На пороге любви - Лилиан Пик

— У меня осталась всего неделя, Эллис?

— Да. — Он нахмурился, потому что его зажигалка почему-то не работала. Наконец он сдался и убрал сигарету. — Наверное, вы вернетесь домой, чтобы готовиться к свадьбе.

Это был ее шанс. «Сейчас, — произнес голос, — скажи ему сейчас, сию же минуту, что свадьбы не будет». Но тут же вмешалась гордость: «А вдруг он откажется от тебя? Какой стыд!» Однако Клеон уже раз послушалась своей гордости. Теперь она решительно загнала ее обратно. Если она нужна ему — она его. Если нет, то она будет жить дальше в тоске по нем, но не упрекая себя за то, что не попыталась удержать любимого.

Клеон сказала себе, что готова ко всему — к нахмуренным бровям, к тому, что ее одернут, к отпору, который он давал всем своим подружкам, когда те становились слишком требовательными.

Она сделала к нему несколько шагов. Опустив одну руку ему в карман, она сжала его пальцы своими. Другой рукой Клеон притянула к себе его голову и прошептала на ухо:

— Я люблю не Айвора. Я люблю тебя.

Она почувствовала, как тело Эллиса сжалось, но он не двинулся. Итак, она рискнула и проиграла. Ничего не видя перед собой, Клеон повернулась и пошла прочь. «Я была готова ко всему, — говорила себе Клеон, — даже к такому».

Но она не была готова к тому, что его руки обнимут и остановят ее. Она не была готова к той силе, с которой Эллис повернул ее лицом к себе, и к тому неистовству, с которым его губы прижались к ее рту и не отпускали его несколько минут.

А еще она не ожидала, что схватится за Эллиса, как человек хватается за мачту в бурном море, чтобы не быть смытым за борт.

Они лежали под деревом, под ее деревом. Клеон смотрела в небо сквозь шевелящиеся листья, а он смотрел на нее.

— Эллис, как ты узнал, где я?

— Как только я приехал, я спросил бабушку. Я знал, что ты, несмотря на мой запрет, зайдешь к ней… — Он зарычал, схватив Клеон за волосы: — И надеялся поймать тебя! Ты только что ушла, но бабушка сказала, где именно я смогу найти тебя, — судя по тому, как ты была одета, — точно так же, как в тот день, когда я впервые встретил тебя, — пробормотал он ей в губы.

— Да, дорогой, теперь ты видишь, — Клеон было приятно напомнить об этом Эллису, — что я не изменилась, как ты утверждал. Мое настоящее «я» осталось прежним.

— Милая, говоря так, я лишь высказывал свои самые темные страхи. Я приходил в ужас от того, что моя любимая девушка может превратиться в одну из тех женщин, которыми я был окружен утром, днем, а иногда и вечером. Я не понимаю, как тебе удалось не заразиться от тех, с кем ты имела дело. Когда я увидел тебя тем вечером с Риком, то решил, что это случилось. Все мои пороки выплеснулись наружу — ревность, гордыня, бессмысленные желания… Ты отвергла меня, потому что утверждала, что выходишь замуж за Айвора, и тут же обеими руками ухватилась за Рика — я видел это сам! И ты еще удивляешься, что после этого я был так зол на тебя!

— А тем вечером у меня в квартире?..

— Тем вечером я хотел сделать тебе предложение.

Повисло мучительное молчание.

— Ты именно это имел в виду, когда так загадочно ответил на просьбу твоей бабушки?

— Да. Почему, ты думаешь, я провел с тобой целый день после своего возвращения? Потому что, не видя тебя пять недель, — на самом деле я должен был остаться в Штатах, чтобы привезти с собой Карин, — я не мог оторвать от тебя глаз.

— Я и была твоим «неотложным делом»?

— Вот именно.

— А я уже женила тебя на Карин!

— Я знаю, что ты так считала, как и многие другие. И она была для меня почти так же желанна, как безупречно одетый манекен в витрине магазина. Но ты не поняла, что я должен был быть с ней любезен из-за тех потенциальных заказов, которые Карин привезла с собой, из-за ее покупательских возможностей и из-за того, что она была одной из самых важных клиенток моего отца.

— Она охотилась за тобой, ты же знаешь, — поддразнила Клеон.

— Знаю. Милая, я не был слеп на ее счет — женщин я насквозь вижу и их честолюбивые желания.

— Только моих не видел!

— Да, как это ни смешно, не видел только твоих.

— Зачем ты звонил мне вчера днем, перед моим уходом?

— Ты, — руки Эллиса шутливо схватили ее за горло, — маленькая кокетка, так бежала от меня! Я хотел сделать две вещи. Во-первых, предложить подвезти тебя домой, во-вторых, вернуть тебе работу.

— Значит, я выиграла?

— Да, маленькая мучительница, ты выиграла.

— И я восстановлена в правах?

— Дорогая, я же не могу уволить собственную жену, не так ли?

— Но ты же не знал тогда, что я собираюсь стать ею, так почему такая перемена?

— Потому что я только что разрешил новый формат журнала. Я несколько недель сражался, как дьявол, за твои идеи. Перелом произошел, когда отец принял решение — которое было случайно ускорено безрассудным вмешательством пожарной команды из одной молодой женщины по имени Клеон Эстон, — о выходе на рынок готовой одежды.

— А я приставала к тебе, считая, что это именно ты плетешься в хвосте, когда ты все время был на моей стороне…

— Конечно, ты была слегка надоедлива. И не очень-то я был награжден за успех моих стараний — поток грубостей по телефону и толчок плечом от торнадо в человеческом обличье, выглядевшего так, будто только что пришло известие об остановке земного шара.

— Прости, дорогой, — прошептала Клеон.

— Еще бы, — сказал Эллис, принимая в виде извинения ее грациозный поцелуй.

— Понравлюсь ли я твоим родителям, Клеон? — спросил он с беспокойством, тронувшим девушку.

— А как же! В любом случае, — добавила она с озорным видом, — как только они увидят твою машину, считай, что ты принят в семью!

— Шутки в сторону, я думаю, нам пора повидаться с ними.

— Ладно, если ты настолько старомоден, что хочешь просить у моего отца руку его дочери…

— Это одно из правил, которое я усвоил с годами, — всегда быть вежливым с родителями девушки, на которой собираешься жениться!

— И на скольких девушках, — негодующе спросила Клеон, — ты собирался жениться?

— Если честно, — прошептал Эллис, — на одной. На тебе.

Чуть позже он поднял ее, и они направились к дому Клеон. По дороге она сказала ему:

— На мне босоножка, которую я швырнула в тебя.

Эллис посмотрел на ноги Клеон:

— Береги ее, любимая. Когда мы поженимся, то сохраним ее навечно под стеклянным колпаком, и, когда дети будут достаточно взрослыми, чтобы понимать, мы покажем им босоножку и скажем: «С этого-то все и началось!»

Когда они появились, миссис Эстон была на кухне и едва не уронила утюг, узнав, кто такой Эллис, которого представила ей Клеон.