Табу для мажора - Злата Романова

– Мне нужно в душ, – озвучиваю последнюю мысль. – Ты остаешься или как?

– Вечер только начинается, – ухмыляется он, стягивая с себя футболку.

Я быстро отвожу взгляд, пока не залипла на его сексуальном теле, и иду на кухню, где даю себе минутку на передышку и беру две бутылки воды из холодильника, а когда возвращаюсь, вижу, что Дубов успел полностью раздеться и без всякого стеснения ходит по комнате, разглядывая многочисленные фото в рамках, которыми уставлено несколько моих полок.

Протянув ему бутылку, я жадно пью из своей, а потом, ни слова не говоря, иду к ванной. Он безмолвно следует за мной, наблюдая, как я настраиваю душ, а потом, стянув сорочку, встаю под струи воды. Фед не медлит, прежде чем присоединиться ко мне, закрывая за нами дверь душевой. Его тело прижимается ко мне сзади, член твердеет, уютно устроившись между половинками моей попки, а руки жадно обхватывают грудь, сжимая и вытягивая соски, отчего я встаю на цыпочки и выгибаюсь, чувствуя острый укол возбуждения из-за той толики дискомфорта, который причиняет его грубость.

– У нас нет презерватива, так что не начинай, – устояв перед искушением, предупреждаю его, слегка отталкивая плечом и тянясь к гелю для душа.

Он перехватывает его из моих рук и намылив большие ладони, начинает водить ими по моему телу, больше лапая, чем помогая мыться, а когда доходит до лобка, то и вовсе застревает, скользя пальцами все ниже и ниже, поглаживая складочки и толкаясь в чувствительное и опухшее влагалище.

Я не могу сдержать стон и он кусает меня за шею, как дикое животное, начиная теребить клитор и жестче насаживая на свои пальцы, к которым добавляет третий, и это уже почти слишком для меня, хотя его член еще толще. Я цепляюсь за полку, потому что больше не за что держаться, и уже несдержанно стону и вскрикиваю от каждого грубого толчка, но Фед резко разворачивает меня лицом к себе и усаживает на скамейку, опускаясь на колени между моих ног и раздвигая их своими широкими плечами. Мои глаза блаженно закатываются, когда грубые ласки его пальцев сменяются горячим языком. Он пробует меня, скользя им внутрь и наружу, имитируя толчки, а потом переходит к клитору, щелкая по чувствительному комочку нервов и всасывая его в рот. Его пальцы снова трахают меня, пока волшебные губы и язык продолжают неустанно работать, и мне хватает всего пары минут, чтобы с громким криком взорваться, отчаянно пытаясь ухватиться за его короткие волосы.

Фед еще какое-то время облизывает меня, словно не может оторваться, а потом встает на ноги и быстро намыливается сам, пока я сижу, стараясь не упасть и приходя в себя. Его твердый, истекающий смазкой член маячит перед моими глазами и как бы мне не хотелось облизать его, как леденец, он перехватывает мою руку, тянущуюся к нему, и поставив меня на ноги, быстро споласкивает нас обоих, а потом подталкивает меня к выходу.

Глава 26

Стужа вырубается сразу после того, как я заканчиваю трахать ее во второй раз. И раз мы уже так удачно лежим на ее кровати, я позволяю себе тоже заснуть, потому что перспектива ехать домой как-то не вставляет.

Утром, проснувшись и поняв, что уже почти одиннадцать, я начинаю быстро одеваться, потому что у меня встреча с постоянным клиентом совсем скоро и я на нее почти опаздываю.

– Впечатляющая скорость, – хмыкает Стужа, сонно потягиваясь и наблюдая, как я торопливо одеваюсь.

– Я опаздываю. Будешь должна мне завтрак.

– Еще чего!

Закончив натягивать кроссовки, я поворачиваюсь к ней и просто киваю, прежде чем направиться к выходу. Не вижу смысла целовать или договариваться о новой встрече, у нас не отношения, в конце концов, так что можно обойтись без притворства.

Вечером, после тяжелого рабочего дня, я решаю выпить в баре с ребятами, но расслабиться не удается. Я думаю о Стуже, снова хочу ее, но ехать к ней два вечера подряд? Тем более, не зная ее планов, может она тоже с кем-то тусуется сейчас. Нет, я остаюсь на месте, слушая болтовню подвыпившего Кости, а потом, как примерный мальчик, еду прямо к себе домой, где маюсь полночи, уговаривая себя не делать глупостей и не ехать к ней, как бы мне этого не хотелось.

Приятной неожиданностью становится то, что Стужа сама мне звонит на следующий день.

– Так как все будет происходить, Дубов? – спрашивает она без предисловий.

– Будем договариваться о времени и просто трахаться, – предлагаю я.

– Хорошо, тогда предупреждаю тебя, что завтра я улетаю в Хельсинки с родителями и меня не будет несколько дней.

Черт, это облом. Я уже до боли ее хочу.

– Ладно, тогда я заеду вечером?

– Давай, – соглашается она.

И таким образом, начинается то, что я предпочитаю называть взаимовыгодным соглашением.

* * *

Пару месяцев спустя

– Я приеду вечером? – спрашиваю, набрав номер Стужи.

Мы не виделись три дня и я дико ее хочу, но она отказывалась встречаться со мной, пока у нее месячные, а сегодня написала, что на горизонте чисто.

– Блин, сегодня не получится, папа пригласил меня на обязательный семейный ужин, – разочаровывает она меня.

– Разве ты не приедешь ночевать домой после этого ужина?

– Приеду, но вряд ли у меня будет настроение для секса, – отнекивается упрямица.

– У тебя всегда есть настроение для злого секса, когда ты встречаешься с родителями, – не сдаюсь я. – В чем проблема? Говори, как есть.

Она мнется всего секунду, но я успеваю это подметить, потому что довольно хорошо знаю эту девушку, как бы ей не нравилось думать, что она загадка для меня.

– Папа сводит меня с очередным женихом, ясно? – вздыхает Стужа. – Я почти закончила универ, он считает, что уже может поудачнее выдать меня замуж. И мне совершенно не хочется после такого адского вечера видеть кого-либо, даже ради секса.

– Понял. Тогда на связи, удачи вечером.

Я завершаю вызов, зная, что это наверняка ее рассердит, но мне что-то не хочется подбадривать ее и говорить пустые слова поддержки. Это уже не в первый раз. Пару недель назад у нее уже было подобное «свидание» с родителями и их кандидатом. Уверен, и это не последнее. Я знаю ее отца так же хорошо, как своего собственного. Знаю его методы и не собираюсь просто смотреть, как девчонку, которую трахаю я, подкладывают под другого.

Набираю папу, уже зная, что лучше всего