Марко Поло - Сергей Нечаев

У Донаты было неплохое приданое (repromissa) — сундук, доверху набитый украшениями, шелками и драгоценными камнями. Кроме того, в приданое входило вполне приличное недвижимое имущество.

Женившись в столь зрелом возрасте, Марко Поло жил «мирно, не заставляя много говорить о себе»{444}. Короче говоря, он вел обычную для венецианца жизнь, и скоро они с женой порадовали мир тремя дочерьми, которые были крещены как Фантина, Беллела и Морета.

По словам Генри Харта, «когда именно родились и умерли три дочери путешественника, мы не знаем, но кое-какие сведения о них имеются в венецианских документах»{445}. Однако согласно некоторым не вполне внушающим доверие источникам, они родились соответственно в 1300, 1303 и 1305 годах.

Фантина была названа в честь Сан-Фантино, одного из святых в Венеции. Еще одна дочь была названа Морета — вероятно, это была форма имени Марота, которое носила одна из двоюродных сестер Марко. Беллела — достаточно распространенное имя в средневековой венецианской документации.

Итак, из трех дочерей Морета была самой младшей, а две другие уже были замужем, когда Марко Поло уходил в мир иной. Старшая дочь Фантина «прожила самую долгую жизнь из них троих»{446}. Она вышла замуж за Марко Брагадина (вероятно, это произошло до 1318 года). Марко Поло, как это было принято, дал ей роскошное приданое.

Марко Брагадин, «очевидно, пользовался особым доверием тестя»{447}. По всей видимости, он умер до 1361 года (по некоторым данным — на Крите), ибо Фантина Брагадин, как следует из документов, 28 мая 1361 года предстала перед судом уже как вдова.

Вторая дочь, Беллела, вышла замуж за Бертуччо Керини, представителя старинного венецианского рода[43](и у нее тоже было отличное приданое).

Генри Харт отмечает, говоря о второй дочери Марко Поло: «Своего отца она пережила ненамного. В документе от 24 июня 1325 года она упоминается еще как живая. Она скончалась, не оставив детей, до 16 октября 1326 года: в этот день Большой совет отменил ее завещание на том основании, что она составила его, будучи не в здравом уме [поп erat sane mentis]»{448}.

О Морете, третьей дочери Марко Поло, известно еще меньше. Считается, что она до смерти отца оставалась незамужней, но он оставил специальное указание, чтобы она получила такое же приданое, какое получили ее сестры. Позднее она вышла замуж за Рануччо Долфина. «В документе от 4 марта 1336 года о нем говорится как о живом, но в более позднем документе, от сентября 1337 года, Морета уже фигурирует как его “relicta”, или вдова»{449}. Потом она второй раз вышла замуж — за Томазо Градениго. Генри Харт пишет о третьей дочери Марко Поло так: «Об этом браке мы узнаем из завещания Мореты, датированного 1 мая 1348 года, где о ней говорится как о жене Градениго и где ее душеприказчицей назначена сестра Фантина. День смерти Мореты неизвестен. Но умерла она до 28 августа 1375 года, ибо в завещании Фантины, помеченном этим числом, отпущены деньги на помин души Мореты. Несмотря на двукратное замужество, Морета Поло умерла бездетной»{450}.

Белл ела тоже не родила мужу детей, а вот от брака Фантины и Марко Брагадина у Марко Поло было четверо внуков и две внучки.

Два сына Фантины и Марко Брагадина — Дзанини и Николето — умерли неженатыми до 1375 года. Сын Стеффано женился на Магдалудзе Контарени и имел от нее двух дочерей — Катеруччу и Магдалучу (обе они умерли незамужними). Сам Стеффано умер в период до 1375 года. Сын Пьетро женился на Рудзинелле (фамилия ее неизвестна) и в 1403 году был еще жив. У него был сын Марко, который «умер, видимо, неженатым неизвестно когда»{451}.

Из дочерей Фантины Мария вышла замуж за Марчелло (фамилия неизвестна) до 1 мая 1348 года. Она была еще жива в 1375 году и оставила двух сыновей — Франческо и Фантино, которые умерли, вероятно, неженатыми. Вторая дочь, Катеручча, вышла замуж за человека, имя которого до нас не дошло. От него она родила сына Андриоло, сведений о дальнейшей судьбе которого нет.

Таким образом, линия прямых потомков Марко Поло оборвалась в третьем поколении. В результате все те богатства, которые венецианский путешественник привез с Востока, а потом до старости приумножал, занимаясь коммерцией, были рассеяны и промотаны, а потом вообще перешли в чужие руки.

* * *

Лоуренс Бергрин отмечает, что «новые зятья Марко стали его союзниками в бесконечных распрях с остальными членами семейства Поло. Презирая кровных родственников, имевших, пожалуй, больше прав на его доверие и благосклонность, он предпочитал сотрудничать с мужем Фантины, Марко Брагадином; они стали настолько близки, что молодая пара <…> жила в Ка'Поло вместе с семейным патриархом»{452}.

Кстати сказать, раздоры в «благородном семействе» не утихали и после смерти Марко Поло, и в них его вдова Доната выступает в весьма непривлекательном свете. Рассказывают, что ей как-то были переданы на хранение два мешка венецианских денег. Мешки были завязаны и опечатаны, а когда Бертуччо Керини, муж Белл ел ы Поло, взял деньги обратно и пересчитал, их оказалось почти вдвое меньше, чем было изначально. В результате зять заставил тещу предстать перед Советом сорока (верховным судом Венеции) и обвинил ее в присвоении денег. Совет признал Донату Поло виновной, приказал ей вернуть присвоенные деньги и сурово оштрафовал ее. «Можно представить, — восклицает биограф Марко Поло, — какой был мир и дружба у Керини и его тещи!»{453}

И последнее. О первой из дочерей Марко Поло известно то, что «было найдено завещание вдовы Фантины Поло Брагадин, датированное 28 августа 1375 года»{454}. Значит, Фантина пережила своего отца не менее чем на 50 лет.

* * *

К сожалению, в своей книге Марко Поло отцу и дяде лишь бегло уделяет внимание. Порой даже создается впечатление, что их не было с ним в путешествии на Восток. Выглядит это достаточно некрасиво, по меньшей мере — досадно. Но ведь они там были, а после возвращения в Венецию они «с головой ушли в свои дела — покупали и продавали, импортировали и экспортировали; в торговой жизни Венеции Поло, надо думать, играли значительную роль»{455}.

В книге «Марко Поло» Генри Харта читаем: «В каком году умер отец Марко мессир Никколо Поло, наставник, советник и товарищ сына смолоду до зрелых лет, — этого мы не знаем. Но в завещании сводного брата Марко, Маффео, составленном в 1300 году, этот Маффео аттестует себя так: “Matheus Paulo filius condam [quondam] Nicolai Paulo”. Ha латинском языке того времени “quondam” часто значит “defunctus” или “покойный”. Итак, старик, проживший долгую и полную приключений жизнь, к тому времени уже скончался»{456}.