Галактический вихрь - Андрей Ливадный

Огромный корабль-матка, выпустивший их из своего развороченного чрева, еще некоторое время висел неподвижно, а затем, плавно выйдя из-под прикрытия платформы, поднялся на несколько сот метров выше ее края. Отработав двигателями коррекции, он повернул, на некоторое время завис, уравняв свою скорость со скоростью движения орбитальной конструкции, а затем совершил плавную и изящную посадку, прямо в центр огромной плиты, сразу же пропав из поля зрения видеокамеры, установленной на возвышенности среди бескрайних болот.

Запись закончилась.

Сфера Дайсона. Пять тысяч километров от равнины Красного Солнца…

Дождь закончился как раз к утру. Стоило черной ровно обрезанной тени уползти вдаль, унося с собой непроглядный ночной мрак, как вслед за ней потянулись гряды облаков. Сильный утренний ветер недолго буйствовал над унылой топью — согнав облака, он утих.

Кейтлин вышла из узкого зева их ночного пристанища и огляделась вокруг. От болота тянулся нарезанный неровными полосами розовый туман. Сверху пригревало застывшее в зените красное солнце, и от маслянистой поверхности болотной жижи поднималось невесомое кружево испарений.

Девушка сладко потянулась, ощущая приятную ломоту во всем теле, и замерла, удивленно прислушиваясь к себе.

Что-то было не так… Кейтлин нахмурилась, пытаясь понять, в чем дело, но в ее голове роилось столько совершенно новых для нее ощущений, что она моментально запуталась в них. То, что бурлило где-то внутри, то подступая к самому горлу, то уходя вглубь, приятно холодя живот, не поддавалось математическому осмыслению.

Кейтлин присела, поймав себя на том, что непроизвольно улыбается, и, склонив голову, закрыла лицо ладонями.

Она выспалась… Первый раз бог знает за сколько лет она проснулась сама, не от мнемонического окрика шара-носителя, а оттого, что просто больше не хотела спать. Ее глаза не болели так, словно в них насыпали песка, ее разум был чист и свеж, как холодная капелька утреннего тумана…

Кейтлин сидела, страшась шелохнуться. Она не верила ни одному своему чувству. Что-то новое и непонятное рождалось в ее душе, и это чувство совершенно не походило на те эмоции, что так настойчиво и грубо внедрялись в ее сознание Интеллектом.

Это не могло быть той ненавистью, что мучительно сжигала ее меньше суток назад.

Нет. За эту ночь в ней проснулось нечто более сильное, чистое и опасное.

Она была здоровой, гибкой, закаленной душой и телом двадцатилетней женщиной, с глаз которой внезапно сорвали покрывало предвзятости. Она смотрела вокруг, не зная, как отнестись к окружающему ее миру.

Сзади раздался скрип и шорох гравия, которым был усеян голый покатый склон холма.

Кейтлин молниеносно обернулась, не издав при этом ни звука.

Клаус, который только что появился из темного устья пещеры, на секунду замер у выхода. Его покрасневшие глаза внимательно обшарили взглядом курящуюся туманом испарений болотную гладь. Не заметив ничего подозрительного, он отошел на несколько шагов, сел и подтянул к себе продолговатый кофр, на котором крупными буквами было выведено: «Аварийный запас».

Кейтлин следила за ним, невольно затаив дыхание.

Расстегнув магнитную «молнию» комбинезона, он скинул его с плеч, достал из кофра пластиковый предмет и начал производить над ним какие-то манипуляции.

Ее сердце глухо застучало. Она сидела тихо как мышка, глядя на застывшего вполоборота к ней обнаженного по пояс мужчину.

Ее взгляд медленно скользнул по рельефным буграм мышц его спины. Два шрама под правой ключицей заставили ее вздрогнуть. «Пулевые ранения…» — подумала Кейтлин, сама не понимая, что с ней происходит и почему она вообще испытывает волнение, глядя на этого человека. Казалось, она должна его ненавидеть. Обмен мысленной информацией, произошедший при посредничестве Гига, ясно показал, что именно он, а не кто-то другой, пытал Интеллект в подледной пещере на Луне-17…

Пытал… Она закрыла глаза, пытаясь совладать сама с собой, но все было бесполезно. Холодный, рациональный искусственный мир, в котором последние десять лет обитали ее воля и сознание, был утрачен навсегда. Вместо этого пришли ощущение потерянности, странная внутренняя боль и целый сонм неосознанных желаний.

Она не могла его ненавидеть. Кейтлин вдруг с ужасом поняла, что он — самый близкий и желанный для нее человек во всей Вселенной. Это было глупое, совершенно иррациональное влечение, если рассматривать его с точки зрения логики и разума, но что она могла поделать, если мир вокруг рухнул, а внутри самой Кейтлин внезапно забушевал огонь, сжигая все, что было втравлено в ее душу сверкающими шарами-носителями.

Она открыла глаза.

Клаус брился, сидя на корточках подле плоского камня, на котором был разложен гигиенический прибор из запаса аварийного кофра. Его кибернетический протез неуклюже сжимал в механических пальцах хрупкий пластиковый прибор для бритья. Клаус морщился, совершая непривычные движения, но упорно продолжал бриться. Его мускулы блестели от пота, выдавая те усилия, что прилагал он для такой простой, с точки зрения здорового человека, операции.

Кейтлин смотрела на него, сгорая от непреодолимого желания встать, подойти и коснуться его руки чуть повыше локтя, там, где над протезом начиналась живая плоть.

Она вдруг поняла, что этот человек не мог осознанно пытать кого бы то ни было… Его сознание шло по совершенно непонятному ей пути. Почему? Почему он не переложит этот злосчастный прибор в здоровую левую руку и не перестанет мучить себя?

Конец этой молчаливой двусмысленности положил Гиг.

Вылетев на свет из темной пещеры, он описал в воздухе замысловатую петлю и завис над головой Клауса.

Холодный язычок чужой мысли очень осторожно коснулся разума человека.

«Ты доволен?»

Рука Клауса дрогнула, и он едва не поранил себя.

«Иди прочь, маленький засранец…»

Гига подбросило на пару метров вверх. Он описал удивленную петлю и завис между Клаусом и зеркалом, вмонтированным в крышку кофра.

«Сердишься? Почему?»

Клаус со вздохом прекратил бритье и посмотрел на сморщенный коричневый мячик, висевший прямо перед его носом.

«Зачем ты стравил меня и Кейтлин?» — мысленно спросил он, прилагая усилие, чтобы не продублировать это вслух. Он еще не привык к такому способу общения.

«Неправда! — Гига отбросило назад. Клаус уже успел заметить, что большинство эмоций этого существа отражалось в движении. — Ты большая глупая хреновина! — спустя мгновение авторитетно заявил мысленный голос. — Вы обменялись мыслями!»

«Я это уже понял. Но она воспитана Интеллектом, а я здорово потрепал этого светящегося ублюдка на Луне-17, — ответил Клаус. — Теперь она…»

Гиг заложил новый вираж, оборвав его мысль.