Смертельный эксперимент - Роберт Дж. Сойер

— Пожалуй, — согласился Питер.

— То-то и оно, — подытожил двойник. — А теперь иди-ка ты и ложись спать, уже поздно. Отправляйся наверх к жене. — Он помолчал. — Как бы я был счастлив, если бы мог поступить так же.

Инспектор-детектив Александра Фило и любила, и ненавидела эту часть своей работы. С одной стороны, опрос знакомых убитого часто давал ценные ключи к разгадке преступления. Но вытягивать сведения из расстроенных, удрученных людей, как ни крути, было делом малоприятным.

Еще хуже был цинизм, неизменно сопутствующий этому процессу: не все были готовы говорить правду, многие слезы оказывались крокодиловыми. Естественной склонностью Сандры было проявлять сочувствие к страдающим, но ее профессиональный опыт подсказывал, что ничего нельзя принимать за чистую монету.

Нет, подумала она. Тут дело не в профессиональном, а скорее в личном опыте. Когда ее браку с Уолтером пришел конец, все те люди, которые поздравляли ее с помолвкой и замужеством, начали говорить что-нибудь вроде: «О, я так и думала, что это долго не протянется»; или: «Ну он же на самом деле был тебе не пара»; или: «Он был обезьяной», или неандертальцем, или дуболомом, или пользовались любым другим излюбленным сравнением, означавшим глупого человека. Сандра тогда поняла, что люди — даже хорошие люди, даже твои друзья — готовы лгать тебе на каждом шагу. Они обычно говорят тебе то, что, по их мнению, ты в данный момент хочешь от них услышать.

Двери лифта раскрылись на шестнадцатом этаже небоскреба «Северная Америка». Сандра вышла. Компании «Дуоп эдвертайзинг» принадлежал весь холл, начинающийся прямо у двери лифта, сплошь отделанный хромом и розовой кожей. Сандра подошла к широкому столу секретарши, принимавшей посетителей. Большинство современных компаний уже давно отказались от обычая поручать эту работу пышным юным красоткам, заменив их более зрелыми индивидами обоих полов, чтобы создать своей фирме более деловой и солидный имидж. Но рекламное дело есть рекламное дело, здесь секс все еще продавался. Сандра постаралась ограничить свою беседу с секретаршей односложными словами, чтобы не создавать трудностей сидящему за столом прелестному юному созданию.

Предъявив свой жетон нескольким старшим управляющим, Сандра получила разрешение побеседовать с каждым из служащих. В этом агентстве применялся вариант открытой планировки офиса, ставший популярным в восьмидесятых годах. У каждого сотрудника был свой закуток в центре помещения, ограниченный передвижными перегородками, обтянутыми серой материей. Вдоль стен по периметру конторы располагались кабинеты, но они не принадлежали каким-то конкретным сотрудникам и никому не разрешалось обживать их как свою собственность. Вместо этого они использовались по мере необходимости для консультаций с клиентами, конфиденциальных бесед и так далее.

Теперь ей оставалось только внимательно слушать. Сандра с самого начала знала, что Джо Фрайди был идиотом. «Только факты, мадам», от которых не было никакого толку. Люди неохотно сообщали факты, особенно полицейским. Но вот мнения… все обожают, когда выслушивают их мнения. Сандра пришла к выводу, что искусство сочувственно слушать куда полезнее старого как мир прямолинейно делового подхода. Кроме того, это умение оказывалось лучшим способом найти главного конторского сплетника или сплетницу — того сотрудника, который все про всех знал и не стеснялся делиться своим знанием с другими.

В «Дуоп эдвертайзинг» этим человеком оказался Тоби Бейли.

— Я вижу, как они приходят в этот бизнес и как продвигаются в нем, — вещал Тоби, широко разведя руки, чтобы показать, сколь необъятен мир рекламного дела, охватывающего всю осязаемую реальность. — Хуже всех, конечно, творческие личности. Все они невротики. Но они представляют лишь крохотную часть производственного цикла. Я, например, занимаюсь закупкой рекламного пространства в средствах массовой информации — добываю место для размещения рекламы. Вот где сосредоточена подлинная власть.

Сандра поощряюще поддакнула:

— Это, наверно, захватывающе интересное дело.

— О, не более, чем все прочее, — скромно потупился Тоби. Пропев дифирамбы чудесам рекламного бизнеса, теперь он был готов проявить великодушие. — В нашей работе находят себе место самые разные люди. Взять, например, беднягу Ханса. Он был необычный тип. Обожал женщин — это не значит, что на его жену было неприятно смотреть. Но Ханс, как бы это сказать, его интересовало количество, а не качество. — Тоби улыбнулся, приглашая Сандру посмеяться над шуткой.

Сандра так и сделала, вежливо хмыкнув.

— Значит, он заботился о том, чтобы его коллекция постоянно пополнялась? Его лишь это волновало?

Тоби протестующе поднял руку, словно опасаясь, что его слова могут быть истолкованы как хула на покойного.

— Нет, нет — ему нравились лишь хорошенькие женщины. Его никогда не видели ни с одной ниже восьми.

— Восьми?

— Ну понимаете — по десятибалльной шкале привлекательности.

Поросенок, подумала Сандра.

— Мне кажется, в рекламном агентстве должно быть немало хорошеньких женщин.

— О да — для упаковки сделок, извините за выражение. — Казалось, он в уме перебирал личные дела сотрудниц компании. — О да, — повторил он.

— Когда я вошла к вам в контору, то сразу обратила внимание на секретаршу.

— Мэган? — подхватил Тоби. — Хороший пример. Ханс положил на нее глаз, как только ее взяли к нам на работу. Не много потребовалось времени, чтобы его чары подействовали.

Сандра взглянула на список сотрудников, который ей дали. Мэган Малвэни.

— И все же, — продолжала Сандра, — у Ханса были какие-то особые симпатии или, наоборот, антипатии в том, что касалось женщин? Я хочу сказать, хорошеньких — но это уж очень расплывчатая, шаткая категория.

Тоби открыл было рот, словно хотел изречь какую-нибудь пошлость, вроде «уж это точно». Сандра оценила, что он сумел вовремя остановиться. Но он все же выглядел весьма оживленным, словно беседовать с женщиной о хорошеньких женщинах — само по себе было достаточно пикантно.

— Ну, он любил, чтобы они были, как бы это сказать, хорошо оснащенными, если вы уловили, что я имею в виду, и, ну не знаю, мне кажется, ему по вкусу были более разбитные, чем те, что, к примеру, нравились мне. И все же почти всякая была для него законной дичью — я хочу сказать, Кэти или Тони трудно назвать разбитными, хотя они обе весьма привлекательны.

Сандра еще раз украдкой заглянула в свой список. Кэти Хобсон. Тони д'Амброзио. Еще две ниточки.

— И все же, — она улыбнулась, — многие мужчины только хвастают, а на самом деле их успехи куда скромнее. Об удали Ханса мне говорили многие, но скажите честно, Тоби, был ли он действительно столь удачлив, каким хотел казаться?

— О да, — воскликнул Тоби, чувствуя себя обязанным вступиться за честь усопшего друга. — Если уж он к кому-то подкатывался, то он ее получал. Я ни разу не видел, чтобы он потерпел неудачу.