Смертельная игра - Нора Робертс

Они еще минут двадцать рассматривали и пробовали разные мечи. Все мечи выглядели смертельно опасными, но ни одним из них нельзя было даже поцарапаться.

В итоге Макнаб купил игрушечную копию меча с тремя клинками. Как он сказал, для племянника.

— Он с него забалдеет. Слушай, если услышишь что-нибудь насчет того, о чем мы говорили, — Макнаб нацарапал на бумажке электронный адрес, — дай знать.

— Заметано. Но то, что ты ищешь, может оказаться пустышкой, приятель.

— Или не оказаться вообще, — шепнул Макнаб на ухо Пибоди, проталкиваясь в дрейфующую толпу. — Нутром чую, если кто и должен был знать об этом мече, так это Бритва.

— Мое нутро с твоим согласно. Ясно было, что ты хочешь этот меч и ты при деньгах. Если бы Бритва мог его найти, он бы с радостью нам его устроил. И если бы он о нем сам уже слыхал, мы бы заметили. Так и доложим. Даже если такой и существует, его нет ни на черном рынке, ни даже слухов о нем нет.

— А может, он засекречен? Может, армейская модель?

— Да ты сам подумай! На кой военным мечи вообще?

— Точно! Похоже, Пибоди, мы пустышку вытащили.

— Да, но задание-то мы выполнили. Думаю, незачем выходить из роли. Пойдем-ка на нижний этаж. — Пибоди сделала знак бровями. — Поиграем по-взрослому.

— Пибоди, ты лучше всех!

— Что я тебе сейчас и докажу.

А тем временем в Нью-Йорке Ева собиралась провести еще один вероятностный тест, но перед этим решила дополнить свой отчет. «Домыслы, — думала она, — предположения, флюиды, внутреннее чутье». Все это, на ее взгляд, было такой же частью ее работы, как и неопровержимые доказательства.

Она изучила результаты тестирования, хмыкнула, закинула ноги на стол, прикрыла глаза и стала размышлять.

— А кабинетная работенка, видать, непыльная!

— Ты сперва раздобудь себе такую, а уж потом говори.

Ева не потрудилась открыть глаза. Она уже узнала этот дробный стук каблуков, их ритм — в дверях ее кабинета стояла Надин Ферст, королева прямого репортажа и ведущая безумно популярной передачи «Сейчас» на «Канале-75».

— Не слышу запаха пончиков.

— Время уже послеобеденное. Я принесла печенье. — В доказательство Надин тряхнула содержимым коробочки, которую держала в руке. — Последние три приберегла для тебя. И это было непросто.

— Что за печенье?

— С шоколадной крошкой. Я твои вкусы знаю.

— А я — твои. Никакой информации по расследованию не получишь.

— Я так и знала. Но мне не помешала хотя бы порция информации. — Надин бросила коробку на стол. — Барт Миннок приходил ко мне пару раз на передачу. Милый был мальчик. Надеюсь, ты оторвешь и поджаришь яйца тому, кто его убил.

Ева открыла глаза и взглянула на Надин. Лицо теледивы было, как всегда, безупречно, хоть сейчас в эфир, а взгляд проницательных зеленых глаз говорил, что она не шутит.

— В процессе.

Надин кивнула в сторону доски с фотографиями:

— Сама вижу.

— Черт, — Ева спустила ноги со стола, — это не для огласки.

— Сколько времени мы с тобой подруги?

— Не так уж и давно, — ответила Ева, и Надин засмеялась.

— Боже, ну ты и фрукт. Наверно, за это я тебя и люблю. Я здесь, чтобы самолично напомнить, что тебя ждут завтра на вечеринке по случаю выхода в свет моей книги. — Ева нахмурилась, и Надин удивленно подняла брови. — И — нет, я вовсе не ожидала, что ты сама об этом вспомнишь. Другое дело — Рорк. Выход намечен на послезавтра. В смысле книги. Так что… — Она провела рукой по идеально уложенным светлым, мелированным золотыми прядками волосам. Это был верный признак паники. — Боже, как я волнуюсь. Нет, я просто в ужасе.

— Почему?

— Почему? Ты спрашиваешь — почему? А если она провалится?

— С чего бы ей проваливаться?

— Ну, господи, а вдруг она отстой?

— Она не отстой. Ты сама меня заставила ее прочитать. В смысле попросила, — уточнила Ева на случай, если подруге нельзя говорить «заставила». — Проверить, раз уж я расследовала дело Айконов. И я проверила. Все ты правильно написала, никакой это не отстой.

— Ну, спасибо, «никакой это не отстой». — Надин картинно взмахнула руками. — Великолепно. Может, поместить это как цитату на суперобложку? «Никакой это не отстой. Лейтенант Даллас».

— Дать тебе на это письменное согласие?

Надин плюхнулась на стул.

— О да, чувствуй себя, блин, как дома. Не видишь — я тут убийство расследую.

— Не видишь, у меня тут нервный срыв? — огрызнулась Надин.

Ева задумалась.

— Ладно. — Поскольку она и впрямь нечасто видела Надин в таком мандраже, Ева встала и подошла к автоповару. — Можешь глотнуть кофе, оклематься и потом уже выметываться.

— Ой, большое тебе спасибо!

— Слушай, когда ты меня заставила — ч-черт! — дала мне почитать, я тебе уже один раз сказала — книга хорошая. — Ева сунула под нос Надин кружку с кофе. — Критики тоже так считают.

— Ты что же, критические обзоры читала? — удивленно заморгала Надин.

— Ну, видала где-то один-два. Я это к тому, что ты отлично поработала. Даже больше того, если тебе интересно мое личное мнение. Ты все описала с уважением и по-человечески, но без лишних сантиментов, если это так называется. Все описала точно — а это немаловажно — и при этом реалистично. И это, наверно, еще важнее. Так что хватит вести себя как маленькая девочка.

— Я знала, что ты меня успокоишь, стерва ты эдакая. — Надин пожала Еве руку. — Я правда буду очень рада видеть тебя завтра вечером, даже если заскочишь ненадолго. Может статься, нужно будет меня еще раз пнуть под зад.

— Ну а для чего еще нужны друзья? Слушай, я попробую приехать. Я так и планирую, но если в деле возникнет что-то новое…

— Не забывай, с кем разговариваешь. Я знаю, что дело важнее. В любом случае, если вместо шампанского и пинков мне под зад ты будешь поджаривать яйца убийце Барта, я не в обиде. — Надин посидела еще минутку, допила кофе. — Ладно, я в норме. Еще пару часов продержусь.

— Понадобится еще доза самоуверенности — пристань к кому-нибудь еще.

— Знаешь, у меня ведь и другие друзья есть. — Надин снова покосилась на доску с фотографиями. — Сделай их всех, Даллас.

Ева опять уселась за стол. После недолгих раздумий она открыла коробку и достала печенье. Поизучала его некоторое время, потом откусила кусочек и вздохнула удовлетворенно.

И задумалась о дружбе.

Выходя из кабинета и направляясь в «загон», Ева все еще размышляла о дружбе. Десятки полицейских работали за столами, сидели на телефонах и за компьютерами, тянули за ниточки расследований, корпели над бесконечными бумагами.