Мы - истребители - Владимир Поселягин

— Странная ситуация. Колосов поругался несколько часов назад с неизвестным летчиком, который пообещал ему сделать… Обрезание, кажется?

Я сделал философское лицо, но промолчал. Остальные командиры, судя по физиономиям и мелькавшим кое-где улыбкам, упивались, слушая полковника.

— И тут странная ситуация. Неизвестный летчик, который оказался известным, и явно побитый капитан Колосов. Колосов! Вас ударили? — рявкнул на бывшего дежурного полковник.

— Нет, товарищ полковник. Я запонку потерял, — слегка хрипло ответил капитан.

— На форме?! Ну-ну. Ладно, капитан, раз пришел налаживать взаимодействие, пройдем в мой кабинет, там и поговорим.

Полковник оказался начальником ПВО фронта. Проследовав за ним, я, поколебавшись, кивнул капитану. Тот, подумав, ответил.

На следующий день я начал облет будущих площадок. Некоторые подходили просто идеально, некоторые, несмотря на ряд преимуществ, пришлось забраковать. Рядом находились татарские поселения, а дать им возможность вырезать летчиков и уничтожить самолеты, не хотел. Знал, что от них ждать. К вечеру мы подлетели к очередной площадке.

— Садись! — велел я пилоту.

«Кукурузник» сделал полукруг и пошел на посадку, прямо навстречу опускавшемуся солнцу. Нас с пилотом спасали солнцезащитные очки. Мои — те самые, трофейные, а у пилота ленд-лизовские, американские. Как-то с интересом сравнив их, понял, что мои хоть и немного, но лучше. Не качеством, обзором. Так что когда завхоз предложил поменять трофей, я отказался.

Дав небольшого козла, У-2 покатился по полю. Тут и там торчали камни, но нам они не попадались. Было такое впечатление, как будто кто-то очистил от камней землю.

«Ровно. Это хорошо. Отличное место для аэродрома подскока. А под теми деревьями, если развесить маскировочную сеть, будет отличное место для стоянки», — прикидывал я, крутя головой.

Биплан, покачивая крыльями на неровностях, подрулил к деревьям. Взревев, заглох мотор.

— Покури пока. Я тут вокруг пробегусь, — попросил я пилота.

— Хорошо, товарищ капитан, — откликнулся старший лейтенант Кириллов. Хотя мы были знакомы давно — с момента моего попадания в полк Никитина, обращались ко мне бывшие сослуживцы уважительно, по званию. Показывая, что я теперь не только их знакомый, но и командир, причем небезызвестный.

Пробежавшись, я накидал план будущего аэродрома. По моим прикидкам, тут будут базироваться два звена. Места как раз хватало.

— Кто вы такие? Что тут делаете? — услышал я негромкий, но уверенный голос.

Удивленно оторвавшись от блокнота, поднял голову и посмотрел на говорившего. В десяти метрах от меня стоял небритый боец с винтовкой, положенной на локоть. Грязная телогрейка, шапка-ушанка набекрень как-то не вязались с начищенными сапогами. Вся поза пехотинца выражала ленивое ожидание, но я был уверен, что он готов мгновенно привести оружие к бою. Опасный противник.

Знаков различия на нем под телогрейкой не разглядел, поэтому ответил несколько озадаченно:

— Мы-то здесь имеем право находиться, а что ВЫ тут делаете?

Бросив быстрый взгляд на самолет, я увидел, что около него стоят двое бойцов, контролируя пилота.

— Мы тут военный объект охраняем. Поэтому нас и послали узнать, кто вы такие, — невозмутимо ответил боец. То, что он рядовой, я начал сомневаться. Сержант, не меньше.

— Военный объект? Какой, на хрен, еще военный объект?! Мне в штабе ничего не сообщили, что тут что-то есть!

— Тем не менее это так.

— Ведите меня к своему командиру, — захлопнув блокнот и убирая его в планшет, велел я.

— Товарищ?.. — начал было боец с вопросительной интонацией.

— Капитан Суворов, — хмыкнув, представился я. Мы с пилотом были в летных утепленных комбинезонах со средствами спасения на груди. Кроме всего прочего, знаков различия на воротниках не было. Обычно на земле просто расстегивали ворот, чтобы можно было увидеть петлицы гимнастерок. Тут я забыл это сделать.

Это был не первый случай, когда меня не узнают сразу, так что я спокойно назвался.

— Суворов?! А я-то никак не пойму, где вас видел, товарищ капитан! Пройдемте, товарищ полковник будет рад вас видеть.

Не знаю почему, но боец очень обрадовался, когда я назвался. Немного озадачивало звание начальника объекта, но после некоторых размышлений понял, что лучше будет все узнать на месте.

Успокаивающе махнув рукой Кириллову, я последовал за бойцом. Он мне, кстати, так и не представился, оставшись неизвестным.

К местному командиру я пошел не просто так. Мне была просто необходима эта площадка. Она затыкала дыру в обороне. Вообще-то кроме нее была еще одна, но ее пришлось забраковать. Слишком узкая, да и татары рядом проживают. Так что другой возможности в этой гористой местности устроить аэродром подскока не было. Поэтому, шагая за бойцом, я настраивал себя на словесный бой с неизвестным полковником. Просто так отказываться не собирался.

Шли мы по узкой тропинке, перешагивая через валуны и камни, скрипя снегом, где он попадался.

Присмотревшись, впереди я увидел что-то непонятное. Какие-то бугры. Создавалось впечатление, что неведомый объект находится под землей.

— Шесть! — вдруг крикнул кто-то.

— Семь! — сразу же откликнулся мой сопровождающий.

— Норма! Проходите, товарищ старшина.

Часового рассмотрел, только когда проходил мимо.

Маскировка была первоклассной. Все это начало тревожить меня. Куда я попал?

ЭТИ бойцы на обычных охранников похожи не были. Волкодавы это были, вот кто. И не тыловые — на шее старшины я отчетливо разглядел шрам. Готов на что угодно поклясться, что он оставлен раскаленным осколком.

— Гранатным осколком зацепило? — поинтересовался я у сопровождающего. Шли мы к одному из бугров, дверь-вход в который охранял еще один боец.

Потерев шею, старшина нехотя кивнул.

— В двух метрах от меня разорвалась, гадюка. Думал, все. Каюк.

— Давно?

— В июле под Минском.

— Во как?! Так я там же воевал!

— Я помню. Пять сбитых над городом. Сам не видел, ребята рассказали.

— Вы с армией отступили или с гарнизоном?

— Или… — глухо буркнул старшина.

— Поня-атно, — протянул я. Когда город окружили, в нем остались часть гарнизона и несколько разрозненных армейских групп. Прорывом командовал начальник комендатуры. Вырваться они смогли, но далеко не все. Повезло еще в том, что все медицинские части — госпитали, медсанбаты — были эвакуированы за несколько дней до прорыва, так что уходили налегке, не оставляя за спиной своих раненых. Не как мы тогда в роще. Никогда не забуду, как мы шли на прорыв, а раненые прикрывали нас. Страшно это вспоминать, но помнить буду.