Тайная история комиксов: Герои. Авторы. Скандалы. - Кирилл Кутузов

Сюжет сперва типичен для монстр-комиксов. Доктор Брюс Бэннер испытывает экспериментальное оружие. Его помощник Игорь (а с таким именем в американских комиксах можно быть только советским шпионом или ассистентом сумасшедшего ученого) или, правильнее, Игор (в «честь олимпийских игор») устраивает шефу несчастный случай, нажав на кнопочку, когда Брюс прогоняет с полигона подростка. Игор похищает секретную информацию об оружии, а Бэннер, выжив после взрыва, по ночам превращается в здоровенного серого (в некоторых панелях зеленого) дуболома, которого зовут Халком, лицом напоминающего монстра Франкенштейна в исполнении Бориса Карлоффа. В следующем выпуске Халк становится окончательно зеленым (постоянно делать его серым было трудновато при тогдашних возможностях печати, как гласит «официальная» версия). Этот цветовой переход особенно интересен в разрезе загадочной тенденции издательства к придумыванию «зеленых» (Локи, Дум, Доктор Осьминог, Стервятник… список можно продолжать долго) злодеев в то время. В конце истории Бэннер превращает коммунистического злодея-урода в нормального парня, и тот взрывает себя ко всем чертям вместе со своими «заказчиками». Простая, но новаторская история. Пять номеров рисовал Кирби (само по себе знак качества), шестую – Стив Дитко.

Бытует мнение, что Халк символизирует угрозу «мирного атома». На наш взгляд, считать так – все равно что утверждать будто бы шлем Магнето, непроницаемый для Ксавье, – это символ «железного занавеса». Истории о Халке тем и сильны, что это не символы чего-то внешнего, но символы внутреннего, этого «зверя внутри». Естественно, что для «маленького читателя» это сложновато, это подростковая тема. Но тогдашние Marvel и делали ставку на обитателей кампусов, то есть студентов. Но что-то пошло не так.

В начале шестидесятых Marvel были страшно ограничены в пространстве на ньюсстендах. Запускать сразу же «журнал имени одного героя» было слишком рискованно, поэтому по большей части поступали так – постепенно переводили один из своих монстр-комиксов под одного (а то и двух) супергероев. Первые истории о Халке сразу же появились в его «личном» журнале. Но успеха не было, и после шестого выпуска журнал был закрыт.

Как же так могло произойти? С одной стороны – самый новаторский герой от стремительно набиравшей популярность компании, с другой – сюжеты, построенные по схеме а-ля Морт Вейзингер. Подвоха, в принципе, можно было ждать с обеих сторон: и Халк не очень-то походил на «трусы-поверх-штанов», знаменитые штаны-шорты закрепились куда позже (по подобной причине «Фантастическая Четверка» обзавелась костюмами уже в третьем выпуске), а сюжеты просто-напросто не вязались с главным героем. Дисбаланс в соотношении «драма-фантастика» сыграл отрицательную роль для журнала. Еще, возможно, «виноват» Бен Гримм – если у издательства есть один популярный герой в облике монстра, то зачем нужен еще один, с альтерэго Рида Ричардса и без коронных шуток, комментариев и гипертрофированной жалости к себе? После закрытия Халк стал популярным «гостевым персонажем, а через полтора года после закрытия «The Incredible Hulk» герой «прописался» в «Tales to Astonish». Уже в «Avengers» он стал больше похожим не на монстра Франкенштейна, а на знаменитого рестлера Мориса Тийе (по городской легенде – прообраз мультипликационного Шрека). Только в 1968 году начнется второй том похождений Халка в «именном журнале».

В октябре 1964 года Халк вернулся. На этот раз он делил журнал «Tales to Astonish» (один из монстр-комиксов издательства Atlas, в шестидесятые превратившийся, как и его «родственники» «Journey into Mystery» и «Tales of Suspense», в супергеройский комикс) с Великаном. В 59-м номере зеленый гигант был «приглашенной звездой-злодеем», а в 60-м – главным героем полноценных историй.

В таком формате «поделенного журнала» Халк просуществовал четыре года. В 1965 году Великана сменил Нэмор, в результате чего Marvel получили своеобразный журнал антигероев, к вящей радости читателей. Продажи неуклонно росли, с 207 тысяч экземпляров в год дебюта Халка в «Tales to Astonish» до 269 тысяч в 1967 году. В результате в 1968-м журнал был преобразован в «The Incredible Hulk» (эта участь коснулась всех монстр-тайтлов пятидесятых, они стали именными журналами своих «звезд» к концу шестидесятых).

Что же такого происходило в эти четыре года. Неужто заносчивый парень с крылышками на ногах и тончайшими бровями так влиял на спрос? Естественно, он внес свою лепту. Но то, что происходило на страницах, где царил Халк, – заслуживает пристальнейшего внимания. Для начала отметим, что «канонический облик» героя (фиолетовые/синие штаны с дырками на коленях и только) закрепился именно в «Tales to Astonish». В первом же номере с полноценной истории Халка становится понятным механизм работы его способностей: Брюс Бэннер становится Халком в моменты эмоционального напряжения. До этого превращение объяснялось наступлением ночи (привет, запрещенные Комикс-Кодом оборотни!) или, в дневное время, воздействием «космической радиации».

Первые истории в «Tales to Astonish» рисует Стив Дитко (рисовавший последний номер закрытого «The Incredible Hulk»). Из опыта рисования Человека-Паука и изобретенных там изобразительных средств, вроде маски на половине лица Паркера, показывающей нам, что парень – герой всегда, он переносит это в Халка (грозно нависающая, как дамоклов меч, над Бэннером фигура его монструозной сущности). Дитко сменяет Кирби и продолжает начатую Стивом долгоиграющую историю о противостоянии Халка и высоколобого (в прямом смысле) супершпиона Лидера. Примерно в то же время Дитко затеял похожее «мыло» с противостоянием Доктора Стрэйнджа и Дормамму, и, по сути, это были первые более-менее полноценные «story-arc» (связные сюжеты на несколько номеров) для Marvel и индустрии в целом. Заточенность на мгновенную вовлеченность нового читателя была определяющей для DC, действовавших в шестидесятые по принципу – в одном номере началось, в одном и закончится. Marvel же предлагали иной метод, возвращение к приключенческим газетным стрипам, и по тем временам это была невероятно привлекательная идея. Формат «история на половину номера, в следующем месяце – продолжение» оказался для Халка спасительным. Поскольку истории должны были включать подавляющее количество изображений ломающего все подряд героя – в таком формате они не успевали утомить.

Затем за Халка взялись Билл Эверетт («папа» Нэмора) и Джон Бушема (как Кирби, только чуть лучше, но есть же Кирби!). Перелом наступил с назначением рисовальщиком серии Джила Кейна. Тот дал «raw power» по полной – лицо Халка изменилось, надбровные дуги «расширились» и нависли еще ниже, придавая зеленому сокрушителю тотально нечеловеческие черты. И сам рисунок стал куда грубее, карикатурнее и эффектнее. К сожалению, звездный час Кейна в Marvel наступит чуть позже, поэтому его сменяет Мэри Северин. Качество работы не упало, но мощь сменилась типичной «обтекаемостью», с которой Marvel вступят в семидесятые и которую, по иронии, будет продвигать Джил Кейн. А пока на дворе 1968 год, Халк получает второй том именного журнала и блестящие перспективы на будущее…

Зеленый Фонарь, Зеленая Стрела

Ключевой комикс начала Бронзового Века – серия «Green Lantern/Green Arrow» («Зелёный Фонарь/Зелёная Стрела») за авторством Денни О’Нила (Denny O’Neil) и Нила Адамса (Neal Adams). Современным читателям она известна именно под таким названием, выпускаемая сейчас в формате «графического романа», и вряд ли способна вызвать сильные эмоции. Для читателя же начала 1970-х те изменения, которые О’Нил и Адамс внесли в ежемесячную серию «Green Lantern», были чем-то из ряда вон выходящим.