Упавшие в Зону. Учебка - Андрей Буторин

И за ним действительно пошли «урфины». Не побежали, а очень быстро пошли. Трое. Еще двое с усиленным ожесточением принялись колотить ученых и коренастого сталкера. Но те отбивались теперь от них прикладами автоматов.

Плюх же и Гор открыли огонь по отошедшей в сторону деревьев троице. Уродцы расположились очень удачно – достаточно близко от них самих, зато на безопасном расстоянии как от ученых, так и от Блямса. Разумеется, с солдатами тут же было покончено. Разведчик и сталкер выскочили из-за кустов и бросились к ученым. Оставшиеся два «урфина» тут же развернулись к ним и навели на них стволы винтовок. И тут же одного из них прикончил выстрелом в спину Аникей Александрович, а второго – оказавшийся вполне расторопным Дед. И его пуля, прошив тело «урфина», угодила в плечо Плюха. На излете она уже не имела убойной скорости, а потому, пробив ткань куртки и кожу, впилась в мышцу, да так и осталась торчать.

Ругнувшись, косморазведчик зашипел от боли, подцепил пулю ногтями и вытащил. Из ранки обильно засочилась кровь.

– Я сейчас! – ринулся к нему Николай Николаевич. – Прости-прости! Я не хотел! Как же тебя угораздило?

– Это тебя как угораздило?.. – сморщился Плюх, но тут же сказал: – Ладно, Николай, не трепещи, ты не виноват, все правильно сделал.

– Сейчас я тебя перевяжу!

– Меня Гор перевяжет… Ах, да, – обратился он сразу ко всем, – этого достойного сталкера зовут Гор. Прошу если и не любить, то жаловать.

Затем он представил Гору ученых, Деда и вернувшегося Блямса. Профессор Сысоев с трудом поднялся на ноги а потом опять сел.

– По-моему, у меня сотрясение, – сказал он. – А вы появились очень кстати. Только я не могу взять в толк: вы-то, Егор, здесь каким образом?

– Долго рассказывать, – сказал Плюх. – А если вкратце – «Ревды» больше нет, зато в наследство от нее осталось такое же «дно».

– А… Илона?..

– С ней все в порядке, но мы вчера участвовали в бою, где ранили наших новых друзей. Она оказывает им помощь. Кстати, – повернулся он к Гору, – сейчас-то что будем делать? Юлий Алексеевич идти не сможет. Может, сделаем носилки, и я с кем-то еще отнесу его к нашим? Там уже так и так лазарет, да и вместе держаться сподручней. Блямс, ты-то как? Сможешь идти?

– Блямс! – радостно закивал «богомол».

– Это просто отлично, – расцвел косморазведчик. – Аникей Александрович, Олег Дмитриевич, а вы как? Сильно вам досталось?

– Могло быть хуже, – сказал Тетерин. – Но как же здорово, что вы подоспели! А идти я вполне могу. И носилки понесу, если нужно. Бока помяли, конечно, может, ребро-другое сломаны, но в целом…

– Со сломанными ребрами не стоит таскать тяжести, – покачал головой Плюх.

– Я вполне цел, – улыбнулся Тавказаков. – Пальчик слегка закровил; то есть, что от него осталось, но это пустяк.

– Что от него осталось?!.. – вытаращил глаза разведчик, но быстро вспомнил рассказ сталкеров о Беспалом и слегка успокоился. – Точно сможешь нести носилки?

– Без проблем.

– Тогда так, – подытожил слушавший все это Гор. – Мы с Дедом двинем к вашей пещере и заберем еду. Вы делаете носилки и несете профессора к остальным. Годится?

На том и порешили. Плюх наказал еще Гору обязательно взять полукольцо переводчика.

Когда носилки были готовы, двинулись в обратный путь. Блямс скакал впереди, как и прежде выполняя обязанности наблюдателя. Да, как выяснилось, он мог засечь не все здешние аномалии, но если был способен предотвратить попадание группы хотя бы в одну – это тоже можно было считать удачей. Да и плестись сзади «богомол» в любом случае не любил. И, судя по его поведению, о своем ранении он уже забыл, хотя сам косморазведчик продолжал по этому поводу беспокоиться. И повязку Блямсу снять не разрешил, хотя тот и порывался. Чтобы зеленый друг этого все же не сделал, Егор применил даже запрещенный прием. Сказал делано равнодушным тоном:

– Ладно, снимай, если хочешь. Только когда Илона на всякий случай нашпигует тебя дополнительными лекарствами, не плачь и не говори, что я тебя не предупреждал. Нет, я с твоего позволения, даже сам скажу ей, что я тебя предупредил, пусть она тебе, а не мне нотации читает.

Блямс после этого присмирел и даже периодически проверял, не ослабла ли повязка.

Доцент Тетерин замыкал процессию.

– Стрелять я и со сломанными ребрами могу, – сказал он. – Буду прикрывать вам тыл.

Плюх же с Тавказаковым несли носилки с профессором Сысоевым, который выглядел очень сконфуженным, то и дело извиняясь за то, что причиняет всем неудобства.

– Перестаньте, право слово, – не выдержал косморазведчик. – В конце концов, не вы виноваты, что на вас напали и что вы в силу своего возраста оказались слабее этих монстров. К тому же нам все равно нужно было возвращаться к своим, а весите вы, поверьте, не так уж и много.

– Так-то да, но… Терпеть не могу быть обузой, – поморщился Сысоев. – Это еще мое удивительное «везение» – только очутились в новой Зоне, как тут же попали в переделку!

– Погодите, – едва не выронил носилки Егор. – Что значит «только очутились»? Сколько же вы бродили по той Зоне? Вы ведь рисковали, она могла в любое мгновение схлопнуться! Или вы в последний момент засомневались? Или… на вас кто-то напал?..

– Никто не нападал, – удивился теперь Юлий Алексеевич. – И мы не бродили. Мы сразу пошли к аномалии, добрались очень быстро и сразу же прыгнули в «дно».

– Тогда я ничего не понимаю, – затряс головой Плюх. – Мы очень долго шли, после того как расстались с вами. Нас застигла ночь… Да, а перед этим Зона превратилась в голую каменистую пустыню с розоватым небом. Мы уж думали: все… Но нет, на другой день мы снова шли-шли и наконец пришли туда, где должна быть «Ревда». Но там осталось лишь слабое остаточное излучение. И аномалия – такое же «дно». Мы решили рискнуть и попали сюда. Здесь мы сначала заночевали в лесу, потом нашли жилье, подлатали раненого Блямса, сходили на войну, затем лечили новых знакомых, переночевали у них и только сегодня встретили вас. С момента нашего расставания прошло трое суток! А вас послушать – три часа.

– Но… так и есть, – даже приподнялся в носилках Юлий Алексеевич. – Пусть не три часа, пусть уже половина дня, но никак не трое суток!

– Отсюда делаем вывод, – сказал доцент Тавказаков. – Наше «дно» и ваше – это совсем разные «донья». Ведут-то они в одно место, но разными дорожками. И курочат не только пространство, времени тоже достается.

– А это значит, – снова лег профессор Сысоев, – что устроил это кто-то очень могущественный. Арги этим силам и в подметки не годятся.

– А для нас это хорошо или плохо?

– Для нас это теперь так, как захотят они.

– Ну, это мы еще посмотрим, – сказал космический разведчик третьего класса.

Илона очень обрадовалась вновь прибывшим, а особенно тому факту, что нашлись все трое ученых. Но сильнее всего, Плюх это заметил, хотя девушка ничем это специально не выдавала, ее порадовал факт, что Блямс опять с ними, причем не только в сознании, но, как и прежде, подвижный и бодрый. Разумеется, первым делом она уложила «богомола» на стол, сняла повязку и осмотрела рану. Собственно, там нечего было осматривать – едва заметная звездочка чуть более темного, чем окружающий хитин, цвета.