"Все на выборы!", или Пуля для сутенера - Фридрих Незнанский

— Мне не о чем с тобой говорить, — отчеканила Алена и ускорила шаг.

Но Гарибян не отставал.

— Зря ты от нас ушла, — говорил он, с любопытством ее разглядывая. — Ты не знаешь, от чего отказалась. Помнишь ту веселую компанию, которая «сняла» тебя на целую неделю? Все они сейчас важные люди. Депутаты, бизнесмены. И знаешь — они до сих пор вспоминают о тебе. Они не могут тебя забыть, представляешь?

— Замолчи, — процедила Алена сквозь зубы.

Гарибян, казалось, не расслышал.

— Они готовы выложить любые деньги, лишь бы еще хоть раз…

— Я сказала: замолчи! — выкрикнула Алена. — Оставь меня в покое!

Она пошла еще быстрее, но Гарибян снова нагнал ее.

— Дура, — сказал он. — Мы можем неплохо заработать на «вечере воспоминаний». Соберем их всех вместе. А потом к ним выйдешь ты. Эти придурки умрут о счастья. Представляешь, сколько они нам отвалят?

Алена резко остановилась и хотела влепить Гарибяну пощечину, но сутенер перехватил ее руку.

— Ты, кажется, кое о чем забыла, — холодно проговорил он. — Ты должна мне.

— Нет! — яростно проговорила Алена.

— Да! — так же резко возразил Гарибян. — Ты так и не расплатилась с долгом.

— Нет никакого долга! Ты сам тогда затащил меня в это чертово казино! Я была пьяна!

Гарибян усмехнулся.

— Это не имеет значения. Я до сих пор храню твою расписку. И будь уверена: теперь я от тебя не отстану.

Алена отвела взгляд и побледнела.

— Послушай, — мягко произнес Гарибян, — я понимаю, как тебе противно. У тебя новая жизнь, и все такое. Но я сейчас на мели. И мне нужен только один вечер. Только один вечер, и ты снова свободна.

— Один вечер?

Он кивнул:

— Да. Мне нужны деньги. Очень нужны. И ты должна мне помочь. Я заранее «проанонсирую» твое возвращение. Соберу с твоих «поклонников» деньги и организую для них вечеринку. Нынче ностальгия в цене. Я возьму с каждого из них по две штуки баксов. Эти деньги спасут меня.

— Но я… я не хочу.

— Я понимаю. Но ты должна мне, Лерка. Ты должна!

Несколько секунд она думала, затем покачала головой:

— Я не могу, Гамлет.

— Какого хрена я тебя уговариваю? — Вспылил он вдруг. — Короче, если ты не согласишься, я отдам твою расписку одному человеку. Он скупает чужие долги. И уж он найдет способ испортить тебе жизнь! Решай сама.

Алена закусила губу.

— Ты… — Голос ее сорвался и ей пришлось начать фразу сначала. — Ты обещаешь, что это будет только один раз?

Брови Гарибяна дрогнули.

— Клянусь! — с чувством проговорил он. — Одна ночь. А утром я верну тебе расписку, и мы разойдемся.

* * *

Всю ночь и половину дня Игорь Лапин пил. Он пил стакан за стаканом, делая остановки лишь для того, чтобы перекурить. Время от времени он поднимался с дивана и шел в туалет. Там его шумно рвало. После этого Игорь открывал кран, подставлял голову под струю холодной воды и держал ее так до тех пор, пока в голове немного не прояснялось. Тогда он набрасывал на голову полотенце и возвращался в гостиную. Там он закуривал сигарету и, пока она тлела в зубах, наполнял стакан коричневатым крепким напитком. После чего сигарета моментально отправлялась в пепельницу, а содержимое приземистого граненого стакана перемещалось в измученный желудок Лапина.

Вскоре Игорь почувствовал, что больше не может ни пить, ни курить. В голове бухал колокол, сигареты стали безвкусными, а от одного вида виски его начинало мутить.

Лапин выронил из рук стакан. Тот с грохотом покатился по полу, оставляя за собой на линолеуме длинный мокрый след. Лапин смотрел на стакан до тех пор, пока тот не остановился. Затем перевел взгляд на ковер. Внезапно ему показалось, что рисунок на ковре повторяет черты лица Алены. Или… Леры? Снова Леры?

Он узнал о том, что Алена снова взялась за старое, случайно. Просто приехал к ней вечером и не обнаружил дома. Тогда он воспользовался кое-какими приспособлениями, которые использовал в работе. Спустя час он «запеленговал» телефон Алены, а потом без особого труда определил ее местонахождение.

И сейчас, спустя три часа после разоблачения, Лапин заплакал, протянул руку к ковру и, не удержав равновесия, рухнул с дивана на пол. Там он и уснул.

Проснулся Игорь Лапин через пять часов от того, что кто-то ласково гладил его по голове. Он приоткрыл глаза, но тут же снова их закрыл, застонав от боли. В комнате было темно, но свет фар въезжавшей во двор машины пробежал по потолку, ослепив на мгновение воспаленные глаза Игоря и, скользнув внутрь черепа, вызвал в его мозгу судорожный приступ боли.

— Спи, мой родной. Спи, мой хороший… — прошептал нежный голос у Игоря над самым ухом.

Игорь обнял Алену и так они сидели долго, очень долго. Теперь уже Игорь гладил Алену по голове, гладил до тех нор, пока она не уснула у него на плече. Тогда он осторожно поднял ее на руки, отнес в спальню, положил на кровать и укрыл покрывалом.

Потом вернулся в гостиную, подобрал с пола бутылку виски, ту, в которой еще что-то оставалось на дне, и, запрокинув голову, вылил остатки обжигающей жидкости себе в рот.

Потом он закурил сигарету и сел на диван. Когда он докурил сигарету до конца, в голове у него созрел план действий.

Ольга Кержнер сидела на диване в одном халате, поджав под себя длинные стройные ноги, и пила черный кофе, обхватив кружку двумя ладонями и наслаждаясь живым теплом нагретой керамики.

Погода с утра не задалась. Дождя не было, но все небо было затянуто мохнатыми грязно-серыми тучами, при одном взгляде на которые хотелось зябко поежиться.

«Скоро пойдет дождь, — подумала Ольга, глядя в окно и отхлебывая из кружки горячий ароматный напиток. — Интересно, где сейчас Егор? Не промок бы».

Ольга вспомнила лицо Кремнева, худощавое, сосредоточенное, его внимательные серые глаза, две строгие морщинки у переносицы, — и улыбнулась.

«Господи, разве можно быть такой счастливой?» — с какой-то непонятной блаженной истомой подумала Ольга. Она поставила чашку на столик и сладко потянулась.

— Кто бы мог подумать, что жизнь может быть такой прекрасной! — произнесла он вслух со счастливой улыбкой на губах.

Звонок телефона заставил Ольгу вздрогнуть. Она с испугом посмотрела на аппарат. Неожиданно в душе у Ольги, где-то на самых ее задворках, в самых тайных изгибах, появилось нехорошее, дурное, жутковатое предчувствие. Однако Ольга сумела взять себя в руки.

«Дурочка, — насмешливо сказала она себе, — ну, чего ты испугалась? Это наверняка Егор. Он хочет знать, чем я занимаюсь».