Дамнар: Неведение - Марина Якунина

Видимо, глаза стали наливаться кровью, потому что девка в страхе попятилась. Сердце отчаянно билось. Сет отчетливо слышал, как нервно пульсирует кровь. Загнанный заяц. Итернитас мгновенно и полностью переключился на испуганную дичь. «Что ж, почему бы не «поохотиться», — дамнар со смесью злости и предвкушения резко налетел на девку, опрокинув её спиной на диван и прижав всем телом к поверхности.

Девица испуганно вскрикнула и попыталась вырваться. Левую руку Сет заломил наверх за её голову, крепко держа за запястье. Она было попыталась дотянуться свободной рукой до голенища, но князь её опередил. Ему хватало роста, чтобы скользнуть свободной рукой вниз по коже слегка согнутый ноги к черенку, и вытащить ножичек.

Незадачливая наемница замерла. Её бил озноб от ужаса. Сет нарочито медленно подтянул кисть с трофейным оружием к её лицу, приложив острие к нижнему веку. Девка смогла лишь упереться в его торс локтем в попытке остановить. Её грудь часто вздымалась от прерывистого нервного дыхания, что навевало совсем иные мысли, учитывая горизонтальное положение их взаимодействия.

Князь чувствовал незримую дрожь удовольствия, исходившую от проклятых стен. Итернитусу явно нравилось внезапное угощение.

— И что же тебе посулили? — князь начал говорить мягким, почти ласковым голосом.

Голубые глаза девицы распахнулись ещё шире, она явно не могла выдавить из себя ни звука. Князю стало интересно… Ножик явно был самый обычный. Железный — с такими деревенские по лесу бродят, фейри от себя отгоняют. В замок лесные жители не суются, нужды в нем точно не было. Ему самому, даже если в глаз воткнуть — неприятно, но заживет почти мгновенно, и тем более ни разу не смертельно. Может ли статься, что она об этом не знает?

Князь выкрутил зажатую руку наемницы вниз, придавив локтем. Она даже не сопротивлялась. Лишь тихонько то ли пискнула, то ли всхлипнула. Затем взял её свободную руку, вложил ножичек в её кисть, и приставил острием к своей шее, к яремной вене, и придерживал, надавливая к себе, почти прорезая кожу.

Похоже, наемницу это немного отрезвило. Она стала дергать и вырываться. Трение живого девичьего тела сквозь одежду, пульсация крови в её жилах, отсутствие ощутимых пут от Итернитаса — все это будоражило, пьянило и возбуждало. Для князя не осталось незамеченным, что наемница пытается убрать руку с ножиком, а не воткнуть в его плоть. Он находил это до глупости смешным и одновременно вызывающим досаду.

Если бы она пролила его кровь по своему желанию, то даже отражению ничего объяснять не пришлось бы — и раньше случались нападения. Самозащита и добывание информации вполне укладывались в зону комфорта незримого спутника. Да и Итернитас наверняка наестся надолго, особенно если наемница помрет не слишком быстро и безболезненно. Правда, раньше убийц присылали явно получше подготовленных. Мельчают они, даже обидно…

Улыбка в сочетании с кровавыми глазами была скорее оскалом. Нещадно ныли клыки, желая впиться в шею девки. Он уже даже не слишком злился. Мог бы и простить при определенных обстоятельствах. Но наводить морок на неё не слишком хотелось — паразит тогда наверняка переключится на него обратно. А как же хотелось от него отдохнуть! И хоть как-то компенсировать испорченное настроение.

— Пожалуйста, пустите! Я же ничего не сделала! — жалобно и испуганно прокричала девка. Похоже, к ней вместе со слезами, вернулся-таки дар речи.

— А что собиралась? Каким был приказ? Зачем читать выучили? — с усмешкой, безразличным тоном осведомился князь. Его уже мало интересовали ответы. Мысли были заняты несколько другими выгодами от сложившегося положения.

— Ничего не собиралась! Я пирог приготовила, остужать оставила, и вы зашли, прибрать позвали, — язык наемницы заплетался, она почти захлебывалась словами.

«Зубы заговаривает?» — Сет уже почти не слушал, игнорируя начинающие покалывать виски. Дергаться уже перестала, осознав, что это бесполезно. Только сильно дрожала. Раз уж резать его передумала, то он настаивать не стал. Сдавил сильнее её руку с ножичком, девичьи пальцы ослабли и разжались. Оружие выпало и свалилось на пол. Князь уже наклонился к ней совсем близко, чувствуя, как им овладевает безумие, продолжая крем уха слушать её лепет. Вдруг все же скажет что полезное?

— Читать я сама попросилась выучить! Давно ещё, когда с Кэйей после дождя книгу в библиотеку вернули. Мне самой уметь захотелось! Книги уметь понимать. И ножик всегда с собой ношу после мавки. Я не знала, что нельзя! Простите! Пустите меня! — срывающимся от безысходности и ужаса, голосом пыталась объясниться Есения.

Голос с надрывной нотой сквозь слезы показался знакомым. Сет смутно припомнил осеннее происшествие с неразумной деревенской девчушкой. Только тогда она действительно на эмоциях хотела его заколоть. А сейчас было очень похоже, что он все же жестко ошибся.

Князь заставил себя прислушаться к ощущениям, с трудом продираясь сквозь кровавую пелену, охватившую его разум. Девица была испугана до полусмерти, что немудрено — жить всем охота. Чуйка на правду — шестое чувство, присущее их виду, настойчиво уверяло по поводу её слов: «Не врет. Даже не юлит» — этот вывод привел в замешательство.

Разумные мысли с трудом продирались сквозь охватившую жажду. Постепенно образ неопытной наемницы превращался в обычную запуганную до полусмерти девицу. Совершенно невиноватую в его ярости. Просто не вовремя подвернувшуюся под руку.

Сет частью себя уже не хотел её мучить, а уж тем более убивать. Но тело и сознание дамнара отказывались подчиняться владельцу. Слишком сильно он позволил себе взбудоражиться. Общее возбуждение тела и разума ясно давало понять, что не зря они с Джастином всегда кормились в паре. Брат всегда был сдержан: Сет присутствовал скорее для подстраховки и мысленно посмеивался над вечно переживающим по этому поводу Джастином. Для утоления жажды всегда хватало несколько глотков в случае если не было необходимости в регенерации. Что касается последствий для живого обеда — от такого количества пролитой крови худо не станет. Да и морок действовал всегда безотказно. И многие «жертвы» просили добавки. Тогда уже можно было и уединиться.

Только вот помощь в том, чтобы остановиться, в этот раз понадобилась ему самому. И, как назло, отражение тоже затихло и не пыталось помешать. И самым пугающим было, что он не мог заставить себя отстраниться. Накладывать морок или нет — было уже не так важно. Девка могла элементарно не дожить до конца трапезы.

Пытаясь справиться с собой, Сет зарычал. Девка затихла, даже дышать начала с паузами. Это было очень кстати. Сопротивление во время охоты лишь распаляло азарт зверя. Дамнар лихорадочно соображал. Вцепится в шею — кровавая пелена наверняка совсем заволочет разум, и девке тогда точно не поздоровится, даже если выживет. Есть шанс, что вмешается Отражение, но почему же тогда он, гад, до сих пор молчит? Как бы не раздражало раньше его вмешательство, сейчас бы он был очень рад его помощи.

Заставить себя отстраниться не получалось. Итернитас, не стесняясь, кормился эмоциями уже обеих жертв обстоятельств, мешая сосредоточиться. Неимоверный усилием, уговаривая себя, что иначе нельзя, что это сработает, Сет отпустил дрожащую руку девки, уперся ладонью в обивку дивана под удобным углом, чтобы сделать рывок. Медленно, хватаясь за остатки сознания, высвободил её вторую руку, и крепко вцепился свой рукой в подлокотник. Обивка дивана жалобно скрипнула, разрываемая острыми ногтями.