Приморская академия, или Ты просто пока не привык - Милена Завойчинская

— И где ты была так поздно? — хмуро вопросил меня Блондинчик, восседавший на подоконнике.

— О, ты еще не спишь? А мы с Мартой в театр ходили. Нас Керро проводил и встретил. Хороший спектакль, нам понравился, — весело ответила я и направилась к своей спальне.

— Вот как? — отчего-то недовольно произнес он. — Ты же вроде желала, чтобы я с тобой сходил?

— Ой, да ладно тебе, — отмахнулась я. — Ты же не хотел, чего я тебя мучить буду. Мы с Мартой отлично прогулялись и повеселились.

Кивнув и пожелав спокойной ночи, я ушла к себе. Успела переодеться в легкое домашнее платье, как в дверь постучали. Я открыла и с удивлением узрела Марко.

— Да?

— Рыжая, всё в порядке? — задал он странный вопрос.

— Вроде да, — с опаской отозвалась я. — А что случилось? Я чего-то не знаю?

— Нет, не случилось. Кажется… Я про тебя. У тебя — всё в порядке?

— Ну да, — растерянно пожала я плечами. — Всё нормально, всё хорошо.

— Да? — поджал он губы, с сомнением меня рассматривая.

— Да что не так-то? У меня выросли ослиные уши? Или рога? Что ты так странно смотришь? — не выдержала я и на всякий случай поправила прическу. Растрепалась, что ли, на ветру?

— Да так… Спокойно ночи, Элисса.

— Спокойной ночи, — озадаченно проводила я его в спину взглядом, снова пожала плечами и закрыла дверь. Чудной какой-то…

Утром Марко позвал меня завтракать, громко окликнув из нашей общей комнаты:

— Элисса, ты в столовую идешь?

— Да, — вышла я к нему, придерживая на плече сумку с учебниками и тетрадями. — Собиралась.

Мой сосед стоял посреди гостиной, заложив руки за спину, и перекатывался с пяток на мыски и обратно.

— Идем? — подошла я к двери, ведущей в коридор.

— Рыжая, а ты ничего не хочешь мне сказать?

— М-м-м… — помычала я, пытаясь сообразить, что он хочет услышать. — Доброе утро?

— Доброе… А еще? — всё так же требовательно глядя на меня, вопросил он.

— Ну… Есть хочется. Может, пойдем уже?

Судя по его виду, я опять что-то не то сказала. Он зачем-то взял и поправил свой шейный платок и требовательно уставился на меня.

И? Что ему надо-то? Что-то я не расположена натощак шарады разгадывать.

— Как я выгляжу?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Как он выглядит? Да так же, как всегда. Именно это я ему и сказала:

— Так же, как всегда. Голова — одна штука, руки — две штуки, ноги — тоже две штуки. Рогов, хвоста и других лишних частей тела не наблюдается.

— И всё?

Нет, он надо мной издевается. Чего прицепился-то? Ладно, сейчас посмотрю, что у него такое особенное, требующее моего пристального внимания.

Я не поленилась подойти и обойти Марко по кругу, внимательно осматривая его синюю форму мага воды. Всё чистое, целое, отглаженное. Сумка на плече. Обувь начищена и сияет так, что в его ботинки можно смотреться как в зеркало. Рубашка белоснежная, застегнутая под горло. Повязан шейный платок, причем так, как это делает он, а не так, как его пыталась уговорить делать я.

— Ну и? — вопросила я, встав перед ним и заглянув в глаза.

— Всё в порядке? — снова спросил этот странный человек и поправил шейный платок.

— Ну да, всё в порядке. — Я даже кивнула два раза, подтверждая, что его облик абсолютно приличен.

— А платок завязан?

— Завязан. — Я кивнула в третий раз и отодвинулась подальше. Что-то меня пугает эта неадекватность.

— И ты ничего не хочешь исправить?

— А должна? — У меня брови взлетели до волос.

— Тебе ведь не нравится такой узел, — соизволил он наконец хоть что-то пояснить. — Ты же несколько месяцев меня изводила, требуя завязывать его по-другому.

— Так это когда было-то? — воскликнула я. — Ты же не поддался, ну и всё.

— И всё?! Рыжая, ты меня бесишь! — вдруг разозлился он, стремительно прошагал мимо меня, распахнул дверь и выскочил в коридор. — Ты идешь? — чуть ли не с ненавистью спросил, оглянувшись.

Это сейчас что вообще было?! Он не с той ноги встал? Его во сне укусила бешеная комариха? Ведь именно самки пьют кровь. Или Марко кошмары всю ночь снились?

Я с квадратными глазами вышла из гостиной, аккуратно закрыла дверь и, стараясь не подходить близко, держась на некотором расстоянии, направилась к лестнице. А Блондинчик что-то злобно проворчал себе под нос, догнал меня, отобрал сумку и скомандовал:

— Быстрее! На завтрак опоздаем.

Да-а-а… Уж на что я странная особа, но сегодня Марко удалось меня переплюнуть.

Но, к счастью, этим он и ограничился. Больше в течение дня он так неадекватно себя не вел. Только посматривал на меня задумчиво и брови хмурил. Правда, я это не сама заметила. Мне было чем заняться, кроме как ловить чьи-то там взгляды. Я болтала с ребятами, со смехом рассказывала им о вчерашнем походе в театр, ну и вообще наслаждалась жизнью.

А вот Марта меня спросила:

— Эль, вы с Марко поссорились? — шепнула она мне на ухо, когда мы стояли перед третьей парой у аудитории и ждали преподавателя.

— С чего ты взяла? — удивилась я.

— Он так странно себя ведет. Хмурится и явно злится, когда на тебя смотрит.

— А-а-а, ты тоже заметила, да? — просияла я. Значит, не мне одной кажется сегодня ненормальным поведение моего соседа. — Он с самого утра какой-то чудной… Не знаю, что с ним случилось. Но мы не ссорились.

На этом неадекватность Марко не закончилась. Уж не знаю, что с ним произошло и кто его покусал, но он отчего-то стал приставать ко мне с глупыми разговорами, когда мы, например, делали домашние задания в нашей общей гостиной.

Бывало, сидишь за письменным столом, вчитываешься в какую-то заумную жуть, которую не то что повторить, понять-то невозможно, а тут — бац! — и из-за спины прилетает вопрос:

— Рыжая, ты какое печенье больше всего любишь?

— Что? Печенье?

— Да. Ты какое печенье любишь?

Похлопав глазами и возвращаясь в реальность, с трудом вспоминаешь, а какое я печенье-то люблю?

— Миндальное, шоколадное и с лесными орехами. А что?

— Нет, ничего. Ты не отвлекайся, Элисса. Занимайся.

Или, например, отрабатываешь хитроумный пасс из бытовой магии, который должен высушить ткань, или убрать пыль со всех поверхностей, или разгладить одежду. Сосредоточенно пыхтя и хмурясь, складываешь пальцы в какую-то невероятную козюлю. Пытаешься их свернуть как надо, а не так, как пытается это сделать рука, которая всячески противится тому, что ее части скручивают в бараний рог… И тут голос Марко выдает: