Эльнара. Дочь лекаря - Кора Бек

– А ад, какой он? Интересно, мне будет там очень больно? Неужто я буду там вечно, или когда-нибудь мне будет дозволено перейти в рай? В рай, с его нежным пением птиц, вечно – цветущими садами и головокружительным благоуханием цветов… Но сначала мне нужно подмыться, привести себя в порядок. Где здесь кувшин и таз? Представляю, какой аромат сейчас исходит от меня!

Эли брезгливо поморщилась и запустила руку в промежность. К своему искреннему изумлению, характерного запаха мужской спермы Эльнара не почувствовала, как бы старательно она ни принюхивалась к пальцам, смоченным почти прозрачной жидкостью.

Озадаченная девушка присела на постель, попытавшись восстановить в памяти события этого дня. Значит, так: она собралась на прогулку в сад, и тут к ней в комнату вошла Шакира, настойчиво уговаривая её одеть материнский наряд, а потом выпить приготовленный ею бальзам. Эльнара отчётливо помнила, что у напитка был другой, на редкость кислый вкус в отличие от тех, что она пробовала раньше.

В сад Шакира почему-то не пришла, хоть и обещала, но зато пришёл Ахмед с ужасной вестью, вынудившей её сломя голову броситься в покои деда. Кстати, а ведь именно Ахмед некоторое время тому назад постучался в дверь господской опочивальни, сообщив, что деда срочно ожидает ханский посланник. Такое было бы невозможно, если бы Сатар действительно собрался умирать. Выходит, её подло обманули?

Эльнара в ярости сжала свои маленькие кулачки. Гнусный развратник заманил её в свою постель, чтобы надругаться над ней. Но почему она не сумела постоять за себя? Эли вдруг вспомнила появившуюся на губах Шакиры загадочную улыбку, когда, осушив напиток до дна, она протянула ей чашу обратно. Так, значит, это был не целительный бальзам, а нечто другое, усиливающее в человеке любовное влечение, а вместе с тем, отнимающее у него волю? Получается, что Шакира – враг ей? Уж не она ли осматривала её, когда Эльнару в бессознательном состоянии доставили в дом деда, а потом сообщила Сатару, что Эли уже была с мужчиной, несмотря на целостность девственной плевы?

В самом деле, увидев Шакиру впервые, Эльнара подумала, что её лицо она уже где-то раньше видела. Наверное, тогда, когда Шакира осматривала её, Эли на миг пришла в себя, после чего вновь потеряла сознание. Зачем же она с ней так поступила, ведь Эльнара ничего плохого ей не делала? А теперь наверняка Шакира торжествует свою победу над ней, коварная и злая женщина, притворявшаяся подругой!

На глазах девушки закипели слёзы отчаяния, и вдруг они резко высохли. Эльнара вновь запустила руку в промежность: не было никакого запаха спермы! Ей вспомнился взгляд Сатара, брошенный на неё перед уходом: в нём сквозило явное сожаление и одновременно какой-то страх. О чём мог сожалеть, и чего боялся её самоуверенный жестокий дед? Эльнара попыталась представить себя на его месте, и тут её осенило: Сатар не успел войти в неё!

Да, благодаря действию дурманящего напитка, он затащил Эли в постель, он раздел и ласкал её во всех интимных местах, но самого-то главного сделать не успел! Вот об этом Сатар и сожалел, вынужденный отправиться из дома по долгу службы, когда до цели оставалось всего ничего. А теперь опасался, что у него второй раз не получится, ведь Эльнара пришла в себя, освободившись от действия бальзама, потому и закрыл её в своих покоях, дабы она от него не сбежала.

Эли вскочила на ноги, сбросила с себя уже ни к чему не пригодные шальвары, быстренько одела платье, поправила волос, а потом принялась тщательно исследовать жилище Сатара. Увы, узкие окна оказались забраны железными решётками. На всякий случай подошла к дверям: бесполезно, массивная дверь не шелохнулась. Тогда она, сама, не зная зачем, стала заглядывать за ковры, развешанные по стенам. И вдруг в тёмном углу комнаты Эли нашла маленькую, низенькую, деревянную дверь, задрапированную плотной тканью, и выходившую, по всей видимости, прямо на улицу.

Дверь была закрыта. Как ни тянула Эли её на себя, как ни толкала, с разбега бросаясь на неё, она не поддавалась. Эльнара заметалась – закружилась по комнате, словно раненая птица, и тут, споткнувшись обо что-то непонятное, лежавшее на полу, девушка упала. Это оказалась маленькая связка ключей, которыми Сатар запирал находившиеся в его покоях сундуки и шкафы, и которую он случайно обронил, поспешно одеваясь перед важной встречей.

Эльнара бросилась к заветной двери. С четвёртой попытки один из ключей наконец-то подошёл к замку. На миг взволнованная девушка прикрыла глаза, потом тряхнула головой и оглянулась по сторонам. Увидела свой брошенный на диван тёплый камзол и, подумав, что он ей ещё пригодится, одела его. Убедившись, что самая большая её драгоценность, память о покойной матери – жемчужное ожерелье, не потерялась, направилась было к дверям. Вдруг её взгляд упал на свиток, перевязанный золотистый парчовой лентой: завещание её деда. Немного подумав, захватила его с собой, положила в карман и, уже немедля ни минуты, быстро пошла к потайной двери.

Дверь действительно выходила на улицу, какой-то небольшой проулок. Эльнара, подставив лицо весеннему ветру, с наслаждением вдохнула свежий воздух, мечтательно улыбнулась и, заперев дверь с наружной стороны на ключ, беззаботно выбросила его в кусты. Ей очень хотелось жить, забыв недавнее прошлое, как кошмарный сон.

Эльнара и Султан

Донельзя продрогшая от холода и заметно ослабевшая от голода, Эльнара устало брела по одной из столичных улиц. Мартовский день клонился к вечеру, однако толпы нарядно-одетых, оживлённых людей не спешили покидать улицы и площади города, живущего предвкушением всеми любимого и долгожданного праздника – Наурыз, означавшего по мусульманскому календарю начало Нового года. И хотя нынче по высочайшему повелению хана Тани основные торжества должны были состояться в городе ювелирных дел мастеров Тазаре, Перистан как обычно готовился к празднику. Улицы столицы украсились разноцветными яркими лентами, искусно вырезанными из плотной бумаги цветами, изготовленными из серебристой фольги блестящими звёздочками, фасады и заборы всех старых домов с внешней стороны были выкрашены свежей краской, а высокие купола многочисленных мечетей тщательно вычищены. Столица стала похожа на невесту, с сердечным трепетом ожидающую события, которое случается в жизни каждой девушки лишь один – единственный раз.

Перистанцы и гости города переходили из одной торговой лавки в другую в поисках подходящих подарков для друзей и близких. Не спеша, со знанием дела, как положено на Востоке, рассматривали товар, покачивали головой, прицокивали языком, потом с нарочито-равнодушным видом отходили в сторону, чтобы спустя время вернуться и начать азартный торг за понравившуюся вещь. Из установленных в разных местах столицы просторных белоснежных юрт раздавались дразнящие запахи халвы, щербета и ванили: здесь готовились угощения, которые в день праздника по традиции будут бесплатно раздаваться всем желающим. Атмосфера праздничной суматохи и весёлого оживления никого не оставила равнодушным. Однако Эльнара, погружённая в свои невесёлые размышления, ничего этого не замечала. Её волновали совсем другие заботы.

Покинув дом деда, она отправилась на главный базар Перистана, поскольку там легче всего было затеряться, а заодно и поискать себе какое-либо занятие, чтобы выжить. Девушка очень надеялась, что Сатар начнёт поиски беглянки, а в том, что он их начнёт, она ничуть не сомневалась, с её родного города Архота. Ведь в своё время Эли не стала объяснять ему причины, по которым она оставила отчий дом, следовательно, он вполне мог предположить, что, спасаясь от его домогательств, Эльнара захочет вернуться под сень родных мест. Если б эти её надежды оправдались, у Эли появилась бы возможность и время обдумать, как ей жить дальше.