Банковская тайна - Шен Бекасов

Я нервно перекладывал на столе бумаги с текстом моего выступления. Татьяна Феликсовна, конечно, была права: это далеко не первое и далеко не последнее моё выступление перед серьёзной публикой. Боссы и коллеги. Все меня знают… Разве я не выступал перед ними раньше? Глупости…

Однако на этот раз я отнёсся к делу гораздо серьёзнее. Я даже провёл бессонную ночь накануне, всё редактируя и редактируя свою речь, которую начал готовить чуть ли не месяц назад. «Перспективы создания инвестиционного банка». Та ещё тема! Так просто и не доложишь… Этих не испугать, тех не спровоцировать, а вот этого не разочаровать, но вот те двое насторожатся всё равно… А ведь, по сути, решается судьба всего бизнеса, курируемого мною в банке. Конечно, не в смысле «пан или пропал», но всё-таки. Во всяком случае, основные перспективы будут определены на этом самом «пленарном заседании».

В 13.50 Татьяна Феликсовна скомандовала: «Пора!»

В 14.00 заседание в конференц-зале началось.

К 14.06 обсудили все процедурные вопросы.

К 14.25 своё выступление закончила главный бухгалтер, рассказав о последних финансовых показателях банка.

Дальше по повестке шёл мой вопрос. Я приподнялся было из своего кресла, но услышал, как секретарь правления объявил другую тему – следующую за моей. В ответ на мой вопросительный взгляд секретарь правления еле заметно развёл руками и сделал движение глазами в сторону президента банка.

Я перевел вопросительный взгляд на президента.

– А, Андрей Викторович! – спохватился тот. – Я ознакомился с вашими материалами. И все присутствующие, я думаю, тоже… (Члены правления с готовностью закивали.) Знаете, всё очень понравилось! Здорово изложено! Всем, я думаю, тоже понравилось… (Члены правления снова энергично закивали.) Даже и вопросов-то никаких не возникает. Поэтому, чтобы не мучить вас напрасным озвучиванием, предлагаю считать вопрос о перспективах создания инвестиционного банка рассмотренным заочно.

Некоторые присутствующие еле слышно издали неопределённый вздох. Я не стал вздыхать, а просто спросил:

– И что будет написано в протоколе по моей теме?

– Принять к сведению, – не моргнув глазом, ответил президент.

Секретарь правления с готовностью стал делать пометки у себя в блокноте.

– Что значит – «принять к сведению»? – нахмурился я.

– Это значит – принять к сведению, – отрезал президент.

– Я готов ответить на вопросы, – сказал я.

– У кого-то есть вопросы? – обвёл всех взглядом президент.

Вопросов не было. Почти.

Откуда-то от двери вдруг послышался голос:

– У меня есть вопрос, если позволите…

Все повернули головы. Кроме президента. Он явно знал, кто там сидит. Обернувшись, я обнаружил, что у входа скромно примостился председатель совета директоров, которого мы между собой называли запросто – Хозяин.

– Вы долго готовили свой доклад? – поинтересовался у меня Хозяин.

– Месяц, – ответил я, прикидывая, к чему он ведёт.

Но Хозяин, как оказалось, ни к чему не вёл.

– Понятно, – проговорил он. – Думаю, действительно можно принять доклад господина Гардези к сведению.

– К сведению, – послушно пробормотал секретарь правления, уткнувшись в блокнот, чем заслужил мой злобный взгляд.

С заседания я вернулся в том настроении, которое Татьяна Феликсовна называет «виселица для гонцов». В такие периоды моя приёмная пустеет, мой телефон умолкает, а мой помощник выполняет роль плотного спасательного фильтра. Я неоднократно выговаривал Татьяне Феликсовне за эти её методы управления моим общением с коллегами и подчинёнными. «Вы же подпитываете мой имидж самодура и человека настроения!» – всегда возмущался я.

По возвращении я минут десять сидел у себя в кабинете. Скрипел зубами. Поигрывал желваками. Сломал пару карандашей.

Вошла Татьяна Феликсовна.

– Мне передали, что твой скорбный труд пропал даром? – снова посочувствовала она мне.

– Гады, – коротко прокомментировал я.

– Зато после этого все уж точно досконально изучат, что же ты там написал, – рассудила Татьяна Феликсовна. – Это даже лучше, чем выступление.

– Не люблю тратить время и нервы зря…

– Ну… Лучше всегда быть готовым, чем наоборот.

– Неубедительно, – покачал я головой.

– Я уверена, что ты подготовил очень качественный и интересный доклад, – мягко сказала Татьяна Феликсовна. – Работа мысли не бывает напрасной.

Я помолчал, перелистывая страницы моего неозвученного доклада.

– Мой скорбный труд не пропадёт, – продекламировал я. Татьяна Феликсовна вздрогнула и опасливо посмотрела на меня. – Вот что. Оповестите-ка по нашему департаменту начальников управлений и отделов о том, что в 19.00 у нас совещание.

– Тема?

– Ха-ха, – членораздельно произнёс я. – «Перспективы создания инвестиционного банка», разумеется… Рассмотрим, так сказать, на пленарном заседании. И не дай бог у них не будет ко мне вопросов…

Я зловеще улыбнулся и принялся перечитывать свой доклад.

Статус начальника всегда позволяет найти благодарную аудиторию.

Однажды президент банка на заседании правления имел неосторожность заметить, что наш банк значительно отстаёт от конкурентов в части «интерактива». «Что еще за „интерактив“?» – недоумевали мы. Однако переспрашивать прозорливого руководителя среди членов правления не принято, дабы не вызывать у него сомнений в сообразительности переспрашивающего. Я вообще благополучно забыл об этой глубокомысленной претензии президента, пока спустя неделю мне не позвонил глава управления информационных технологий и не сообщил, что сейчас он явится в расположение моего департамента, чтобы выполнить поручение президента.

– Какое ещё поручение президента? – с подозрением осведомился я.

– О внесении элемента «интерактива» в освещение деятельности банка, – внушительно ответил начальник управления ИТ.

– И в чём это будет выражаться? – с подозрением, неуклонно перерастающим в плохое предчувствие, спросил я.

– А вот увидите, – с явным удовольствием пообещал начальник управления ИТ.

И я увидел. И весь мой департамент увидел. Из лифта появилось несколько инженерно-технических работников в аккуратных комбинезонах, ведомых деятельным главой ИТ-подразделения в компании с оживлённым начальником нашей пресс-службы. С собой этот технологический десант тащил какие-то кабели и смутно знакомые приборы. Через некоторое время наиболее продвинутые из нас с изумлением опознали в этих приборах миниатюрные видеокамеры.

– Это что? – ткнул я пальцем, не веря своим глазам.