Индейское лето - Евгения Перова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Откуда он взялся-то? – не выдержал отец.
– Он мой студент.
Родители снова переглянулись.
– Студент?
– Что? Что вы от меня хотите услышать? Да, Максим мой студент! Первый курс, вечернее отделение. Мы встречаемся уже третий месяц.
– А чем он зарабатывает на жизнь?
– Вот проснется и спросишь!
– А ты не знаешь?
– Серёжа! Отстань от нее! Видишь, девочка не в себе!
– Пойду-ка я от греха подальше. А вы тут разбирайтесь.
И Сергей Ефимович, забрав журналы, привезенные дочерью, отправился в сад к гамаку. Лия села на табуретку и уставилась в пол. Мама покачала головой, подошла к дочери, обняла и поцеловала в висок:
– Ну что, невеста? Сколько ему лет, жениху-то нашему?
– Двадцать семь.
– Ох… Ну ничего! Ты вон как молодо выглядишь! Вся в меня! А мне никогда моих лет не давали.
– И Анютке он понравился…
– Тебе-то нравится?
– Да-а…
– А чего под дверью держала?
– Мам, тут такое дело… Понимаешь, он сын Игоря.
– Твоего Игоря? Бывшего? О господи! Как же это вышло-то?!
– Сама не знаю. И как теперь быть?
– Он-то знает? В смысле они оба?
– Они-то знают. Но все так запуталось! Просто ужас…
Максим проснулся и некоторое время лежал, с недоумением глядя перед собой. В поле его зрения находился дощатый, крашенный суриком пол с веселенькими половичками, венский стул и подоконник с горшком, в котором – Макс поднял голову повыше – росла красная герань. В окно лезла ветками сосна. Он сел и потряс головой. Потом встал и с чувством потянулся. Выглянул в окно – за сосной виднелись соседние дачи. Максим вздохнул и подошел к шкафу – в его центральной дверце было зеркало: ну и физиономия, кошмар! А еще в обморок завалился, вспомнил он. Вообще позор. Тоже еще – герой-любовник. Слабым оправданием служило то, что Максим накануне тоже полночи не спал, к тому же успел только позавтракать, а ужина так и не получилось. Да и волновался, надо сказать, как никогда в жизни.
Он осторожно спустился вниз. Обнаружил ванную комнату и затосковал – страшно хотелось принять душ. Но хоть умылся, и то спасибо. Лию он нашел на крыльце – она чистила картошку. Макс посмотрел-посмотрел, сел рядом, отобрал у Лии ножик и сам стал чистить, очень быстро и аккуратно.
– Смотрите-ка, он картошку умеет чистить! – удивилась Лия.
– Я этой картошки вагон перечистил, когда в армии был.
– Ты служил в армии?! Неужели папа тебя не отмазал?
– Отмазал. Но я все равно служил.
– Отцу это понравится. Он бывший военный.
– Слушай, как их зовут-то?
– Сергей Ефимович и Мария Георгиевна.
– Что они сказали?
– О чем?
– Ну, ты знаешь.
– Понятия не имею.
Макс наконец посмотрел на Лию:
– Что мы хотим пожениться!
– А мы разве хотим?
– Лия! Да что ж такое!
Максим вдруг обнял Лию и поцеловал: в одной руке у него был зажат ножик, в другой – наполовину очищенная картофелина, поэтому обниматься было как-то неудобно, и он долго не мог сообразить, что же ему мешает, а потом забыл, выронив и то, и другое. Картофелина упала на крыльцо, а ножик провалился в щель между досками, и потом они долго его доставали. Поздно вечером Лия зашла к Анютке, которая вовсе не спала, а читала в постели.
– Анют, мы же договаривались! Ты сегодня хочешь все книжки прочитать? Оставь на завтра! Давай, давай, спать пора! – Лия отобрала книжку и подоткнула легкое одеяло, поцеловав дочку. – Ты моя золотая девочка! Как вы тут жили? Головка у тебя не болела?
– Нет! Все хорошо! Мам, а вы вправду будете жениться?
– Не знаю, – вздохнула Лия. – А ты что думаешь?
– Он мне понравился, честно! Смешной. И тебя любит.
– Откуда ты знаешь?!
– Мам, ну что ты как маленькая! Видно же!
– Ой, не знаю…
– А мне надо будет его папой называть, да?
– Не обязательно, можно просто Максим.
– А то он не очень на папу похож.
– Почему?
– Ну, папы – взрослые такие… А он… Но с ним весело! Правда?
– Ухохочешься.
– Мам, да ты не переживай! Ты же сама как девочка! Правда-правда! Мне всегда в школе говорят: опять твоя сестра приходила!
– Все-то ты врешь, врушка! Так, ладно, хватит. Спокойной ночи, я пошла.
– К нему пошла, да? – хитро прищурившись и наморщив нос, спросила Анютка. – Целоваться будете?
– Да что ж это такое! Ну-ка – быстро спать!
Анечка засмеялась, а Лия чмокнула ее в щеку и сбежала. Ну да, к нему – куда же еще! Поднялась на цыпочках по лестнице, открыла дверь, шагнула – и чуть не упала, запнувшись обо что-то, но Макс ее подхватил.
– Ой!
– Тсс! Тихо ты!
– Почему ты на полу сидишь? – шепотом спросила Лия.
– Я тут постелил! Хотел диван разложить, а он сломался. Да и скрипит ужасно.
Лия тихонько засмеялась, Макс тоже.
– Опять диван сломал, это ж надо!
– Да починю я этот проклятый диван! Завтра и починю!
– Его выбрасывать пора, а не чинить.
– Лиечка… Я так соскучился! – Максим начал было целовать Лию, но она отодвинулась:
– Подожди! Ты обещал объяснить свое странное поведение! Что это за дурацкая идея – отбить меня у отца?!
– Дурацкая! Признаю! Я все объясню! Только потом, ладно? Ну, пожалуйста, пожалуйста! Я так хочу тебя! Да что ж такое…
Уже не слушая возражений, Максим с силой обнял Лию и опрокинул на пол. Снаружи вдруг ярко полыхнула молния, и почти сразу же раскатился гром – дождь, который собирался целый день, наконец обрушился ливнем, звонко загромыхав по жестяной крыше. В открытое окно дуло и заливало, но Макс с Лией ничего не замечали. Потом, придя в себя, Максим встал и все-таки закрыл окно, в которое натекла целая лужа.
– Ревела буря, дождь шумел, – задумчиво произнес он, укладываясь опять к Лие под бок. – Во мраке молнии сверкали, и беспрерывно гром гремел… и… как там дальше-то?
– И ветры в дебрях бушевали! – Лия вдруг засмеялась, сначала тихо, потом в голос, и Максим испуганно закрыл ей рот рукой:
– Ты что?
– Да не услышит никто. Ливень-то какой! Ты знаешь, мы однажды с Анюткой тут ночевали – она еще совсем маленькая была. И тоже дождь пошел. Она и говорит мне: «Мама, дождик идет!». А я ей сквозь сон: «Возьми зонтик!» До сих пор меня этим зонтиком донимает.