Японский ковчег - Игорь Курай

Они приметили смышленого парнишку, недавнего выпускника технологического института, еще тогда, среди развалин, когда подбирали надежную команду новых толковых управленцев. Родители парня погибли в марте 1995-го. Танк ударил из пушки прямой наводкой в маленький домик, где все сидели за ужином. У него на руках остался десятилетний брат, с которым они тогда вместе отправились в подвал принести овощей. Теперь на письменном столе в кабинете Махмуда стояла пепельница – крупный осколок того самого снаряла, застрявший в теле отца. Дома больше не было. По закону гор, следовало мстить убийцам, но кому? Где их искать? Не бросаться же с кинжалом на бронетранспортеры…

Случайно его узнал на улице бывший декан, работавший на федералов, приютил на время у себя. В долгом взрослом разговоре посоветовал даже не думать о мести и начать жизнь сначала. Ссылался на Коран: «Воздаяние за зло – подобное же зло. Но кто простит и все исправит – тому воздаяние от самого Господа.»

Он поручился за отличника, привел за руку в администрацию республики. Через год Махмуд был уже известным и уважаемым человеком. Работал на восстановлении города, фильтровал инвестиции, налаживал финансовые связи с Москвой, приторговывал нефтью. Два года по гранту от родного правительства учился в бизнес-школе, получил диплом МБА в Лозанне. Потом его послали открыть банк в Женеве – очень маленький банк Икарус со смешным уставным капиталом всего в десять миллионов. Но от этого крошечного банка тянулись нити в Credit Suisse, Clariden Leu, Pictet et Cie, Zurich Kantonbank[26], куда ежегодно откачивались из России суммы с возрастающим количеством нулей.

Новые власти за большим кушем не гнались – брали количеством. Поначалу крупные госпредприятия шли с молотка за бесценок: контрольный пакет акций Уралмаша можно было купить за пару миллионов зеленых, а Челябинского тракторного и того меньше. За все двести шестьдесят заводов оборонного комплекса в девяностые выручили всего-то три миллиарда условных единиц. В казне от них Счетная палата нашла не больше семи тысяч. Куда ушли остальные, Махмуду не надо было гадать… Военный флот распродавали оптом и в розницу: эсминец по двести тысяч, ракетный крейсер за миллион. Мелочь, конечно. На эти деньги приличной тачки не купишь… Так ведь с чего-то надо было начинать! И начали. И хорошо пошло. Насос работал бесперебойно и до сих пор, слава Богу, работает. Его, Махмуда, стараниями. Вторую войну он провел в Швейцарии, работая на обе стороны. Очень скоро те, кто направлял в правильное русло денежные потоки, обзавелись своими трестами и трастовыми фондами, приисками, отелями, телевизионными каналами, телефонными компаниями – и всё под пристальным оком хозяев, контролировавших трансферы на счетах банка Икарус.

Работенка была недурна: десятизначные суммы прокручивались через его счета, так что к пальцам прилипали немалые проценты. Птичка по зернышку клюет, и в начале нулевых Махмуд уже сам оказался в списке Форбса. Хозяева не возражали – ведь для операций такого масштаба требовался хорошо себя зарекомендовавший на Западе бизнесмен, владелец солидного капитала. Так появились вилла в Антибе, яхта, самолет и почетный членский билет самого престижного казино Монте Карло.

Все шло прекрасно до того момента, когда Махмуд, нагуляв жирок, решил по-хорошему разойтись с кураторами и заняться сугубо частным семейным бизнесом. В конце концов он выслужил пенсию. Чужого ему не надо, пусть только оставят нажитое непосильным трудом и найдут себе нового бухгалтера.

Через неделю после серьезного разговора на Лубянке с полковником Шемякиным младший брат Казначея Аслан разбился на своем Lamborghini Veneno по дороге из Антиба в Монако. Аслан ездил туда играть каждый уикэнд, и дорогу, что тянется над морем по крутому склону, знал как свои пять пальцев. Но вот на этот раз не доехал. Говорят, не справился с управлением, когда на вираже навстречу ему вырулил огромный трейлер. Ламборгини на скорости сто пятьдесят километров в час протаранил заградительную полосу и рухнул под откос с высоты тридцатиэтажного дома. Фотография с места происшествия пришла Махмуду на телефон, когда брат еще не закончил свой полет. Позже он попросил у полиции на память фирменную эмблему с капота машины – могучего быка, наклонившего рога навстречу опасности. Жена и двое детей остались на попечении деверя. Махмуд не задавал вопросов, смолчал. Предупреждение было услышано. С тех пор Казначей ни разу не заикался об отставке, понимая, что в случае чего его ожидает не столь легкий и романтический конец на сиденье собственного Майбаха, а мучительная смерть после долгих изощренных пыток в каком-нибудь бетонном мешке. Он выбрал смирение и покорность. Похоже, ему удалось вернуть доверие Конторы: больше напоминаний пока не присылали.

И вот теперь они снова пришли к нему на поклон. Принесли в мешке свои деньги, прислали людей, дали неограниченные полномочия. Сегодня он Хозяин, а они все его покорные клиенты. Их судьба в его руках. Надолго ли? Скорее всего, до того момента, когда бункер будет закончен. Конечно, до этого еще далеко. Сначала они потребуют перевести деньги в золото или многомиллионные артефакты и ликвидировать счета в западных банках, пока все банки не приказали долго жить. Кстати, места в бункере ему пока тоже никто не предлагал… Вопрос в том, насколько верный Махмуд будет им нужен в этом бункере. И что ему вообще там делать? На месте партнеров из Конторы он сам постарался бы избавиться от докучного знакомства как можно быстрее. Но все же пока он, Махмуд, держит своих зловещих клиентов за их сморщенные гениталии, а не наоборот. И, может быть, судьба дает ему шанс…

– Вот что, командир, – сказал он, подходя сзади к полковнику военно-строительных войск и кладя руку ему на плечо, – ты у нас числишься прорабом. Чтобы за сутки набросали план инфраструктуры. Послезавтра подгонишь к Яхромскому парку десять бульдозеров и будете расчищать площадку вот по этой схеме.

Махмуд провел лазерной указкой по экрану, очерчивая контур тоннеля, переходящего в котлован.

– В четверг доставят бур и начнут рыть тоннель прямо на склоне под главной лыжной трассой под углом в 30 градусов. Роем, пока я не дам отбой. Одновременно копаем траншеи для коммуникаций. На глубину в полтора километра. Неважно, что у нас пока нет чертежей на руках – прибудут завтра или послезавтра. Подождем. А вы, генерал, обеспечите полную изоляцию зоны. Весь район строительства за двойную ограду: внешний ряд – экранированная пятиметровая металлическая решетка с камерами. Внутренний – глухая стена из легированной стали высотой семь метров с высоковольтным током по гребню. Сверху камуфляжная сетка по всей территории. Сдвижные ворота с кодовым замком – опознание по иридиевой оболочке глаза. Дистанционный пульт в трех экземплярах. Батальон внутренних войск из Росгвардии разместить в модульных бараках, которые вы поставите по периметру стройки снаружи. В отелях наверху будет штаб строительства. Из окрестных поселков в радиусе трех километров выселить жильцов немедленно, объясняя утечкой радиации. Всем дать жилье, переправить в Новую Москву, в новостройки без очереди.