Колодец детских невзгод. От стресса к хроническим болезням - Надин Бёрк Харрис

* * *

В случае с ФКУ понятно, что для успешного лечения заболевания необходимо вмешательство на самых ранних этапах; но как насчет НДО и токсичного стресса? На самом деле, в данном случае все так же очевидно. Все научные данные о развитии нервной, эндокринной и иммунной систем говорят: чем раньше вмешаться, тем будет лучше (а если точнее – то намного, намного лучше). Это вовсе не значит, что дети более старшего возраста и взрослые с НДО не смогут получить пользу от медицинского вмешательства (подробнее мы поговорим об этом на следующих страницах); однако чем позже мы начинаем, тем более интенсивной (и дорогой) должна быть терапия – и тем ниже шансы на то, что она окажется эффективной. И связано это с тем, что раннее вмешательство открывает нам большее количество инструментов воздействия.

Исследования в области нейронаук, проведенные за последние несколько десятилетий, позволяют объяснить, почему полученный в раннем возрасте негативный опыт оказывает такое огромное влияние на развитие ребенка. Этап внутриутробного развития и раннее детство – особые периоды, которые называют «критическими и сензитивными», потому что именно в это время открываются «окна» возможностей, которых позже у нас уже не будет. Критическим периодом развития называют время, когда наличие или отсутствие соприкосновения с определенным опытом приводит к необратимым изменениям. Во многом наши знания о критических периодах опираются на исследования бинокулярного зрения (способности воспринимать глубину и создавать трехмерное изображение на основе информации, поступающей из обоих глаз). Если ребенок родится с косоглазием или «ленивым глазом»[25], то мозгу будет трудно создать логически связанное трехмерное изображение, и восприятие глубины у ребенка будет нарушено. Если подобная рассогласованность в работе глаз будет выявлена и скорректирована у ребенка до 7-8 лет, то нормальное бинокулярное зрение все еще может развиться. После восьми лет возможность восстановить нормальное трехмерное зрение теряется навсегда. (По крайней мере, так было принято думать прежде, однако новые данные свидетельствуют в пользу того, что «окно» возможности для бинокулярного зрения может иметь большую продолжительность; поистине захватывающие исследования сосредоточены на том, чтобы узнать, сможем ли мы заново открывать подобные «окна», которые раньше считались закрытыми.) Уже после открытия критических периодов в развитии зрительной зоны коры головного мозга ученые обнаружили, что аналогичные периоды можно выделить и для его зон, отвечающих за другие функции.

Сензитивными называют периоды развития, когда мозг особенно чувствителен к определенным стимулам из окружающей среды. В отличие от критических периодов, по завершении сензитивного периода «окно» возможности не закрывается полностью, однако становится намного меньше Развитие языка – отличный пример того, как сензитивный период влияет на формирование нейронных сетей. Всем известно, что выучить новый язык намного проще в детстве, а не во взрослом возрасте. У меня есть несколько друзей в Европе, чьи дети отлично владеют четырьмя языками и без акцента говорят на английском, французском, немецком и испанском. Мой же французский, хотя я и потратила несколько лет и сотен долларов на сервис Rosetta Stone, до сих пор très terrible[26].

Критические и сензитивные периоды – это этапы максимальной нейропластичности (способности мозга создавать новые нейронные связи и перестраиваться в ответ на определенные стимулы). Рост и изменение нейронов и синапсов могут быть обусловлены травмой, тренировками, изменениями уровня гормонов, эмоциями, обучением и даже простыми размышлениями. Наш мозг постоянно меняется под воздействием нашего опыта, и в целом это полезно.

Существуют два типа нейропластичности: клеточная и синаптическая. Синаптической пластичностью называют изменения силы связи на стыках (синапсах) между клетками мозга. Можно сравнить эти изменения с вариациями громкости голоса: вот вы шептали, а вот начали кричать. Что касается клеточной пластичности, то она подразумевает изменения в количестве клеток, которые общаются посредством сигналов: можно сравнить это с разницей между криком одного человека и скандированием целой толпы на стадионе. Синаптическая пластичность сохраняется на протяжении жизни (поэтому и старую собаку в действительности можно научить новым фокусам[27]), а вот клеточная пластичность наиболее активно проявляется в течение первых лет жизни человека. Порядка 90 % всех ее проявлений осуществляется до шестилетнего возраста, а остальные 10 % растягиваются до 25 лет.

Развитие мозга чем-то сродни топиарному искусству, когда садовники оформляют кусты в виде Микки Мауса или гигантских динозавров (секундочку, сейчас объясню). Конечно, кусты растут таким образом не по собственной воле – их обрезают. Дети рождаются с избытком мозговых клеток, и в их мозгу тоже проходит процесс «удаления излишков». Нервные клетки в тех цепях, которые вы не используете, «обрезаются»; а цепи, используемые часто, растут и укрепляются. Наш жизненный опыт, как позитивный, так и негативный, определяет, какие нервные цепи нужно активировать и продолжить укреплять. В этом отношении ранний детский опыт в буквальном смысле слова формирует мозг.

Мы знаем, что столкновение с негативными событиями в раннем возрасте активирует нервные цепи, связанные с настороженностью, слабым контролем импульсов, повышенным страхом и торможением исполнительных функций мозга. Однако если мы научимся достаточно рано выявлять детей, подверженных высокому риску токсичного стресса, то сможем вмешаться вовремя, чтобы максимально использовать высокие уровни синаптической и клеточной пластичности. Самый эффективный способ «перепрошивки» мозга – это применение раннего вмешательства, помогающего предотвратить формирование дисфункционального стрессового ответа и укрепить практики, которые могли бы послужить защитным буфером (например, детско-родительская психотерапия). Таким образом можно дать мозгу прекрасную возможность развиваться в новых, здоровых направлениях.

А как же быть со старыми собаками, то есть со взрослыми людьми? Что касается новых фокусов, хорошая новость заключается в следующем: гормональные изменения, которые происходят в подростковом возрасте, во время беременности и при рождении ребенка, открывают новые «окна» нейропластичности – поэтому их можно считать признаками дополнительных сензитивных периодов. Тестостерон (у мальчиков) и эстроген с прогестероном (у девочек) – половые гормоны, связанные со всеми теми ужасами, что творятся с телом в подростковом возрасте (акне, волосы, растущая грудь, установление менструального цикла). Еще один важный гормон, окситоцин, – мощное химическое вещество, участвующее в формировании привязанности, которое в больших количествах выделяется в организме матери во время родов и в течение некоторого времени после них. Все эти гормоны стимулируют синаптическую пластичность, на биохимическом уровне повышая способность к обучению и адаптации к окружающей среде. Поэтому перечисленные периоды открывают нам особые возможности для исцеления – именно тогда обогащающий опыт имеет все шансы попасть в новую «прошивку» мозга.