Охотник - Юрий Корчевский

Когда грузовик скрылся за поворотом, подняв клубы пыли, Алексей тихо спросил у Василия:

— Я не видел, чтобы старший наш курил.

— Так он не курит. Но сигареты всегда при себе держит. Угостил в нужный момент человека, разговорился или, как сейчас, отблагодарил — жалко, что ли, трофейного дерьма?

Алексей взял это себе на заметку и решил, что надо самому обзавестись зажигалкой и пачкой сигарет.

— Ну, парни, повезло — подвезли нас. А то бы топать и топать. До передовой километра три-четыре осталось. Сейчас ищем укромное место и отлёживаемся до ночи.

Они нашли подходящую рощу и залегли. В дозор выставили Василия, остальным было приказано спать: ночь выдалась бессонная, и такая же предстояла. А две ночи подряд не спать — тяжело. Да даже и не в этом дело — притупляется реакция, на опасность реагируешь не так быстро.

Разведчики отрубились начисто. Потом Василия сменил Алексей — он чувствовал себя отдохнувшим.

Постепенно стемнело. Ефрейтор поднял разведчиков. Они доели последние запасы подчерствевшего хлеба и сала, запили водой из фляжек.

— Ну, парни, осталось самое сложное. Преодолеем передовую — и у своих. Пошли!

Они двинулись по дороге. Никому из немцев и в голову не пришло остановить четырёх пехотинцев, идущих на передовую.

Группа дошла до второй траншеи и легко её миновала. Метров же через шестьсот шла сама передовая.

Однако везение — дама капризная. И, видимо, отвернулось оно от разведчиков.

Выбрав момент, они перебрались через траншею и залегли перед бруствером. По сигналу Евгения ползком двинулись вперёд, но попали на заграждение из колючей проволоки.

Первым двигался Алексей. Он вовремя нащупал проволоку, приподнял нижний ряд. Прополз Дробязго, за ним — Василий, потом полз Пётр. И надо же было такому случиться — широким голенищем немецкого сапога он зацепился за проволоку и резко дёрнул. К проволоке, по своему обыкновению, немцы привязали консервные банки, и тарарам поднялся невообразимый.

Пётр проскочил за ограждение. Но немцы уже встревожились. Сразу два ракетчика выпустили осветительные ракеты. Это было крайне опасно — разведчики находились в полусотне метров от траншеи.

Крикнув на немецком: «Не стрелять, свои!», Дробязго ввёл немцев в некоторый ступор. Тем временем, обернувшись к группе, он приказал:

— Встаём и бежим изо всех сил!

Вся четвёрка, дружно вскочив, бросилась вперёд.

Секунду-другую немцы медлили и не стреляли, пытаясь разобраться, что происходит. Окрик с «нейтралки» на немецком, неизвестные люди, одетые в свою же, немецкую форму…

Наконец, видимо, получив приказ, немцы стали стрелять, и разведчики тут же бросились на землю. Но за время, которое позволили им эти секунды, они успели преодолеть два-три десятка метров.

Гитлеровцы начали бросать из траншеи гранаты, но радиус поражения немецких гранат невелик, и до разведчиков долетели только потерявшие убойную силу осколки.

Хуже было другое — начал бить пулемёт. На какую-то секунду ракеты погасли. Разведчики вскочили и снова бросились бежать вперёд.

И тут под Василием, бежавшим первым, взорвалась противопехотная мина. На полном бегу он рухнул на землю.

Со стороны немецкой траншеи раздался хлопок, и вверх снова взмыла осветительная ракета, залив «нейтралку» бледным, мертвенным светом.

Тут же заработал пулемёт, и разведчики вновь бросились на землю. Но когда был отдан приказ двигаться вперёд, Пётр уже не поднялся — пуля попала ему в голову.

Оставшиеся в живых Алексей и Дробязго упрямо и отчаянно ползли вперёд — в этом было их спасение. Чем дальше от немецких позиций, тем больше шансов на спасение.

Алексей лихорадочно ощупывал перед собой землю. Похоже, они попали на то самое минное поле, которое благополучно миновали по пути в немецкий тыл. Насколько помнил Алексей, поле было шириной около сотни метров, и вроде бы оно должно было уже закончиться.

Они ползли метров двадцать, но ни одной мины Алексей не нащупал.

— Старший, мин вроде уже нет.

А пулемёт всё не унимался. Единственное, что сейчас ещё как-то выручало разведчиков — так это ветерок. Он раскачивал висевшую на парашютике осветительную ракету, делая её свет неверным, колеблющимся. Все предметы меняли очертания и длину тени, делая прицеливание затруднительным.

Завыла первая мина. Раньше немцы не могли вести миномётный огонь — разведчики находились в мёртвой зоне. Теперь же 50-миллиметровые ротные миномёты могли вести эффективную стрельбу, чем немцы и воспользовались. Разлёт осколков у такой мины невелик, но немцы компенсировали этот недостаток густотой огня. Мины рвались то спереди, то сзади, то по бокам — немцы пытались взять их в «вилку».

Однако разведчики не лежали на месте, а ползли вперёд. На пути им встретилась воронка от крупнокалиберного снаряда, и разведчики нырнули туда — не до утра же немцы будут стрелять?

Потеряв их из виду, миномётчики прекратили огонь. Разведчики оказались на середине «нейтралки».

В воронке лежать было безопасно, однако нужно было выбираться. Алексей толкнул локтем ефрейтора:

— Бежим?

Евгений молчал. Алексей не понял — что же он так долго думает? Он повернулся к старшему и увидел, как безжизненно склонилась набок его голова.

— Женька, что с тобой?

С виду ефрейтор был вроде бы цел. Алексей повернул его на живот и увидел на спине кровавое пятно. Сразу стали липкими руки. Видимо, когда они прыгали в воронку, осколок ударил Евгения в спину, прямо в сердце.

У Алексея стало на душе тоскливо. Из четырёх человек остался в живых только он один, и доберётся ли он до своих, ещё не факт. Он расстегнул френч на груди ефрейтора, вытащил карту, сунул её себе за пазуху и застегнул пуговицы. Теперь он сам себе командир.

— Ну, поползли! — сказал он сам себе вслух.

Выбравшись из воронки, Алексей активно заработал ногами и локтями. Немцы по-прежнему пускали ракеты, и в такие минуты Алексей замирал. Затем полз дальше.

Наконец его окликнули:

— Стой!

— Лежу, я из разведки.

— Ползи к траншее.

Алексей прополз мимо дозорного и перевалил через бруствер. Там уже ждал его Диденко. Увидев Алексея, он обрадовался, но потом неожиданно отстранился:

— Почему на тебе немецкая форма?

— В разведку ходили, далеко в тыл. Ты мне накидочку найди, чтобы людей не пугать, и до разведотдела проводи.

— Дорогу забыл? — пошутил Саша.

— Дурень ты, Саня! Документов у меня при себе нет, форма на мне немецкая. Пристрелят ещё сдуру!

— Я старшине доложу.

— Жду.