Егерь - Владимир Поселягин

– Большой уже карапуз, – засмеялся я, подхватывая его на руки. – И тяжелый какой. Вы чем его кормите, гамбургерами?

Тому недавно два с половиной исполнилось, так что он был крупным малышом. Вон уже как говорить научился. Правда, родители серьёзно с ним занимались английским языком, но пока хвалиться результатами было рано, хотя тёзка и начал вставлять в речь английские слова. Но хоть это. Ничего, через год он будет говорить не хуже своих сверстников на английском языке.

Семейку Адамс я нашёл не в отеле, а в их новой квартире в центре города. Шестикомнатные апартаменты, а внизу стоит новенький красный «Мустанг» Толика. Аня училась ездить на «Сабурбане», это теперь её машина. Права у неё были, теперь вот получает навыки практического вождения. Я спросил у Ани, не запалятся ли они такими покупками, но та ответила, что нет. Она уже провела половину суммы, что я им привёз, через бухгалтерию отеля, вот и воспользовались ими. Доходы-то получаются реальные, деньги отмылись. Да и сам отель, несмотря на содержание и оплату работы персоналу, оказался вполне развитым и прибыльным местом. Доход шёл очень приличный.

С ними я провёл три дня, раздал подарки из Союза, что привёз с собой, Толик особо «Арарату» обрадовался, посмотрел, как идут дела, остальное время мы провели вместе в открытом море. Нравится мне на катерах уходить в открытое море и, используя подводное снаряжение, охотится с помощью подводного ружья, да и простая рыбалка доставляет удовольствие. Как я без этого раньше жил? Теперь понятно, почему Толик так любил эти прогулки, и если Аня занималась в основном отелем, то он техникой и экскурсиями на катерах. То есть это его направление ответственности.

Мы даже в кинотеатры ходили, смотрели фильмы. На три ходили, понравилось, особенно с Де Фюнесом. Однако всё же отведённое время заканчивалось, поэтому, попрощавшись с роднёй и предупредив, что теперь меня долго не будет, я вылетел сначала в Балтимор, а оттуда автостопом в Нью-Йорк. Следы так путал.

Снова сменив личность, я забрал чемоданы из камеры хранения и вылетел в Лондон, там на пароме в Гавр, забрал из банковской ячейки свои документы, вернув себе личность француза, все вещи личины американца я оставил тут, ну и на поезде направился в Париж. На ближайшую пару лет появляться в Союзе я не планировал, а вот когда обо мне забудут, то вернусь. Посмотрю, кто проскользнул между гребёнками чисток, наверняка их уже начали, начальник «девятки» должен был постараться. Следы-то в основном в контору ведут. Ох, и шатается наверняка под Андроповым сейчас кресло председателя КГБ, ох шатается.

Поезд прибыл строго по расписанию, вечером, я сразу же взял такси и выехал к себе. «Ситроен» мой запылённый стоял у подъезда, всего метрах в тридцати от него дальше по улице, поэтому проходя мимо, я решил, что отдыхать мы поедем на нём. Застоялась машинка. Куда ехать, уже было известно, на нашу новую квартиру в Сен-Тропе. Отдохнём там пару недель, и можно в кругосветку рвануть, после тех приключений, что на меня свалились за эти четыре месяца, нам всем это было просто необходимо.

Дочки были дома, их привели сюда няни после детского муниципального сада. Домработница тоже была у нас, заканчивала мыть тарелки после ужина. Я уже поел, поэтому отказался, хотя что-то там оставалось.

Дети прыгали вокруг меня, пока я снимал обувь, каждой уже почти семь лет, а всё как маленькие. Так и ластились, и крутились вокруг меня радостные, с широкими улыбками. Наконец сняв обувь и верхнюю одежду – это я про плащ, – прошёл из прихожей в гостиную, сопровождаемый дочками. Няня – кажется, это была старшая из сестёр, – поприветствовав меня, куда-то радостная убежала, видимо у неё были дела, а из-за подработки детей бросить не могла, ответственная, вот и воспользовалась тем, что я вернулся. Так и домработница, тоже поздоровавшись, доложила, что было за время моего отсутствия, и покинула квартиру, направившись к себе.

Дочек я сам уложил и почитал сказку на французском – раз учат, то пусть учат до конца. Кстати, я также с ними общался и на английском, и на русском, чтобы не забывали и продолжали их осваивать. В жизни всё может пригодиться, знания других языков в том числе. Дочки всё расспрашивали, где я был, но я уводил беседу в сторону, говорил, что по делам ездил. Меня спрашивали о тётках, о бабушке с дедушкой, ну и всё такое. Дочки по ним скучали, помнили их и скучали. Кстати, я привёз фотографии их дяди с женой и племянником, хоть этим порадовал. Обещал, что скоро они встретятся.

Я твёрдо пообещал им, что мы снова поедем на море. Только дня через два. Мне тут все дела нужно утрясти, решить некоторые вопросы, и можно отправляться в путь.

Следующие дни, как и обещал, я проводил в делах и заботах, так как собирался покинуть с детьми Париж и, возможно, Францию на несколько месяцев. Я проверил, как у меня дела. Отчисления шли, а с новыми песнями, что уже начали звучать на радио и продавались на пластинках, этот поток увеличился. Причём достаточно серьёзно. Я снова стал достаточно обеспеченным человеком, те суммы, что ушли на приобретение бизнеса Толе и Ане, практически вернулись мне новыми отчислениями. Встречи с адвокатом и юристами также прошли вполне нормально. Это были деловые встречи.

Наконец эти два дня прошли, я всё закончил, отключил в квартире всё, что представляло опасность для соседей, свет и воду, после чего мы погрузились в нашу машину, барахла много вышло, даже багажник предварительно пришлось приобретать и устанавливать его на крышу. На третий день утром мы выехали из Парижа и направились прямиком в Сен-Тропе, где были через двенадцать часов уже поздно вечером. Несмотря на то что я не сменялся за рулём – редкие остановки по естественным надобностям да в паре кафе пообедать и поужинать, – я легко выдержал весь путь. Уже в темноте при свете фар мы, покрутившись по улицам, – даже заблудиться умудрились, всё же город ночью имеет другой вид, а мы заехали с той стороны, где никогда не бывали, – остановились у подъезда дома, где несколько недель назад купили квартиру.

Дочки первыми выскочили из машины и закрутились вокруг, разминая ноги. Долгая поездка давала о себе знать. Тут Саша вдруг указала вверх и сказала:

– Папа, смотри, а в нашей квартире свет.

– Да быть такого не может, – прекратив развязывать верёвку на багажнике, чтобы снять один из чемоданов, сказал я. – Я же всё отключил, дважды проверил.

Однако дочки были правы, на мансарде горел свет, это было хорошо видно, да и в других окнах тоже было не темно, более того, именно оттуда доносилась музыка, и на задернутых шторах двигались тени.

– Так, ждите меня здесь, а я узнаю, что тут происходит.

В принципе я уже догадывался, но решил действовать решительно. Пройдя к углу здания, где висел телефон-автомат, набрал номер жандармерии и, сообщив адрес, сказал, что в мою квартиру пробрались воры, после чего вернулся к машине и стал терпеливо ждать. Требовался скандал, и так ясно, что та женщина, которой хозяева давали на хранение ключи, тайком сдавала их квартиры желающим. Сейчас самый сезон, аренда высокая, вот та и рубила денежку. Кроме меня, который купил квартиру для редких приездов на море, тут ещё четыре квартиры принадлежали таким же отдыхающим из других городов. Один, кстати говоря, вроде тоже из Парижа был. С учётом того что они тоже давали на хранение ключи этой же соседке, похоже, бизнес у неё был поставлен на широкую ногу. Странно, что другие соседи не заявляли, обычно всегда найдётся стукач, что позавидовал или из-за личной неприязни сообщил куда следует. В принципе тут одни старики и старушки, может, просто дел нет до чужих проблем? Или в доле?