Тьма уже внутри - Алана Русс

— Хаоса? — зло хохотнул Бранов. — Что ж ты. Не бойся называть вещи своими именами! Но нет, как ни странно, я думаю не об этом, — дыхание у него наконец выровнялось, похоже, он нехилую пробежку совершил. — Я пытаюсь понять, что же там в твоей голове творится, раз уж ты предпочла броситься в ночь, куда глаза глядят? Неужели решила, что я способен причинить тебе вред? И даже если и так, Марта или Роза позволят мне это сделать?

Ян остановился, развернувшись ко мне, и я, сглотнув, тоже встала, ног не чуя. Благо в полутьме, разряженной лишь парой тусклых фонарей, не так хорошо видно его лицо. И мое лицо тоже.

— Это было опасно. Ты не знаешь дороги, не знаешь местности. Ты могла заблудиться. Да с тобой могло случиться что угодно, в конце концов! Придурков везде полно!

Лёгкий запах дымка и мяса на углях стелился и обволакивал окрестности. Глухие басы, вперемешку с веселыми криками звучали где-то вдали ничуть не тише, чем мое сердце.

Все вокруг на долю секунды рябью подернулось. Я сморгнула, затаив дыхание и навострив уши. Но нет. Тишина. А передо мной стоял все тот же Ян, что и был. И что же изменилось? Да ничего. Только мои суждения о нем, неподтвержденные фактами. Тогда чего же я так испугалась?

— Я понимаю. Прости.

— Не извиняйся, — снова зашагал Бранов. — Как бы… насколько бы я не злился, принимаю, что это нормальная реакция.

— Для меня? — нахмурилась я.

— Для человека, — отрезал Ян. — Человека, столкнувшегося с необъяснимым. Вот только, тебе везет, ты можешь убежать, — он, будто не владея собой, ускорился, и мне едва ли нестись за ним не приходилось, — а вот мне бежать некуда.

На это мне и сказать было нечего. Я замолчала, значительно отстав. Боб остаток пути бежал рядом, словно контролируя беглянку. Окончательно распробовав вкус горечи внутри, я тяжело вздохнула, но лёгкие будто сопротивлялись, отказываясь заполняться воздухом.

У самого дома Бранов остановился, отворив калитку. Я прошмыгнула мимо, тут же развернувшись и уперевшись ладонью ему в грудь. Теперь ему ничего не оставалось, как выслушать меня, правда, что сказать, я так до сих пор и не придумала. Пришлось импровизировать.

— Ян, ты прав. Я испугалась, потому что столкнулась с тем, о чем ничегошеньки не знаю. Для меня это ново, и для тебя тоже, — под громкий хмык уточнила я. — Твоя правда, не разобравшись, я рванула, куда глаза глядят. Это было глупо. Ты не дал повода усомниться в благости твоих намерений, помогал на протяжении всего времени больше, чем кто либо, а я обидела тебя. Прости. И прости, что бросила в такую трудную минуту. Я должна была…

— Нет, не должна, — болезненно улыбаясь, Ян взял меня за плечи и заставил посторониться. — Ты не обязана поддерживать меня. Ни сейчас, ни в будущем. Мы друг другу чужие люди.

Хруст снега под его ногами вбивался в сердце ледяными осколками. Я зажмурилась, борясь с очередным желанием наутек пуститься. Но прав Бранов. От себя, как ни старайся, не убежишь. Башмаки только переводить.

— Идём, — скрипнул дверью Ян. — Твои вещи наверху остались. Забери их и поедем. Не стоит терять время.

***

— Боже мой, где… — Роза осеклась, увидев нас с Яном в дверях. — Где вас носило? Мы успели заволноваться.

«Взволнованная» Марта с недовольным видом принялась стягивать куртку. Неужто тоже собиралась в погоню пуститься?

— Вечерний моцион, — буркнул Бранов, протискиваясь мимо меня. — Шоколада Маше страсть как захотелось.

Светлые глаза Розы округлились. Я же едва ли на корню не зарубила все научные труды, отрицающие возможность человеческого самовозгорания.

— Могли бы сказать, у меня что-нибудь обязательно нашлось бы… Милая, да ты же совсем продрогла!

Теплые руки обняли мое лицо. Меня же все еще била дрожь, но не от холода. Нервная. А в мыслях вращалось одно и то же: мы чужие друг другу люди. Чужие люди. Чужие.

Так и есть. На что я надеялась? И… неужто продолжаю надеяться? Вот ведь ядрёна…

— Идём, — тем временем, вынудив стащить пуховик, Роза поволокла меня под руку в гостиную. — Присаживайся, сейчас принесу горячий чай… Ян!

Бранов, шумно топая, вновь скрылся наверху. Роза, всплеснув руками, огорчённо скривилась и, набросив мне на плечи теплый плед, ринулась за ним. Марта же осталась со мной. Хотя, как по мне, я с большей радостью побыла бы в одиночестве.

— Так ты сладкоежка, выходит?

Я отрывисто мотнула головой. Нужно отдать Бранову должное, трубить о том, что я отправилась в самоволку по снегам, он, очевидно, не стал. Или, быть может, не успел.

— Ну надо же, — продолжала деланно удивляться Марта. — А я-то всегда думала, братик не умеет врать.

Я промолчала, кутаясь в плед. Далёкие переливы голоса Розы наверху едва были слышны. Ни слова не разобрать!

— Слушай, давай поговорим начистоту, — вполголоса заговорила Марта, подавшись вперед и то и дело зло раздувая тонкие ноздри. Я же постаралась говорить как можно спокойнее.

— Ну, давай попробуем.

— Думаешь, мы тут все такие идиоты? Поверим в историю с прогулкой? Нужно было уходить, раз уж решилась. Зачем вернулась?

— Я не….

— Яну и без тебя хреново, а он должен носиться за тобой в ночи! Ты понимаешь, что любая стрессовая ситуация может дать толчок к прогрессированию его состояния? Хотя, сомневаюсь, что ты вообще что-либо понимаешь, — насмешливо уставилась на меня Марта. — Судя по тому, что он рассказывал о тебе.

Слова о том, что Бранов что-то нелицеприятное мог рассказать обо мне сестре, казались маловероятными, но… Да кто же его знает?

— Ты так говоришь, словно Ян болен, — нахмурилась я.

— Разумеется, болен. Иначе это и не назвать. Если Хаос захватит его, я его потеряю. Мама его потеряет. А виновата будешь ты. Вся эта круговерть на твоей совести!

Я распрямилась. До этой секунды каждое слово блондинки будто вколачивало меня в землю, вернее, а диван. Но сейчас…

— Не понимаю, почему ты винишь меня. Хаос лишь обратился ко мне, а остальное, не моих рук дело.

— Говорю же, — словно еще сильнее разозлилась Марта, — ты ни на что не способна. Ни понять, ни… да ты даже уйти нормально и то не смогла!

— А кто тебе сказал, что я собиралась уйти? — приподняла бровь я. — Мы приехали сюда с Яном. Вместе и уедем обратно.

— Ну, а это, моя дорогая, — совсем тихо выдала Марта, насторожившись: в коридоре раздался звук шагов, — мы еще посмотрим.

Я продолжала мерить ее ответным злобным взглядом. До тех пор, пока Роза не заявилась с горячим чаем. Едва мать семейства уселась напротив меня в кресло, Марту словно ветром сдуло. Наверняка вприпрыжку побежала утешать братца.

— Пей, Маша, — озабоченно сложила Роза руки на коленях, оправляя платье. — Ты совсем замёрзла. А Ян отказался спуститься, — вдруг выдала она, рассеяно глядя в потолок.