Книжная жизнь Нины Хилл - Эбби Ваксман

Улыбнувшись, Нина подхватила удивленного Фила и обняла его.

– Поосторожнее с усами, мадам, – сказал он. – Знаете, сколько усилий приходится прикладывать, чтобы они так сногсшибательно выглядели?

По воскресеньям Нина обычно предавалась безудержному планированию. Выбирала одежду на следующую неделю, расписывала, где и как будет есть, отмечала, что нужно прочитать для работы и для собрания книжного клуба, составляла список покупок… Это был день реорганизации, и ей всегда казалось, что к вечеру ее план становился идеальным.

Сегодня, однако, уже с десяти утра все пошло наперекосяк, и виной тому был Питер Рейнольдс. Впервые в жизни у Нины появился семейный долг, и она не могла с уверенностью сказать, что ей это нравится.

Питер позвонил ей в девять – время, когда, по его мнению, уже можно звонить людям.

Но Нина еще спала. Довольно ядовито она попросила изменить для нее правила и впредь звонить в одиннадцать.

– Нет, – ответил племянник. – Если я сделаю для тебя исключение, то придется пересматривать всю систему, так не пойдет.

– У тебя есть система?

– Конечно. По будням я начинаю звонить в одно время, по выходным – в другое. Есть время, после которого можно звонить только друзьям или возлюбленным, а также время, после которого можно звонить только в случае чрезвычайной ситуации.

Телефон Нины, поставленный на громкую связь, лежал на подушке.

– Я полагаю, случайные звонки не считаются.

– Верно полагаешь. Видишь, если я начну устанавливать индивидуальное время для каждого, то вся система полетит. Мне нравится, когда все просто.

– Ясно, придется нам всем покориться твоей воле, – Нина все еще чувствовала легкое раздражение, и ей срочно был нужен кофе.

– Так будет лучше всего. К тому же тебе пришлось проснуться, чтобы ответить по телефону, так что всем польза.

По его тону Нина поняла, что ее племянник – представитель проклятой породы жаворонков. Она ничего не сказала, только повернула голову и вжала ее в подушку, чтобы телефон скатился к уху.

Питер все еще щебетал:

– Так вот, не хочешь ли ты сегодня съездить со мной к маме? Она живет в Калвер-Сити, мне нужно постричь когти собаке.

Нина открыла глаза и посмотрела в потолок. Нет, все-таки она должна была спросить.

– Как это взаимосвязано?

– Мама – ветеринар. Она многому меня научила, но не тому, как постричь собаке когти, не поранив ее. Последний раз, когда я пытался, дом несколько дней выглядел, как в фильме Квентина Тарантино.

Так и получилось, что в десять утра в воскресенье Нина сидела на переднем сиденье в машине Питера, держа на коленях самую маленькую в мире борзую. Ни она, ни собака не были до конца уверены, что это хорошая идея.

– Итак, – сказал Питер. – Что-то в выражении твоего лица подсказывает, что ты вчера хорошо провела вечер.

Повернувшись, Нина бросила на него пораженный взгляд:

– Как ты догадался?

– У меня чумовые навыки, – ухмыльнулся Питер. – Я услышал эту фразу от студента, и с тех пор постоянно ей пользуюсь.

– Не уверена, что так еще говорят.

Питер пожал плечами:

– А я говорю. Можешь сделать вывод, что меня не волнует, что думают о моем словарном запасе другие люди, и окажешься права.

Нина с борзой одновременно закатили глаза. Потом Нина сказала:

– Ну, ты прав, я действительно хорошо провела вчерашний вечер. Я познакомилась с парнем. Сначала он мне не понравился, а потом стал нравиться, мы поцеловались, и я все испортила. Но затем мне достался второй шанс, и на этот раз все прошло лучше.

Питер засмеялся:

– По-моему, звучит здорово. Можно устроить тебе небольшой блицопрос?

– Валяй.

Борзая нервно сглотнула.

– Как его зовут?

– Том.

– Чем он занимается?

– Мне кажется, он столяр, но это неточно. Просто от него пахнет древесной стружкой, но, возможно, он бездомный и ночует на лесопилке, кто знает.

– Он симпатичный?

– Да.

– Сексуальный?

– Очень.

– С чувством юмора?

– Да.

– Прости за вопрос, ты с ним уже переспала?

Нина покачала головой:

– Честно говоря, я бы это сделала, но в первый раз, когда я пригласила его зайти, он отказался, а вчера ушел до того, как я успела его пригласить.

– Хм-м-м.

Нина посмотрела на него:

– Думаешь, есть проблема?

– Нет, – Питер сбавил скорость, чтобы пропустить пешехода. – Просто любопытно. По моим наблюдения, парни в Лос-Анджелесе – конечно, мы с тобой имеем дело с разными категориями, – руководствуются девизом «первым делом секс, разговоры потом». Может, он из других мест?

– Не совсем. Из Пасадены.

Питер повернул налево и стал искать, где бы припарковаться.

– Ясно. Люди из Пасадины странные.

– Правда?

– Да. Там Калифорнийский технологический институт. И Лаборатория реактивного движения. А еще Калифорнийский институт искусств, где учились все великие аниматоры. Странная смесь карманных протекторов и мультиков Миядзаки, – он нашел свободное место и ловко поставил туда машину. – Пойдем.

Нина уже давно не была в том районе Калвер-Сити, где жила мама Питера, Бекки, поэтому даже удивилась тому, каким облагороженным он стал. Здесь появилось непременное сетевое кафе, названное в честь китобоя, а еще фреш-бар, магазин замороженных йогуртов без глютена и магазин органических продуктов, где продавалась экологически чистая продукция. Питер позвонил, и похоже было, что его мать спустила свору адских псов, которые кинулись изнутри на дверь с яростью тысячи оголодавших волков. Когда дверь открылась, за ней оказались три мелкие шавки со свесившимися языками, энергично вилявшие хвостами. Единственной их целью было провозгласить вечную любовь к собаке Питера, с которой они однозначно встречались раньше.

На собрании в кабинете поверенного Бекки миролюбиво махала Нине, а теперь лишь поприветствовала ее ленивой улыбкой.

– Эй, ты привел мою новую сестру, – сказала она, целуя сына. – Не обращайте внимания на бардак.

Обычно, когда люди это говорят, у них дома безукоризненно чисто, и от гостя ждут, что он скажет что-то вроде: «Это еще что, видели бы вы мой дом». Но здесь действительно был бардак, что принесло Нине огромное облегчение. Она насчитала еще двух собак, которые были постарше и не такие энергичные, но все равно повиляли ей хвостами, не вставая с дивана и с пола. Несколько кошек смотрели на нее то ли настороженно, то ли саркастически – по кошкам всегда трудно понять. Все поверхности покрывал тонкий слой шерсти. Пахло дровами и собачьей ушной серой.