Превозмоганец-прогрессор - Серг Усов

— А деньги им откуда взять? Думаешь, обычной солдатне много платят? Это ведь не дружинники и не наёмники, хотя…

Подруга, не закончив фразы, закрыла глаза. Егорову же, не после вчерашнего короткого сна, а из-за сегодняшнего утреннего Восстановления, которым Тания его одарила, отдыхать совсем не хотелось.

Он наконец-то решил разобраться с местной денежной системой, но, посмотрев на расслабившуюся на отдыхе подругу, решил не быть свиньёй и дать ей возможность нормально поспать — для своего Восстановления напарница энергии пожалела, сказала, что на случай неожиданных встреч необходимо иметь в резерве хоть что-то.

"Спрошу о деньгах по дороге", — подумал Игорь.

— Крим, ты обещал мне купить девушку, — Нока потянула его за рукав, показывая глазами на уводившую влево от главной городской площади улочку, которая у самой городской стены Эртнора заканчивалась небольшим невольничьим рынком, — Негодяйка Соминца уже достала меня окончательно.

Барон Рой посмотрел сначала на ловко сидевшую в седле жену, и в свои тридцать пять лет не избавившуюся от сумасбродства юности, затем в направлении, которое она указала, передёрнул плечами и послал коня вперёд, даже не подумав свернуть.

Ехать лично на Живой базар ему не хотелось, тем более сейчас, когда возвращаясь из городского замка графа Диминола Эртнорского они все были одеты в дорогие новые одежды. Ещё прежний владетель этого небольшого города распорядился в домах, стоящих на улице, идущей от единственных эртнорских ворот до графского замка, заделать камнями и кирпичом все окна на лицевых сторонах, так что можно было проехать к графу и от него, не опасаясь, что сверху на голову будет вылита какая-нибудь гадость. А вот на других городских улицах, включая и ту, на которую Крима тянула сейчас жена, такая неприятность вполне могла случиться.

— Не сегодня, Нока, уже поздно, да и с Эфрой надо поговорить, — барон показал глазами на ехавшую впереди рядом с капитаном Жерогом дочь и пропустил супругу вперёд, чтобы их лошади могли идти по относительно сухой середине узкой улочки, а не месили копытами грязные лужицы и ручейки по краям, — Лучше подумай, как ей объяснить отказ графа, когда она о нём узнает.

В том, что граф откажется женить своего младшего сына на его дочери, Крим был уверен заранее, и если бы не настойчивые просьбы жены, то даже не стал намекать своему сюзерену о возможности такого союза.

Нет, если бы в Ливоре становиться владетелями могли только мужчины, как это установлено, к примеру, в том же Исквариалле, или Эфра не была бы наследницей Роя, то Диминол, разумеется, не отказал своему старому другу в браке их детей, но делать своего сына по сути приживалой при повелительнице захудалого баронства, граф не согласился — для Гочима он найдёт супругу более знатную.

Хуже всего, что Нока уже успела задурить своими планами голову дочери. Вот пусть теперь сама всё ей и объясняет.

— Эфра поймёт, она у нас не глупая девушка, — жена поджала губы, как это она делала всегда, когда находилась в плохом настроении, — Неудачный день. Надеюсь, что завтра, после развлечений Железного быка, мы всё же съездим за обещанным. Я ведь не услышу про наши очередные денежные проблемы?

Завтра, по завершении предпоследних групповых боёв мечников, Диминол обещал развлечения в виде казней преступников запеканием их в Железном быке. У графа было достаточно средств, и он мог себе позволить потратить много металла на такое громоздкое орудие смертельной пытки. Вот Крим не мог, хотя супруга и дочь были бы не прочь иметь у них во владении нечто подобное. Барон Рой, после того, как потратился на инициацию в иск-маги и получение четырёх магических умений — хотя заплатил за пять, но последнее не активировалось — испытывал явный недостаток средств, особенно, с учётом больших запросов двух его любимых женщин — супруги и дочери.

Нока никогда впрямую своего мужа не попрекала чрезмерной, по её мнению, растратой на магию, но всем своим видом, окольными словами, давала понять про своё недовольство этим обстоятельством. И теперь, по прошествии года, Крим в душе с ней был согласен. Дело даже не в последней, лишней трате на не прижившееся пятое умение, ему, по идее, хватило бы и пары магических заклинаний — Лечения и Стрелы Льда или Молнии. К чему вот он взял ещё Сигналку и Сковывание? Что, без них нельзя разве обойтись? Лучше бы он те деньги потратил на развитие замка или на покупку крепостных, что увеличило бы доходы с владения.

Собственно, на это и намекала постоянно Нока. Барон был уверен, что даже желание супруги запороть Соминцу, купив вместо неё другую служанку, большей частью возникло из стремления досадить мужу, вогнав его в мелкие расходы, чем реальными прегрешениями и глупостью рабыни.

На предложение Крима подобрать себе новую помощницу из дворовых девок, Нока, младшая из шести дочерей графа Тербенийского, одного из самых бедных в королевстве, гордо заявила, что она хоть и вышла замуж за небогатого барона, но искать себе служанок среди работниц птичников, свинарников или скотного двора не намерена.

— Всё, что нужно знать про наши финансы, ты и так знаешь, — улочка при подъезде к городским воротам расширилась и барон поравнялся с женой, — Впрочем, я рассчитываю, что скоро наши дела поправятся.

— Это как-то связано с теми постоянными разговорами за запертыми дверями, которые ты ведёшь с нашим соседом Аганом?

— Тебе что-то не нравится? Нока, твой тон…

— Мне этот твой дружок противен, Крим, и ты об этом знаешь. К тому же, меня напрягают взгляды, которые он бросает на Эфру, — баронесса посмотрела на ехавшую впереди младшую баронессу Рой, — Не для него я свою дочь рожала.

С лэном Машвером у Крима недавно и в самом деле стали удачно складываться взаимовыгодные отношения. Друзьями вассалы разных сюзеренов — Аган приносил клятву графу Фейру Карскому — вовсе не были, но внешне старались таковыми казаться даже друг другу.

Крим старался не вникать и не задаваться вопросами, откуда у его приятеля время от времени брались редкие и дорогие товары. Он лишь помогал через своего управителя в Шероде их реализовывать, и как барон предполагал, это были далеко не все лэновские "находки".

И разговор с Аганом насчёт Эфры у Крима действительно однажды состоялся, о чём поставить свою супругу в известность барон не спешил.

Лэн Машвер весьма прозрачно намекал об имевшемся у него намерении видеть дочь соратника или, если называть вещи своими именами, подельника женой, а барон Рой усиленно изображал не понимание намёков Агана. И дело был не столько в том, что бездетный вдовец лэн на целых двадцать пять лет старше шестнадцатилетней Эфры — сплошь и рядом случались браки и между более разновозрастными парами — а из-за внутренней неприязни Крима к своему подозрительному приятелю.

Свою дочь барон, схоронивший тельца двоих мертворождённых сыновей, искренне любил и откровенно опасался за её будущее в браке с Аганом.

— Никто и не заставляет тебя любезничать с лэном Машвером, но, как я смотрю, от денег вы с дочерью не отказываетесь…