Трофей для высшего - Терин Рем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А можно мне? – кивнула я на картинку.
– Конечно! А разве Ран вам не показывал свои архивы? – удивилась Кайла, скидывая мне голограмму.
Самое удивительное, что я не слышала в её тоне фальши. Либо эта дамочка и правда была настолько недалёкой, либо просто гениальная актриса.
– Не думаю, что Кэтрин было интересно смотреть на наши с Леанеей фото. Столько лет прошло, – попытался оправдаться Хад, но я его не слушала, с горечью рассматривая изображение.
Глаза, волосы, овал лица, губы – кроме заострённых ушек, я ни в чём не могла найти различий между мной и той женщиной, которую Хадаран когда-то любил. Хотя почему когда-то? Похоже, что и сейчас его чувства адресованы не мне, а ей – Леанее. Как же больно ощущать себя просто подделкой!
– Кайла, нам пора, – неожиданно заговорил молчаливый спутник брюнетки.
– Но как же, Ван? – пыталась сопротивляться альданка, хотя тут же осеклась под строгим взглядом своего мужчины.
– Извини, Хадаран. Мы не хотели причинять тебе неприятностей. Ты же знаешь Кайлу, – пожал плечами русоволосый альд, уводя за собой свою пару.
– Кэти, я… – начал Хад, но я только вскинула руку, призывая мужчину замолчать.
На площадке, где мы только что беседовали с знакомыми Хадарана, неподалёку общались другие пары, и мне не хотелось привлекать к нам внимание, поэтому просто молча направилась к флайту, проигнорировав предплечье, предложенное Раном.
– Кэтрин, я… – снова попытался заговорить со мной Хадаран, но я его перебила:
– Можешь не стесняться и называть меня Неей номер два. Хотя, лучше просто помолчи.
– Что ты такое говоришь, Кэти?! – возмутился блондин, протягивая ко мне руки, чтобы обнять, но я отодвинулась, не позволяя себя касаться. Всё это было слишком для меня. Горло сдавило болезненным спазмом и глаза подозрительно запекло. Бездна! Я не плакала более десяти лет и совершенно не хотела начинать именно сейчас. Не могу показать свою слабость перед этим мужчиной. – Кэт, ты всё неправильно поняла, – снова начал оправдываться Хад.
– Правда? А я думаю, что всё вполне очевидно. Ты ведь один раз назвал меня её именем, но тогда я просто не придала этому значения. И сегодня, когда я спускалась по лестнице, у тебя было такое выражение лица, как будто ты призрака увидел. И даже платье в том же стиле. Кайла удачно выбрала фото, – горько усмехнулась я.
– Кэти, не надумывай глупостей. Да, вы похожи и очень похожи, но для меня ты совершенно особенная, – мягко сказал Ран, предпринимая очередную попытку придвинуться ко мне, но я увернулась и активировала индивидуальную защитную капсулу, коконом окружившую моё сиденье.
Хад что-то ещё рассказывал, но, к счастью, я его не слышала.
Смотреть в сторону блондина было больно. Я очень хотела верить его словам, вот только в памяти сразу всплывало изображение той, другой. Моей почти точной копии.
Как любит говорить мама, «факты налицо».
Путь до дома… точнее, до особняка Хадарана, превратился в настоящую пытку. Хад смотрел на меня через прозрачное силовое поле, не сводя глаз, а я не могла и не хотела встречаться с ним взглядом.
От невозможности выплеснуть ту боль, что разъедала меня кислотой, в груди жгло и давило. Хотелось закричать раненным зверем, но я просто сидела, снова рассматривая фото.
Едва флайт приземлился, я скинула туфли и со всей возможной скоростью побежала к мастерской, надеясь, что Хад за мной не последует.
«Не вспоминать. Не думать. Не чувствовать», – как мантру повторяла я, стараясь освободиться от раздиравшей меня душевной боли.
Обычно этот способ срабатывал, позволяя мне хоть ненадолго отрешиться от проблем и немного успокоиться. На холодную голову все жизненные неурядицы уже не кажутся такими уж непреодолимыми, но сейчас никакой аутотренинг не помогал. В груди как будто образовалась огромная дыра, через которую уходило всё радостное, а взамен поступали только холод и тоска.
В мастерской привычно пахло синтетической смазкой и нагретым металлом. Мерно жужжала система вентиляции и кондиционирования. Тихо, мирно, уютно – это место стало оплотом моей независимости, островком покоя. Мне по-настоящему нравилось проводить здесь время, но сейчас мне хотелось крушить здесь всё – разбить, растоптать, сломать так, как были разрушены мои мечты и надежды.
Все эти аккуратные полочки, редкие инструменты, бионики и микросхемы стали для меня слишком значимыми – частью моей жизни, как и тот, кто всё это подарил.
На полированной поверхности стены поймала взгляд собственного отражения. Растерянная, затравленная, красивая, но жалкая кукла в блестящем платье. Я так сильно походила на неё – на ту, чьей подделкой я стала для Хадарана эль-Оро.
Стало противно и стыдно. Куда делась та уверенная в себе женщина, которая привыкла всё решать сама? Наверное, мне просто непозволительно нравилось впервые в сознательной жизни довериться кому-то настолько. Нравилось, что Хад заботился обо мне, оберегал от проблем. Нравилось чувствовать себя любимой женщиной.
Вот только любил этот альд не меня.
Рука сама метнулась к острому лазерному лезвию. Стянув волосы, не раздумывая отрезала их. Отражение на стене изменилось. Теперь это уже была не точная копия погибшей альданки. Дорогая ткань платья тоже не устояла перед ножом. Вжик – и у моих ног лишь кучка сверкающих тряпок. Гламурный макияж был смыт специальными салфетками, которыми я обычно стирала смазку с рук. От этих нелогичных действий мне как будто стало немного легче дышать.
Взгляд метался по полкам в поисках того, во что я могла бы переодеться, пока не зацепился за экзоскафанд. Моя дорогая Птичка!
Заученные до автоматизма действия успокаивали. Усовершенствованные мной механизмы срабатывали легко и быстро, и скоро я уже смотрела на мир через объективы оптической системы.
Теперь моё отражение ничем не напоминало ту альданку. Это была только я – сильная, уверенная и свободная.
Через мониторы моего экзоскафандра мастерская выглядела обычным складом, таким же, как в любом из сотен рейдов. Я не хотела больше чувствовать свою привязанность к этому месту и к Хадарану эль-Оро. Если причинить вреда альду я не хотела, то мастерскую больше просто не могла видеть.
За неимением привычных мне килиджей, оторвала от ближайшей металлической балки кусок и с размаха ударила по одному из стеллажей. Хрупкие керамические детали упали на пол с мелодичным звоном, разбившись на мелкие осколки. Не могу сказать, что стало легче, даже наоборот – больно было видеть, как то, чем я дорожила рушится, но остановиться уже не смогла. Удары сыпались один за другим,
