Смертельный треугольник - Фридрих Незнанский

— Но почему же вы не предупредили Монахову?

— Как? Я не могла себя выдать. Не могла выскочить и схватить его за руку. И потом… — она замялась: — Это не совсем так. Я не сразу поняла, что он подменил таблетки. Он что-то такое сделал рукой, уронил их со столика на пол, поднял, другой рукой достал из кармана… В общем, мне так кажется, я не была уверена… А тут еще Мила явно для меня сказала: «Я сегодня совсем одна». Она хотела, чтобы я ушла. Возможно, боялась, что мое присутствие будет обнаружено, и тогда наш план провалится, и ко мне придут за кассетой. Кассету же она мне к тому времени уже отдала! Она говорила, что, может, еще и другие будут. Но…

— И вы ушли?

— Да. Я выскочила через вторую дверь из будуара, которая ведет не в спальню, а в коридор. Я не собиралась оставлять ее наедине с ядом. Как только я выбралась на улицу, я тут же бросилась к телефону и зачем-то позвонила ей. Но домашний телефон все время был занят, и мобильный тоже не отвечал. Я была в отчаянии, я не знала, что предпринять. И это был мой последний день в России, мне нужно было уже ехать в аэропорт. Я хотела позвонить в «скорую» или пожарным, но тогда он все понял бы и, может быть, оставил бы попытку убить ее немедленно, но вернулся бы снова, когда меня точно не было бы рядом…

— Что же вы сделали?

— Я послала ей цветы. Я заказала большой букет лилий — самых дурно пахнущих, какие только смогла найти. И сама заполнила карточку. Я написала, что цветы от меня. Написала, чтобы она поставила их рядом с кроватью, и написала, что пусть их ядовитый аромат напоминает ей о той несправедливости, которую она проявила ко мне. Я надеялась, что она поймет мой намек. Что не подаст виду при нем, а потом проверит все, что лежит на туалетном столике, в том числе и снотворное. Я обеспечила, чтобы цветы доставили немедленно.

— Она не поняла?

— Я не знаю. Я знаю только, что цветы она получила и карточку наверняка прочла. А что случилось потом? Точно я ничего не знаю. Я знаю только, что она мертва, и в этом есть часть моей вины.

— Вы знаете человека, который подменил таблетки?

Она покачала головой:

— Я прежде его не видела. Я только поняла из разговора, что у них близкие отношения.

— О чем они говорили?

— О всякой ерунде. Он говорил ей, что она неправильно живет, слишком много суетится и думает о карьере, вместо того чтобы слиться с природой, но, видно, как-то несерьезно у него это выходило — Мила смеялась.

— Опишите его.

— Лет сорока. Может, и старше. Высокий. Среднего телосложения. Все.

Щербак вздохнул.

— А эта кассета? — спросил он. — Вы сохранили ее?

— Конечно.

— И я могу на нее взглянуть?

Она задумалась, но уже ненадолго.

— Она у Марыси, моей сестры. Пожалуй, завтра, скажем часов в шесть вечера, давайте встретимся здесь же, и я отвезу вас туда.

Зачем нужно было откладывать визит к сестре на сутки, Щербак не понимал. Он попрощался с Терезой в кафе, но, разумеется, не поехал в гостиницу, а тенью следовал за ней повсюду. Она не сделала попытки сбежать и ничем не показала, что кассета совсем не у сестры: не заходила в банк, не отправляла толстых бандеролей, не наведывалась на вокзалы и прочие места, где имеются автоматические камеры хранения. Она вела себя как всегда: гуляла, ела, сидела дома, ночью снова смотрела фильм с Монаховой и снова плакала.

Возможно, она просто хотела еще раз все взвесить и окончательно решить, стоит ли отдавать кассету в посторонние руки.

Выехали Около семи. Тереза сама вела старенький «рено», и вела неплохо, чувствовалось, что за рулем она не первый день. Щербак намеренно не спрашивал, куда именно они направляются. Он курил, смотрел в окно на пейзажи, мало отличающиеся от типично русских, разве что было почище.

Из Лодзи взяли курс на запад через Видзев, Бжезины, несколько совсем мелких то ли городков, то ли поселков: Рогув, Бжув, Бялынин, Подбур, Глухув. Потом свернули на юг, доехали до Венгжиновице, а оттуда — через Редзень на Колюшки, то есть на восток, не удаляясь, а снова приближаясь к Лодзи. Щербак видел карту города и окрестностей и не сомневался, что они едут по кругу.

— Нервничаете? — презрительно фыркнула Тереза.

— Нет. Но не понимаю, зачем ездить кругами?

— Может быть, я проверяю, нет ли слежки, не сидят ли у нас на хвосте ваши сообщники?

— Не самый эффективный способ проверки, — заметил Щербак.

— Вы знаете более эффективные?

— Разумеется. Бесполезно просто смотреть в зеркало заднего вида и рассчитывать, что преследователи будут держаться на фиксированном расстоянии от вас. Автомобиль наблюдения может вас обогнать и остановиться, с тем чтобы вы его догнали. Особенно это эффективно при интенсивном дорожном движении. «Хвостов» может быть два или даже больше, и они, естественно, не станут ездить на «порше» или «линкольнах», это будут самые распространенные марки автомобилей самой распространенной окраски. И номера могут меняться прямо по ходу движения. Поскольку уже вечер, в ход могут пойти трюки с фарами…

Она слушала, открыв рот. Щербак развлекался.

— Фар крепится два или больше комплектов, чтобы в темное время автомобиль выглядел поочередно как седан или как мотоцикл. Еще перед выездом нужно было проверить задние фонари вашей машины и поискать небольшое отверстие в одном из них. Наличие такого отверстия — верный знак того, что вы находитесь под наблюдением. Это старый трюк, который позволяет «хвосту» оставаться вечером и ночью на достаточном расстоянии от объекта даже при очень интенсивном дорожном движении. Ваш фонарь с дырой будет светить ярким белым пятном, а не красным или янтарным, как остальные. Еще опытный профессионал может также вставить яркую лампочку в фонарь вашего автомобиля или просто вынуть одну из лампочек…

Тереза резко тормознула, выскочила из машины и побежала проверять задние фонари. Очевидно, дыр она не обнаружила, потому что поехала дальше и не завернула на мелькнувшую у обочины станцию техобслуживания.

— Это все фокусы? — спросила она за Колюшками, сворачивая на север. — Или вы еще что-то забыли мне рассказать.

— Нет, не все. Наблюдение ведут, как правило, люди с хорошим воображением. Лично мне однажды пришлось приклеить полоску светоотражающей пленки на бампер преследуемой машины, и можно было держать такую дистанцию, с которой меня невозможно было рассмотреть и опознать. Помеченный бампер было видно за километр. Еще можно прикрепить к машине различные миниатюрные устройства для слежения или радиокомпасы.

— И что же делать?

— Проверять почаще машину, если вы чего-то опасаетесь, и ездить не по кругу, а в рваном темпе. Непредсказуемо увеличивать скорость, а затем сбрасывать. Если вам повезет и «хвост» у вас окажется неопытный, он попытается поймать ваш темп движения или же растеряется и временно прекратит преследование.