сон. Я тебе не говорил… Сон был таким реальным… скорее видение, чем сон.

Вместе с тобой мы стояли в каком-то месте, которого я не знал, и я был твоим защитником. И передо мной — какое-то огненное существо. Оно обжигало своим прикосновением. А голос шептал в моем сознании. Он сказал мне, что я должен сразиться с огнем и это будет смертельная битва, самая страшная битва в моей жизни. Голос сказал мне, что для этой битвы я и тренировал себя всю жизнь и все битвы, которые были раньше, являлись лишь подготовкой к этой, самой главной. — Его серые глаза сверкали от возбуждения. — А когда ты рассказал мне о своем сне, я подумал, что и мой тоже послан Королем Серебряной реки. Но как бы там ни было, я знаю: голос сказал мне правду. И еще я знаю: это именно то, что я искал. Это мой шанс испытать свое мастерство в битве с самым сильным противником из всех, с кем мне приходилось сражаться раньше. Мой шанс проверить, действительно ли я лучший.

Он замолчал, и они долго смотрели друг на друга. И Джайр испугался того, что увидел в глазах Мастера Боя: решительность, одержимость и… что-то еще. Безумие. Едва контролируемое неистовство, тяжелое, словно железо.

— Я хочу, чтобы ты понял, долинец, — прошептал Гарет Джакс. — Я иду с тобой, потому что я должен найти то видение. Я дал тебе слово, и я буду твоим защитником. Какие бы опасности тебе ни угрожали, я сделаю так, чтобы ты дошел. Я тебя защищу, даже если мне будет грозить смерть. Но в конце пути я испытаю свое искусство, сразившись с той тварью из сна!

Он замолчал и слегка отодвинулся от долинца.

— Я хочу, чтобы ты это понял, — тихо повторил Мастер Боя.

Он вновь замолчал и ждал. Джайр с серьезным видом кивнул:

— По-моему, я понимаю.

Гарет Джакс уставился во мрак и задумался. Он сидел молча и глядел в пелену дождя, словно был один. Потом поднялся и бесшумно скользнул в темноту.

Джайр еще долго не мог заснуть. Действительно ли он понял Гарета Джакса?

Проснувшись на следующее утро, Джайр достал волшебный кристалл, чтобы посмотреть, что стало с Брин.

Дождь и туман серой пеленой окутали лес. Все его спутники сгрудились вокруг долинца. Он держал кристалл перед собою так, чтобы все могли видеть, и пел. Тихая и протяжно-торжественная, песнь желаний наполнила собой рассветную тишину и воспарила над землей, смешавшись с дождем. А потом внутри кристалла вспыхнул пронзительный свет и возникло лицо Брин. Она смотрела куда-то вдаль, пристально изучая что-то, чего не могли видеть они, глядящие в волшебный кристалл. За спиной ее громоздились горы, голые и унылые на фоне пасмурного рассвета. Джайр продолжал петь. Брин повернула голову, и кристалл показал Алланона и Рона Ли. И дальше — черный дремучий лес. Джайр замолчал — видение пропало. Долинец тревожно оглядел своих спутников.

— Где она?

— Горы — Зубы Дракона, — ответил Хельт. — Это точно.

Гарет Джакс кивнул и обратился к Форкеру:

— А лес?

— Анар. — Дворф перебирал пальцами бороду. ~ Она и те двое идут туда же, куда и мы. Только чуть севернее, через Рэбб.

Мастер Боя сжал плечо Джайра:

— В прошлый раз, когда ты смотрел в кристалл, там были те же самые горы, Зубы Дракона. Тогда твоя сестра и друид еще были в горах, а теперь они выбрались на равнину. Но что им там делать, на равнинах Рэбб?

Все молча переглянулись.

— Паранор, — внезапно сказал Эдайн Элессдил.

— Башня Мудрых, — тут же подхватил Джайр. — Алланон повел Брин в Башню Мудрых. — Он покачал головой. — Но зачем?

На этот раз никто ему не ответил. Гарет Джакс потянулся:

— Все равно мы пока ничего не узнаем. Ответы на все эти вопросы там, на востоке.

Джайр спрятал кристалл под рубашку. Все поднялись. Поход в Анар продолжался.

На четвертый день после выхода из Кальхавена они подошли к Клину.

Уже близился вечер, серое небо тяжело нависло над землей. Дождь шел три дня, лес промерз и промок насквозь. На деревьях почти не осталось листьев; в сгущающихся сумерках белесым призраком стелился туман, обтекая черные застывшие стволы. В пустом, будто оцепеневшем лесу царила тишина.

Еще утром путешественники заметили, что местность изменилась. Начался постепенный подъем, потом впереди показались скалы и горные кряжи. Разбухшая от дождя, Серебряная река врезалась в утесы, протекая по дну глубокого извилистого ущелья. На его отвесных стенах не росло ни деревца, ни куста. Скрытая сумерками и туманом, река вскоре пропала из виду далеко внизу.