Гардар. Книга 3 - Михаил Игнатов

Я кивнул сам себе. Начнём.

Спустя пять стадий улучшения остановился. Это был предел, продолжать дальше бессмысленно — произойдёт разрушение материала. Груда разнокалиберных камней и кристаллов превратилась в один многогранный непрозрачный кристалл тёмно-голубого цвета. Я старался выдержать симметрию, которая сократит потери маны, но идеала не добился. Не в полевых условиях выдерживать допуски хорошей мастерской артефактора. И так, ещё пара-тройка таких ритуалов и можно будет сдавать экзамен на следующую ступень артефактора. Теперь этот конструкт вместит столько же силы, сколько рагнидий размером с орех, разом удвоив запас маны Костяшки. И это просто замечательно, ведь с него будет гораздо больший спрос, чем со строевых големов. Возможно, будь его сердце чуть меньше под Кеуром, и он не сумел бы уцелеть и прийти на помощь Повелителю. Ведь щитовой голем так и остался в том переулке.

Я сдёрнул тёплую перчатку и, размяв шею и ломящий затылок, строго спросил у темноты:

— Что забыли здесь?

Мгновение тишины, а затем снег хрустнул и из-за широкого ствола появились две фигуры, отчётливо видимые в отсветах рунного круга и полной Селены. Диодр и Пелая.

Вперёд, что было ожидаемо, выступила бойкая девушка:

— Хотели приобщиться к опыту старшего товарища, тонму капитан!

— Молодцы, — без тени насмешки я кивнул. — И как, удалось?

— Так точно!

Пелая лихо вытянулась и, смело глядя в глаза, сообщила:

— Нам на первых месяцах обучения читали лекцию по истории артефакторики. Ритуал последовательного улучшения. Мы себе так колечки с блеском делали.

Что за колечки и блеск я не понял, поскольку и программу артефакторики в Таладорском училище проходили совсем не так, как принято, но одобрительно кивнул. Лекций по истории у нас в училище считай и не было. Только сжатая теория и много-много практики. А артефакторика и вовсе шла у меня дополнительным предметом, рекомендованным к обучению, но только в свободное время. Можно считать, что именно этим я сейчас и занимаюсь — обучаюсь. И экзамен меня ожидает очень строгий, наградой в нем будет не звание, а жизнь. Моя и всех солдат. Поинтересовался:

— И как, есть замечания по ритуалу и стадиям трансмутации?

А вот здесь девушка растерялась и ей на помощь неожиданно пришёл молчун Диодр:

— Никак нет, тонму лэр.

Я усмехнулся:

— Тонму и лэр два уважительных обращения. Армейское и гражданское. Вместе они не употребляются.

Парень явно покраснел, но я продолжил:

— Но я и сам так часто делал даже на второй год службы. Привыкнете. И, — я обвёл руками ночной лес. — Без чинов.

Нежданные гости явно расслабились после этих слов и активно завертели головами. Все же у Пелаи была лучше база и следующий, вполне верный, вопрос задала именно она:

— Здесь ведь двойное начертание. Что ещё вы будете делать?

— Вы броню навесили на големов?

— Можно считать и так, — сморщился Диодр, явно недовольный кустарными доделками строевых големов.

— Молодцы. И я хочу заняться своим: он тоже со множеством недостатков и мне нужно сделать его сильнее.

Костяшка шагнул в центр рунного круга, а гости, повинуясь взмаху моей руки, напротив, отошли от его границ. Уже привычный ритуал: море маны от Гвардейца, ещё немного жизни от меня и новосозданный кристалл словно утонул в груди Костяшки, легко пройдя и сквозь слой камня, и сквозь кость, что под ним скрывалась.

Вряд ли наблюдатели её заметили, но все равно активно шептались все время, пока я наводил порядок на поляне.

Заговорила снова Пелая:

— Что-то очень странное вы сейчас делали. Диодр говорит, что похоже на старый способ быстрого поднятия голема, без основы, без подготовки, без страховки. Но у вас есть рунные круги и они очень похожи на трансмутационные, в которых вы и сделали кристалл. И… — девушка смутилась, — вы отдавали жизнь. Отдавали, а не создавали подобие, через отражение себя в стихии.

— Все справедливо. Несколько лет назад, в бою с темными, мне пришлось использовать и обычный способ поднятия через отражение. А затем я решил улучшить его — и до сих пор улучшаю. Ты, — тут я бросил взгляд на её спутника, — ну или Диодр верно подметила, хотя и не сказала прямо. Это действительно похоже на ритуалы зелонских магов жизни, когда они помогают эфирникам поднимать некроголемов. Вот только это моя жизнь и я могу распоряжаться ей так, как хочу. Верно?

— Мы и не думали обвинять вас в чем-то, лэр, — поспешила оправдаться Пелая.

А вот Диодру хотелось знать большее:

— Скажите, лэр, а наши отрядные големы, вы тоже добавили в них свою жизнь?

— Снова верно. Так у меня гораздо больше надежды, что при встрече с сильным зелонским эфирником тот не сможет перехватить управление.

Заметив, что парень снова открывает рот, я вскинул руку:

— Довольно. Если вы покопайтесь в книгах, то обнаружите, что в Гардаре использовали ритуал с поднятием на жизни едва ли не с первого десятилетия Темных Веков. От него отказались сравнительно недавно как от неэффективного и опасного, так что ничего запрещённого в нем нет. Как понимаете, я сильно ослаб после него, да и вам нужно отдыхать. Уже завтра мы выходим, поэтому давайте расходиться.

Просто так покинуть место сражения мы, конечно, не могли. На утро у нас оставалось ещё одно, самое важное, дело. Мы стояли, выстроившись коробками рот. Несмотря на лёгкий утренний мороз, все сняли не только шлемы, но и подшлемники. И смотрели на стоящего перед нами легата: строгий камзол без наград и знаков различий сменился подогнанной кольчугой, чистым, без единой метки горжетом и простым двухслойным шерстяным плащом. Легат стоял, как и мы, с непокрытой головой и глядел нам прямо в глаза:

— Тонму солдаты, сержанты и офицеры. Эта первая победа над старым врагом далась нам нелегко. И вы, и я потеряли своих боевых товарищей. Для многих из вас это первый бой и вам пришлось вдвое тяжелее других, потому что вы шли в неизвестность. Для меня же этот бой был тяжелее в десятки раз: после потерь в Кеуре, забрав из Пеленора практически всех, способных держать оружие я просто не мог, не имел права потерпеть поражение. Слишком давно не случалось такой беды на нашей земле, слишком тяжело оказалось предугадать все хитрости противника. Но вместе мы справились — и так будет и впредь. Сегодня мы оставим здесь наших павших. Оставим, но не забудем их, лишь добавим к общему счету ещё и эту цену.

Легат шагнул в сторону, коротко кивнул магам.

Медленное и короткое движение рукой, нужное лишь чтобы подчеркнуть момент и огромная общая могила, где лежали ряды завёрнутых в плащи тел, закрылась наползающей землёй, чей вал всё рос, превратившись в итоге в холм. Впервые на землях Зелона мы правильно хоронили своих мёртвых. Глухо прозвучал голос легата: