До легенды новой эры - Анна Елагина

— В этом нет смысла, Бин. Мое сердце и так каждый раз разрывалось при возвращении домой: каждое дуновение ветра, каждый шорох травы аурой этой Силы напоминал о ней. Я отдалился от жены. И что ни говори, но внезапно увеличившиеся «командировки» не лучшее подспорье браку.

«И вот я вернулся, а она с каким-то…», — с досадой и горечью подумал Лорд.

— Но это даже к лучшему, — продолжил он. — Моя душа принадлежит Верховному. И теперь я могу не мучиться выбором между чувствами и долгом. К слову, — тяжко вздохнул Янтарь, — наш

Главный зовет.

* * *

— Мысли о разводе разъедают тебя, — вместо приветствия отметил Верховный.

— Не самое это, знаешь ли, приятное в жизни, — заступился Бин. — Лучше, дай мне новое дело, — холодно произнес Янтарь.

— Дам, обоим, — сверкнули из— под накидки желтые глаза. — Шангай отправится на Антарес. Его

Хранителю нужен тот, кто может слышать Силу. А ты, Янтарь, встретишься с хаурсом по имени Лайкн Бэй. Пришло время искупления, мой мальчик, пришло время пробудить Киту.

Светловолосая красивая девушка, радостно припрыгивая, шла по улице главного города Республики.

Наконец, она в Катене. Долгими уговорами, но она вытребовала для себя и подруг командировку от

Исследовательского Центра города Лилла. Собрав вещи в один вместительный чемодан, милая и домашняя девочка ринулась в соседнюю страну, и все ради того, чтобы каждый день видеть Его.

Оставляя выделенную от Центра комнату без хозяйки, она практически жила с ним, с тем, кого полюбила всем сердцем, с тем, ради которого без сомнения отдала душу. Может, совсем скоро она познакомит его с родителями. Ее голубые, чистые глаза переливались счастьем, а легкий, прохладный ветерок играл с подолом длинной разноцветной юбки.

Чья-то внушительная фигура перегородила девушке путь:

— Привет, малышка, — произнес амбал на две головы выше со шрамом рассекающим левую щеку.

— Какая ты хорошенькая, — обошел ее сзади молодой и даже весьма симпатичный парень.

Возмутиться или ответить та не успела — звук резко затормозившего байка словно рассек воздух.

Но тут мы сделаем лирическое отступление, посвященное транспорту на планете Харон.

Главенствующее место в его структуре беспрекословно занимали авиалеты, рассчитанные на четырех и иногда более харонцев. Также имелась развитая сеть железных надземных дорог и сеть авто и пешеходных путей, плюс переходы, мосты и прочее. На твердой почве остался двухколесный транспорт, именуемый байком. Благодаря иной системе безопасности — шлемы харонцы не использовали, одевая лишь защищающие от ветра очки на пол-лица. Для управления авиалетом необходимо было отучиться и сдать на права категории А, для управления байком — на права категории Б.

За рулем подъехавшего байка сидела спортивно сложенная девушка в темном плотно облегающем костюме. Спрыгнув, ничего не говоря, она с размаху ударила парня со Шрамом ногой в живот. Затем, встряхнув пепельными с синевой волосами, жестом показала симпатяге не двигаться.

— Джи, — растянулся в улыбке тот, узнав ее.

— Та самая? — уточнил потирающий ушиб Шрам.

— Биа, быстро на заднее сидение, — кивнула та блондинке, — девушка моего брата, знаешь ли, — усмехнулась она. Симпатяга побледнел сильнее харонскообычного.

Махнув им, Сэм Джи вернулась за руль.

* * *

— Самира, ты с ним дружила? — спросила Биарта, когда они доехали до центрального парка Катена.

— Дружила, — фыркнула та, — можно и так сказать. Иди уже. Я отсюда вижу возмущенно ходящую из стороны в сторону фигуру Меймора.

Биа кивнула и побежала. Статный темноволосый парень, облаченный в черные брюки и красную, плотную рубашку, радостно подхватив, покружил ее в воздухе.

«Даже не верится, целых полгода она наслаждается столь желаемой обычной жизнью», — Сэм отогнала нахлынувшие не вовремя воспоминания о колдуне, Анфее и Лорде.

Центральный парк звенящий и переливающийся веселой музыкой, радостные лица праздных жителей и украшенные пестрыми флажками кустарники не позволяли ее совести поддаваться грусти. До начала нового года оставалось всего пара недель. И встреча грядущего 999-го от разделения государств обещала быть одной из самых беззаботных и веселых. Три девятки, что по поверьям, должны принести счастья.

Одни ожидали нечто мистическое в час нового года, другие, особо одаренные, предрекали конец сущего.

«Пустые суеверия, всего лишь смена цифр, но если что последнего я постараюсь не допустить», — с легкой улыбкой подумала она.

«Госпиталь Кэсс», — с ветром пронесся то ли голос, то ли предчувствие.

«Вселенная, ты издеваешься? Наконец-то», — через очки блеснули зелеными искрами ее глаза.

* * *

В госпитале она вновь столкнулась со Шрамом. И вид у парня, надо признать, был не лучший: трясущиеся руки, бегающий взгляд.

— Дарб без сознания, — зачем-то оповестил ее он.

— Что случилось? — нахмурилась Сэм.

— Пронизывающий холод, — казалось, он говорит больше с самим собой, — мрак темнее самой черной ночи, пугающий и манящий. Я слышал, как Дарб кричал, но не мог помочь ему. Уйдите от меня! Этого не было! Это не я! Я не убивал его. — Он отшатнулся. — Ты тоже в крови! Кого ты уничтожила, Самира

Джи? Почему ты отмечена Злом?

Самира на всякий случай осмотрела себя — все было по-прежнему, сотрудники госпиталя, подбежав к беснующемуся парню, вкололи ему успокоительное.

— Она отмеченная! — из последних сил прокричал тот.

* * *

«Всё бы ничего. Но мой случай не тот, когда можно игнорировать крики про Отметку Зла. И Зов — с чего он решил поставить меня перед фактом? Куда как проще было бы, приведи туда, где это случилось».

Самира замерла перед палатой, где, как ей сказали, лежал Дарб. Белый камень в серебристой оправе, висящий у нее на шее, слегка нагрелся.

«Опасность? Да, неужели?».

«Только он… и все же», — осторожно зашла она в палату.

Сэм подошла к кровати Дарба и аккуратно коснулась его руки. «Эта дружба закончилась, когда он имел неосторожность полезть мне под юбку прямо у двери нашей квартиры, можно сказать, прямо на глазах

Меймора», — с грустью подумалось ей.

— Зря-а-а-а, пришла-а-а-а, — невидимые руки откинули ее в угол палаты. Полупрозрачная мужская фигура склонилась над Дарбом.

— Не хорошо приставать к чужим мальчикам, — окликнул фигуру грубоватый, холодный голос. В следующий же момент полупрозрачный получил сильнейший удар.