Спираль - Пол Макьюэн

Надоевшая мысль отзывалась в мозгу тупой болью, вдобавок он не вылезал из белого защитного комбинезона — «кроличьего костюма» — и не покидал стерильно чистую лабораторию целые сутки. Обеспыленную среду поддерживало множество сухих воздушных фильтров под потолком. От их непрерывного басового гудения ныли кости.

Студент окинул взглядом оборудование. В помещении, кроме него, почти никого не оставалось. Большинство ушли на вызвавший фурор семинар по солнечным элементам на основе углеродных нанотрубок. Через несколько минут семинар закончится, и стерильная зона снова заполнится людьми. Машины для электронно-лучевой литографии работали без остановки — спрос на них оставался неизменно высоким. Очередь стояла и на другие машины — испарители, установки для ионного и кислотного травления. Все присутствующие носили белые «кроличьи костюмы» — униформу на фронте борьбы с частицами пыли и омертвевшей кожи.

Синьтао начал собирать вещи, он почти закончил.

Раздался писк.

Странно. Звук доносился от камеры плазменной очистки. Студент сразу заметил неладное. Он не раз сиживал перед камерой, ожидая, когда закончится обработка образца. Вид стены позади камеры намертво отпечатался в его зрительной памяти — две вертикальные медные трубки, подающие воду на охлаждающий элемент.

Теперь трубок было три.

Студент подошел и потрогал третью трубку. Она слегка вибрировала.

Неизвестно почему, Синьтао охватил ужас. Он не отрываясь смотрел на трубку несколько минут, а затем начал озираться в поисках других сотрудников.

К его удивлению, трубка снова пискнула — звук тихий, как от электрического будильника в соседней комнате. Студент отдернул руку и быстро попятился, думая о необходимости рассказать кому-нибудь о находке.

Он не успел отойти далеко — взрывная волна сбила его с ног.

Старший эксперт ФБР по контртерроризму Леон Соломон проделал недалекий путь от здания Эдгара Гувера в будке неприметного фургона. Заслоны из полицейских машин, оранжевых дорожных конусов и желтых оградительных лент не подпускали толпу слишком близко к руинам, Помимо сотен местных пожарных и полицейских, на место успели прибыть двенадцать агентов ФБР. Толпа все росла, привлекаемая неудержимой жаждой поглазеть на разрушения. Иные стояли, в шоке разинув рот. Другие странно суетились, словно пьяные от ажиотажа. Еще бы — ЧП случаются не каждый день!

Соломону с его места открывалась полная панорама разгрома. Окна в здании вынесло вместе с рамами, мостовая усыпана битым стеклом и бетонной крошкой. Фасад здания вспучился, от него в центральной части отошел и повис на арматуре кусок стены. Стервятники с телевидения — со всех трех каналов — были тут как тут. Над головой кружили два вертолета. Нервные, взбудораженные журналисты были готовы наброситься на любое официальное лицо. Нью-йоркской прессе карантин в больнице Бельвю объяснили острым респираторным синдромом — ОРС. Полная ерунда, конечно, и многие репортеры это почуяли: на борьбу с ОРС силы реагирования на химические и биологические инциденты не посылают. А теперь, всего сутки спустя, взрыв в Мэрилендском университете.

Соломона буквально трясло от тревожного возбуждения. Университет — идеальный очаг диссеминации заражения. Здесь учились студенты со всего мира, которые, случись кризис, постараются побыстрее вернуться домой. Спасатели, студенты, профессора бросятся на помощь пострадавшим, надышатся патогеном и разнесут его сначала по кампусу, потом по городу, стране и всему миру. Если кто-нибудь решил распустить заразу, лучшего способа не придумать.

Когда Сэди Толофф получила по электронной почте сообщение от анонима, взявшего на себя ответственность за взрыв, все начали орать как ненормальные, стараясь перекричать друг друга. Директор ФБР требовал немедленно оцепить университет и эвакуировать весь район Колледж-Парк. На Манхэттене им повезло — тревога оказалась ложной. Результаты анализов пришли из лаборатории Толофф в Детрике пятьдесят минут назад. Пацана с Таймс-сквер зарядили амидом лизергиновой кислоты, одним из первичных психотропных алкалоидов, выделяемых узумаки. Однако алкалоид, обнаруженный в организме юноши, был фармацевтического качества, скорее всего его вводили шприцем. Все генетические маркеры свидетельствовали, что это не гриб. Парень не инфицирован узумаки. Он будет жить. Инцидент на Таймс-сквер — не более чем хитроумный отвлекающий маневр.

В ЦРУ, изучив сводку на загадочную азиатку, предположили, что она имеет отношение к ультранационалистической антияпонской группировке вроде «Солнечного света 731» или «Черного меча». Радикалы в Китае пришли в бешенство, когда Соединенные Штаты отказались выдать Хитоси Китано правосудию как военного преступника. Цээрушники считали, что она разыгрывает спектакль, пытается привлечь внимание общественности.

Соломона их доводы не убедили.

Внутри здания он встретил начальника местной пожарной команды и контуженого директора корпуса. В главном атриуме — бедлам. Деревянные обломки, битое стекло, стулья, куски перил и труб рассыпаны по земле. Один из стеклянных окон-фонарей разбит вдребезги. Главный пожарный поманил их за собой:

— Заряд был установлен вон там.

Соломон вошел в помещение и двинулся прямиком к эпицентру взрыва, выискивая взглядом среди обломков предмет, о котором говорилось в сообщении электронной почты. Начальник пожарной команды попутно посвящал его в подробности. Как удалось установить, взрывчатка была замаскирована под кусок трубопровода. К счастью, студент, который ее заметил, выжил, хотя и лишился руки и обоих глаз. Он сообщил, что труба начала издавать странный звук. Очевидно, подрыв осуществляли дистанционно.

Но Соломона интересовало не устройство бомбы, а другой предмет, который пока никто не успел заметить, потому что его засыпало обвалившейся штукатуркой. Он лежал и поблескивал в лучах фонариков спасателей именно там, где, согласно сообщению, и должен был находиться.

Чертов латунный цилиндр!

Мэгги начала догадываться, каким способом Fusarium spirale удалось превратить в смертельное биологическое оружие.

Во время Второй мировой войны генетика только-только зарождалась. До экспериментов Херши-Чейз с бактериофагом Т2 в 1952 году не было уверенности, что ДНК несет в себе генетическую информацию. Даже при сегодняшних технологиях сплайсинга и дайсинга геномов создание генетически модифицированного организма остается невероятно трудной задачей.

Зато ученые отряда 731 сумели найти хороший образец.

Fusarium spirale вел себя относительно безобидно, пока обитал в кишечнике, но становился страшно агрессивным, попадая на растущую кукурузу. Чтобы превратить его в чудовище, достаточно внести беспорядок в его генетическую программу — выключить пару генов и включить пару других, чтобы выделял токсины в организме человека, а не на кукурузе. Догадка потрясла Мэгги. Человек носил внутри себя целый завод химического оружия и собственную смерть.

Теперь Мэгги смогла проследить весь путь до конечного продукта. Очевидно, японские ученые вызвали мутации, используя химикаты или радиацию, потом испытали полученные образцы на людях. Отобрали наиболее токсичные, вывели штамм. Безжалостным садистам, готовым испытывать яды на живых людях, биотехнология ни к чему.