Время красивых людей - Елизавета Мусатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было слышно, как в горле Мики булькнул какой-то звук, но слова из него так и не родилось. С пола хриплым стоном отозвался Марко. В воздухе все явственнее пахло кровью. Мика перевел взгляд и посмотрел на Алису. Впервые со дня неслучившегося урока в его взгляде не было раздражения, словно Мика смотрел на что-то досадное, что не вписывалось в его картину мира, но все равно почему-то существовало, а потому требовало, чтобы с ним мирились. Сейчас Мика смотрел с вопросом. «У тебя всегда есть ответы».
Ответов не было. Не было журналистского значка, полномочий, чьего-то покровительства. Не было ничего, что можно предложить взамен таким людям, как Тошич. Показать всему миру их власть на страницах прессы. Сделать из них красавцев, героев, амбассадоров правды. Алиса покачала головой. Мика отвернулся от нее и спросил у Тошича:
– Можно нам пару минут?
– Вы можете выйти наружу. Все. Кроме него. Его заберут. Бумагу оставьте себе.
– Мы обсудим и вернемся через…
– Нет.
– Мы только обсудим…
– Нет.
Голос политика был скучным. Пресным. Никаким. Он говорил так, как будто зачитывал таблицу умножения:
– Я сделал для вас все, что мог. Сначала из уважения к Иване, теперь из уважения к вам и тому, что вы сделали для Дарки. Объем своего уважения я приравниваю к пропуску. Он в ваших руках. Мы в расчете. Поэтому если вы сейчас выйдете за порог палатки, а потом захотите вернуться, я буду расценивать это так же, как если бы вы были совершенно незнакомым человеком. Как вторжение на территорию генштаба. Последствия будут соответствующими. Мы друг друга поняли?
В воздухе повисла пауза, тошнотная как прокисшее молоко. Мика снова повернулся к Алисе, и сейчас в его глазах был уже не вопрос, а растерянность. Такими глазами смотрят снизу вверх дети в проходе супермаркета между полками с консервированным горошком и рыбными консервами, которые отстали от родителей, толкающих груженую тележку. Впервые Алисе было нечего ответить два раза подряд.
Марко прохрипел что-то неразборчивое. Госпожа Мария громко всхлипнула. Мика поспешил обнять ее за плечи. Они вдвоем пошли к выходу из палатки, и господа Мария всю дорогу продолжала прижимать руки к груди и бормотать. Алиса сделала был шаг к Марко, но тот процедил что-то сквозь зубы и отвернулся. Может быть, не хотел на нее смотреть, а может, потому, что в палатку вернулись двое в черном. Алиса развернулась и вышла. Только на улице поняла, что Иваны с ними нет. Она заходила в палатку вместе со всеми, а дальше как будто растворилась в воздухе, настолько ничто не напоминало о ее присутствии.
– Что мы делаем? – глухо спросил Мика, глядя поверх головы госпожи Марии на кроны деревьев. – Мы же его не оставим?
Алиса мазнула по нему взглядом. Отвела глаза. Спросила куда-то за его плечо:
– Какие у тебя предложения?
Он помолчал. Продолжил гладить госпожу Марию по голове. Приобнял за плечи, прижал покрепче. Если раньше это помогало, то сейчас она горестно вскрикнула и пичужкой забилась в его руках, повторяя как заведенная одну и ту же скомканную фразу и била Мику кулачком в грудь в такт словам. Алиса прислушалась. Слова она могла разобрать с трудом. Ей показалось, что госпожа Мария твердит строчку из кулинарного рецепта. Со стороны на них начали коситься люди в камуфляже. Мика заметил.
– Госпожа Мария… пожалуйста… Сердце мое, ну, пожалуйста, ну, потише.
За спиной Алисы встрепенулся клапан палатки. Черный конвой вел Марко. Руки у него были заломлены за спину, лицо залито кровью, один глаз заплыл. Он рвано хрипло дышал и сипел воздухом в горле. Проходя мимо, Марко посмотрел на них здоровым глазом. Лицо дернулось, и непонятно было, это ненавидящий оскал или вымученная из последних сил улыбка. Госпожа Мария охнула, а потом ее голос взлетел на октаву выше. Алиса рефлекторно вздрогнула. Такие голоса, под стать сигналам воздушной тревоги, летели в спину людям с оружием в Египте, Сирии, Боснии, в попытке не то остановить, не то проклясть за то, что уводят кого-то единственного.
Госпожа Мария оттолкнула Мику и рванула прямо на конвой.
– Нельзя! – кричала она. – Так нельзя! Вы все испортите! Нельзя!
Растерянные конвоиры встали. Один по-прежнему крепко держал Марко, второй отпустил хватку и взялся за автомат, но как-то неуверенно, словно хватался за спасательный круг, а не смертельное оружие. Госпожа Мария налетела на него, уперлась ладонями в грудь, а ногами в землю, и толкала его в такт крикам.
– Э, – сказал второй. – Бабулю уберите.
– Нельзя! – вскрикивала госпожа Мария.
– Уберите, сказал!
– Нельзя, нельзя, нельзя!
Мика в два шага оказался рядом. Пытался взять ее руки в свои, потом обнять поперек тела, но госпожа Мария все билась и билась, а Мика горячечным шепотом уговаривал ее перестать. Алиса заметила, как дрогнули руки конвоира на оружии. Подошла поближе. Нужно было выиграть немного времени, чтобы у Мики получилось заговорить госпожу Марию. Она заговорила, на ходу складывая в голове подходящую историю:
– Послушай. Этот парень ей жизнь спас. Из горящей квартиры вытащил, когда снаряд разорвался. Каким бы он ни был человеком, но для нее-то он спаситель. Она больная, у нее деменция, она ведь и не понимает почти ничего. Но ты пойми, она старый человек, могла погибнуть. А он ее спас.
Конвоир уставился на Алису исподлобья. Она поймала его взгляд и живую искру в нем. Теперь главное – чтобы не сорвался.
– Ну пожалуйста. Ну ведь у тебя есть твои, да? Бабушки, дедушки. Есть же? Киваешь, вижу, есть. На селе, наверное, живут, да? Ты же к ним ездишь, ракию печь помогаешь, по дому всякое, правда? Ну правда же? Ну вот, опять киваешь. Ты просто подумай, что твоих бы кто-то спас. Ведь спас же. Может, и человек дерьмо, но спас. Дай ей успокоиться просто, пожалуйста, мы о ней сами позаботимся, только дай ей успокоиться.
Конвоир задвигал челюстью, но, в конце концов, руки на автомате расслабились. Он коротко кивнул:
– Забирайте бабку и валите отсюда.
Алиса с Микой синхронно кивнули. Он взял госпожу Марию под правый локоть, она – под левый. Та позволила отвести себя на пару шагов назад, но стоило конвою двинуться дальше, как воздух прорезал очередной крик.
– Господи, – прошептал Мика, и в голосе его звучала высокая истерична нотка. – Что ей нужно?
– Попрощаться, – так же шепотом ответила Алиса. – Ей нужно попрощаться. Подержи ее, пожалуйста.
Когда Мика сжал пожилую женщину в крепком объятии, Алиса рванула за конвоем. Тронула за плечо того, с которым разговаривала.
– Послушай. Можно… можно нам попрощаться? Просто попрощаться. Просто поговорить.
– Да уж о чем тут разговаривать-то, – хмыкнул тот.
Марко дернулся. Замер, некрасиво хлюпнул носом, но на Алису не посмотрел. А она понизила голос и наклонилась к мужчине с оружием поближе.