Код лихорадки - Джеймс Дашнер

с Джорджем, но именно таких сцен он жаждал. Кадры Глейдеров действительно наслаждающихся жизнью. Это всегда давало ему надежду, помогало на время забыть об ужасной краже, которую они пережили. И поскольку больше нигде не происходило ничего интересного, он откинулся на спинку кресла и стал наблюдать, жалея, что не может быть рядом. Просто навестить.

Кто-то постучал в дверь.

«Войдите!» Крикнул Томас, не потрудившись проверить, кто это, когда дверь открылась, а потом закрылась. Он понял это по звуку шагов. Он точно знал. «Привет, Чак,» сказал он, не глядя.

«Привет, Томас!» сказал мальчик с обычным энтузиазмом в голосе. Он придвинул стул, поставил его рядом с Томасом, всего в дюйме от него, и с веселым ворчанием вскочил на сиденье. «Что-нибудь интересное уже произошло?»

«Ты смотришь на это,» ответил Томас. «Видишь? Посмотри очень внимательно. Посмотри, что едят Алби и Джордж. Ты не поверишь.»

Чак наклонился вперед, его волосы, как обычно, взъерошились, и он, прищурившись, посмотрел на экран, стараясь выглядеть как можно серьезнее.

«Похоже на персики,» наконец сказал он.

«Бинго,» ответил Томас, хлопнув Чака по спине. «Возможно, ты лучший аналитик во всем ПОРОКе.»

«Харди Хар хар.» Это была любимая реакция мальчика, когда Томас дразнил его. «Ты такой смешной.» Это была его вторая любимая реакция.

Томас умолял доктора Пейдж позволить Чаку быть его помощником в течение часа или двух каждый день. Стало ясно, что ПОРОК ценил идеи, которые давал Томас, и настаивал на том, что ему нужен кто-то, кто мог бы отбрасывать идеи во время этих периодов работы. Тереза часто была слишком занята изучением компьютерных систем сверх своего обычного графика, чтобы помочь ему.

Он утверждал, что готовил Чака к великим свершениям, но на самом деле Томас нуждался в нем. Одиночество часто приводило к тому, что его воспоминания рушились, и Чак был маяком, который освещал темноту. Доктор Пейдж, казалось, была более чем счастлива согласиться, учитывая ценность изучения реакций Чака на то, чему он был свидетелем. Это был чистый эгоизм со стороны Томаса, но он не мог его отпустить. Он просто нуждался в Чаке, как ребенок в защитном одеяле.

Чак был постоянным ярким пятном в те несчастные месяцы с момента отправки первой партии субъектов, после кражи их воспоминаний. Если бы не Чак и Тереза, Томас не знал, как бы он выжил.

Как будто эта мысль вызвала ее, что вполне могло случиться, Тереза заговорила у него в голове.

«Привет, что делаешь?» Спросила она. «Я только что закончила готовить следующего ребенка для отправки. Завтра утром ему в Ящик. Бедный парень.»

«Я в комнате наблюдения,» ответил он. «Я дам тебе три догадки, кто сидит рядом со мной, и первые две не в счет.»

«Милый маленький Чаки-Чак?» Он чувствовал, как она сияет от этой связи. Они оба питали слабость к этому парню. «Не возражаете, если я присоединюсь к вам, ребята?»

«Ты что, шутишь? Без тебя все будет по-другому.»

Она не сразу ответила, и он понял, что она собирается сказать что-то серьезное. Он съежился в ожидании.

«Я вижу, ты чувствуешь себя лучше,» наконец сказала она. «И это делает меня счастливой.»

Он вздохнул с облегчением.

«И ты, и я,» ответил он в ответ. «А теперь тащи сюда свою задницу.»

Тереза появилась в комнате наблюдения через несколько минут. Она проскользнула внутрь, ничего не сказав, и придвинула стул к Томасу. Вся эта рутина была такой же удобной, как поношенная пара ботинок. Чак посмотрел на нее и подмигнул – флирт с девушкой постарше был его идеей веселья, затем показал большой палец.

«Как поживаешь, Чак?» спросила она. «Сегодня тебя уже отправляли в свою комнату?»

«Нет, мэм,» ответил он, хлопая ресницами. «Идеальный маленький ангел, как всегда.»

«Держу пари.» Она протянула руку через колени Томаса и схватила кусочек кожи на ноге Чака, затем сильно сжала его.

Чак закричал и вскочил со стула, подпрыгивая вверх и вниз, потирая больное место. «Не круто!» закричал он. «Не круто!»

«Это за то, что ты украл яйца с моего обеденного подноса, когда я ходила за питьем,» сказала она, укоризненно приподняв одну бровь. «Ты же знаешь, как я люблю вареные яйца.»

«Что?» спросил он. «Как ты…» Он посмотрел на Томаса. «Она может читать мысли.»

«Не связывайся с Терезой,» сказал Томас, медленно качая головой взад и вперед, как будто в чистом благоговении перед ее силой. «Если я и научу тебя чему-то еще в жизни, сын мой, так только этому. Не связывайся с Терезой.»

«Иди сюда, маленькое яйцо,» сказала Тереза, гоняясь за Чаком по комнате и пытаясь задушить его в объятиях. Несмотря на все его кокетливые шутки, малыш терпеть не мог, когда она так делала.

Томас откинулся на спинку стула, наслаждаясь каждой секундой.

Да, подумал он. Я снова чувствую себя хорошо.

ГЛАВА 37

230.03.14 | 06:03

Еще один день отправки.

Мальчика звали Зарт, и теперь была его очередь войти в Ящик. На этот раз Тереза должна была подготовить новую отправку. Она подготовила Зарта накануне, и сегодня рано утром он прошел через процедуру Стерки. Томас посмотрел на него, лежащего без сознания на каталке. То, что они давали детям, чтобы вырубить их, казалось, что это может вырубить и носорога.

Он взглянул на Терезу и одарил ее улыбкой. Они были в лифте вместе с доктором Пейдж, двумя медсестрами и Чаком. Томас еще раз убедил доктора Пейдж взять с собой своего закадычного друга, которого очень любил. Чак всегда радовался возможности отдохнуть от обычной учебы и тестов. С каждым днем Томас все сильнее убеждался, что будущее мальчика не должно быть скрыто от него, что было бы неплохо подготовить его разум, даже если большая его часть окажется на подсознательном уровне.

Лифт гудел, пока они спускались в подвал здания. За все время поездки никто не проронил ни слова, Даже Чак, что было сущим чудом. Мысли Томаса путались.

На что это похоже? спросил он, глядя на спящее лицо Зарта. Как странно, должно быть, просыпаться со стертыми воспоминаниями. Доктор Пейдж много раз объясняла, как это работает, но на что это похоже? Вот что хотел узнать Томас. Иметь совершенно нетронутую картину мира и того, как он был… все что имело значение, оказалось вычищено. Друзья, семья, места. Это было захватывающе и ужасно.

Лифт звякнул, и они оказались на месте. Подвал. Это слегка кольнуло Томаса в сердце. Это было место, где он и его