Шепот за окном - Алекс Норт

Пит нахмурился и присел перед ним на корточки, а потом вгляделся в его лицо, словно там скрывался какой-то важный секрет. Джейк открыто посмотрел на него в ответ, чтобы показать, что он ничего не скрывает. Никаких тут секретов, мистер.

– Все это очень сложно, – ответил Пит. – Нам нужно кое с чем поработать в вашем доме, для расследования.

– Из-за мальчика в полу?

– Да.

Тут Пит искоса глянул на папу, и Джейк вспомнил, что ему не полагалось этого говорить. Но, если честно, атмосфера в комнате была такой непонятной, что было легко забыть про подобные вещи.

– Я сказал ему, что именно нашел, – сказал папа.

– А откуда вы знали, что это именно мальчик?

Папа остался просто стоять, но вид у него стал такой, будто он угодил в какую-то ловушку – словно хотел двинуться вперед или назад, но забыл, как полагается двигать телом. У Джейка возникло неловкое чувство, что если папа все-таки вспомнит, как надо двигаться, то двинется вперед – причем довольно агрессивно.

– Я не знал, – отрывисто ответил папа. – Я сказал «тело». Он, должно быть, ослышался.

– Да, это так, – поспешно добавил Джейк. Ему не хотелось, чтобы папа кого-нибудь стукнул, особенно полисмена, поскольку прямо сейчас вид у него был такой, будто он действительно может.

Пит медленно поднялся.

– Ладно… Ну хорошо, давайте разберемся с кое-какими практическими вопросами. Вас только двое?

– Да, – ответил папа.

– А мать Джейка?..

Вид у папы по-прежнему был крайне сердитый.

– Моя жена умерла в прошлом году.

– Простите. Наверное, это было очень тяжело для вас.

– У нас все нормально.

– Я вижу.

Нич-чего не понятно! Джейку захотелось замотать головой. А теперь уже Пит, похоже, не мог посмотреть на папу! Но Пит ведь полисмен, а это означает, что он главный, разве не так?

– Мы можем организовать вам размещение, но вам там может не понравиться. У вас есть какие-то родственники, у которых вы предпочли бы остановиться?

– Нет, – сказал папа. – Мои родители оба умерли.

Пит замешкался.

– Ну да… Тоже жаль про это слышать.

– Все нормально.

И тут папа шагнул вперед.

Джейк затаил дыхание.

Теперь казалось, что папе хочется кого-нибудь стукнуть, но он не собирается этого делать.

– Это было уже очень давно.

– Ну да. – Пит сделал глубокий вдох, но все еще не смотрел на папу. Просто уставился в стенку, и Джейку показалось, что он вдруг стал гораздо старее, чем был, когда только вошел в комнату. – В таком случае организуем вам на это время какое-нибудь жилье.

– Да, это было бы неплохо.

– И я уверен, что вам понадобятся кое-какие вещи. Я могу съездить с вами в ваш дом, если хотите, и вы сможете забрать то, что вам обоим может быть нужно. Смену одежды и прочее.

– Вам обязательно ехать с нами?

– Да. Увы. Это место преступления. Мне нужно отметить все, что взято.

– Ладно. Хотя ситуация далеко не идеальная, согласны?

– Я знаю. – Пит наконец посмотрел на папу. – Сожалею.

Папа пожал плечами, все еще сверкая глазами.

– Ладно, ничего не попишешь. Так что давайте поскорей со всем этим разделаемся, годится? Джейк, тебе нужно хорошенько подумать, какие игрушки ты хочешь взять с собой, хорошо?

– Хорошо.

Но Джейк смотрел куда-то между ними – между папой и Питом, – и по-прежнему никто не двигался, словно никто не знал, что, черт побери, делать дальше, и Джейк решил, что если он сам ничего не сделает, то и все остальные тоже. Так что Джейк с решительным стуком поставил на стол пустую бутылочку от «Фрут-шута».

– Всё для рисования, папа, – объявил он. – Больше мне ничего не надо.

Маленькие торжества ужасных дней. Тебе нужно держаться за них, думала Аманда, усаживаясь за стол в допросной напротив Нормана Коллинза. После тех кошмаров, на которые она насмотрелась прошлой ночью, и собственной несостоятельности, которую чувствовала, не найдя Нила Спенсера вовремя, она наконец-то ощутила небольшой прилив сил. А часто маленькие победы – это вообще все, что у тебя есть.

– Прошу прощения за перерыв, Норман, – сказала она. – Давайте продолжим.

– В самом деле. Давайте побыстрей придем к какому-то логическому заключению, хорошо?

– Совершенно с вами согласна. – Аманда вежливо улыбнулась. – Так и поступим.

Коллинз сложил руки на груди, слегка ухмыляясь. Это ее не удивило. Едва бросив на него первый взгляд, она в точности поняла, что имел в виду Пит, когда говорил, что в этом человеке есть что-то жутковатое. Задержанный был из тех людей, увидев которых, вы инстинктивно перейдете на противоположную сторону улицы, только чтобы избежать встречи. Ей вдруг пришло в голову, что утрированная официальность его наряда – это нечто вроде маскарада, попытка придать респектабельность, неспособная скрыть мерзость внутри. И по его манерам было ясно, что он чувствует себя обособленным от остальных людей. Превосходит их даже.

После двадцати минут допроса, в ходе которого у Коллинза каждый раз находился ответ на любой вопрос, какой она только ни задавала, у него все еще имелись все причины ощущать над ней превосходство. Но потом, постучав, в комнату заглянула Стеф, и Аманда объявила перерыв. Теперь же она вновь потянулась через стол, включила записывающее оборудование и наговорила необходимую вступительную информацию.

Сидящий перед ней Коллинз театрально вздохнул себе под нос.

Теперь она опустила взгляд на лист бумаги, который принесла с собой. Будет большим удовольствием стереть эту гаденькую улыбочку с физиономии жутковатого мерзавца!

Хотя сначала о главном.

– Мистер Коллинз, – произнесла она. – Для полной ясности давайте по-быстрому пробежимся по темам, которые мы уже успели осветить. В июле нынешнего года вы посетили Виктора Тайлера в тюрьме «Уитроу». Какова была цель вашего визита?

– Я испытываю интерес к преступлениям. В определенных кругах считаюсь в некотором роде экспертом. Мне было интересно поговорить с мистером Тайлером о его деяниях. Во многом в том же ключе, я уверен, как полиция разговаривала с ним все эти годы.

«Вот уж не совсем в том же», – подумала Аманда.

– В ваших беседах вы касались Фрэнка Картера?

– Нисколько.

– Были ли вы в курсе, что Тайлер дружен с Картером?

– Отнюдь.

– Вообще-то странно. Вы ведь такой эксперт, и все такое…

– Никто не может знать абсолютно все, – улыбнулся Коллинз.