Тьма на вынос, или До самого конца - Пальмира Керлис

Он молчал, поглаживая по спине. В кольце сильных рук было надежно и… очень приятно. Под тонкой промокшей тканью рубашки тяжело бухало его сердце. Мысли путались, разбегались, ускользали. Голова закружилась, кухня показалась странной, тесной, другой. Объятия тоже стали теснее и ближе. Все изменилось. Будто я не я и он не он. В глаза лезла черная челка, серые глаза напротив смотрели с пронзительной теплотой, и внутри тоже теплело. Раскалялось вместе с воздухом, прикосновениями, жадными поцелуями. Что-то жгло меня, переполняло, требовало быть услышанным. Чувство чего-то мучительно и безвозвратно утерянного и внезапно обретенного вновь. Я не знаю, чье это было чувство и к кому, но я его поймала, присвоила. Потому что мне стало страшно, очень страшно: а вдруг я никогда, никогда в жизни не испытаю подобное сама?

– Тамара… – Не стало ни объятий, ни поцелуя. Осталось лишь приятное тепло на губах и взгляд серых глаз, но других, совершенно невероятных, светлых-светлых, с темным ободком по краю… – Иди спать, завтра все будет лучше.

Сердце пропустило удар. Гулко стукнулось о ребра и забилось в каком-то немыслимом темпе. Здравый смысл сказал отчетливо: «Ой, все», – и скрылся в неизвестном направлении. Я мотнула головой, упрямо подалась вперед. Юра меня опередил. Миг, и губы обожгло поцелуем – на этот раз настоящим. Настоящее некуда! Его руки подхватили меня, усадив на стол. Рубашка, которой не судьба была сегодня стать застегнутой, полетела на пол. Следом упал халат. А-а-а… Разворачиваться и уходить, наверное, поздно… Я дернулась, Юра вопросительно поднял бровь. Так. Главное – правильно выразиться. Я глубоко вдохнула и… поняла, что не хочу уходить. И уж тем более не хочу спать! Но раз уж я собиралась возразить и меня готовы были выслушать, решила момент не упускать:

– А может, не здесь?

Больше ничего сказать не получилось… Он стащил меня со стола, подхватил на руки. В голове вихрем пронеслось: «Не все видения одинаково полезны». Вот всегда туда дурь лезет, даже в такие моменты!

Кровать действительно оказалась большой, очень. Воздух обжигал, в нескончаемой цепочке прикосновений и поцелуев исчезали тревоги и сомнения, им там просто не нашлось места. А потом и для мыслей не нашлось. Последняя промелькнувшая призвала меня к откровенности. Честно ведь будет предупредить. Но как это вообще говорят?

– Это самое… – прошептала я, с трудом оторвавшись от его губ, и трусливо спряталась под одеялом. – Я… не умею!

Юра улыбнулся, пожалуй, самой искренней улыбкой, которую я у него видела. Не было в ней ни киношной ослепительности, ни навязчивого очарования. Слова закончились – и умные, и глупые. Все. Способность рассуждать вернулась нескоро. А когда вернулась, мучил единственный вопрос.

Кто же, черт возьми, та брюнетка? Кто она такая?..

Я поскребла ложкой по дну банки, добирая остатки клубничного мороженого. Соседняя шоколадная половина, почти целая, хоть и изрядно подтаявшая, манила невероятно.

– Почему ты клубничное ешь? – хрипло спросил Юра и поправил сползший с моего плеча халат. Простыл, что ли, пока по кисельным порталам прыгал? – Оно же тебе меньше нравится.

– Всегда так делаю! Если съесть сначала менее вкусное, то потом останется самое вкусное. И можно будет спокойно им насладиться!

– К тому времени ты наешься.

– Наемся я еще нескоро, – с полной уверенностью вздохнула я и снова полезла ложкой в банку.

За окном начинало светлеть, из открытой форточки тянуло утренней свежестью и прохладой. Это было здорово – сидеть на кровати и лопать на завтрак мороженое. Обыск морозилки прошел успешнее, чем холодильника! Правда, лопала только я. Юра сидел рядом, откинувшись на подушку, и смотрел странным пристальным взглядом, от которого и без мороженого в животе становилось холодно, а по спине бегали мурашки.

Произошедшее ночью казалось немножко нереальным, будто все это мне только приснилось… Я столько раз себе представляла, как это все случится впервые, что будет сначала, что потом… И уж точно собиралась перед этим услышать признание в вечной любви и признаться сама. А тут такое! У нас даже свидания не было. Может, позже будет?..

Я приложила ледяную ложку к щеке. Скула побаливала, но синяка, слава богу, не появилось. И вообще я чувствовала себя превосходно – словно вчера весь день на диване валялась, а не скакала между мирами, пережив три покушения на свою жизнь. Даже ноги, измученные каблуками, не ныли! Юра тоже не выглядел утомленным сражением со злобными пчелами – от недавней бледности не осталось и следа, будто он умудрился полностью выспаться за какие-то несчастные три часа.

– Точно не хочешь? – Я завлекательно покачала ложкой перед его лицом. – Самая вкусная половина осталась, от сердца отрываю…

– Нет-нет, – лениво улыбнулся Юра. Протянул руку и легонько провел пальцем по моему подбородку, вытерев подтаявшую каплю мороженого. Ой… – Сразу видно, что мало ты льда у Лёнчика ела.

– Лёнчиков лед… Давно хотела спросить, зачем его вообще есть?

– Для того чтобы находиться в нашем мире, нужна энергия жизни, а в мертвом – темная. Вода и лед – лучший источник энергии. Тебе не пригодился, потому что в тебе темной энергии и так полно.

– Ах, ну да… – Я воткнула в мороженое ложку и отставила банку на тумбочку. Аппетит пропал. – Темная энергия, опасная и непредсказуемая.

– Просто ее влияние на людей не изучено.

– Как уж тут изучишь, если всех убивать…

– Убивать? – Он покачал головой. – Ты не совсем понимаешь, о чем говоришь. Их не получается спасти. В нашем мире Тени неспособны отойти далеко от жертвы, и выловить их можно только рядом с ней. Сражающаяся с охотником Тень обязательно всю энергию из него напоследок вытянет, а это гарантированная смерть.

Ага. Но только если охотник не убьет Тень раньше, чем та доест жертву. А тогда, как говорил Эф, наоборот – жертва получит всю темную силу Тени.

– Но ведь кто-то выживал? – осторожно поинтересовалась я. – Случаи были?

– Был, и печальный. Лет сорок назад. Тени привязались к жителям маленького городка, выманили своим зовом на центральную площадь и пытались что-то сотворить – то ли всемирное землетрясение, то ли метеорит человечеству на голову. Уже не узнаем, охотники сумели им помешать. В массовой потасовке одна из Теней не успела вытянуть энергию из жертвы, и девушка осталась жива. А через пару дней ее дом на воздух взлетел из-за сумасшедшего выброса темной энергии. Стало очевидно, что погибающая Тень передает свою силу жертве.

– Ясно. Поэтому жертв Теней всегда убивают?

– Не только поэтому. Если сразу лишить Тень источника энергии, уничтожить ее в разы легче. Не все готовы рисковать. Тени не плюшевые игрушки, знаешь ли. И далеко не всегда проигрывают.

«Лишить Тень источника энергии», – звучит красиво, а по сути все просто: сразу грохнуть жертву. Но понять охотников тоже можно. В этой войне гибнут не только Тени. Смысл рисковать собственной жизнью, чтобы спасти того, кому все равно конец? Даже если жертва умудрится выжить, то чуть позже убьется, прихватив за компанию кучу народа. Выходит, я все-таки опасна…