Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга IV - Алексей Ракитин

Отработав 15 лет адвокатом, Хьюг Дорси ничем особенным себя не проявил. Так часто бывает в жизни — человек с прекрасными задатками, отличной анкетой и замечательным жизненным стартом при столкновении с реальными условиями теряется и никак не может найти свою стезю. Сложно сказать, что становится причиной подобных жизненных неуспехов — то ли объективные причины, то ли субъективные, то ли просто случайное стечение обстоятельств — но подобных примеров, думается, каждый читатель припомнит немало. Нечто подобное случилось и с Хьюгом Дорси. К 40 годам он понял, что достиг потолка и адвокатское поприще препятствует его карьере в Демократической партии. Он резко сменил поприще и перешёл работать в противоположный лагерь, превратившись из защитника в уголовных процессах в обвинителя. В 1910 г. Хьюг занял место генерального солиситора округа Фултон, явно имея в виду достичь на этом посту репутационного успеха [в материальном отношении он сильно проигрывал, отказавшись от работы адвокатом].

Но на беду Дорси, новое поприще не принесло ожидаемых лавров. Первое время не было отмечено интересными судебными делами, способными привлечь внимание общественности к замечательному солиситору, а весной 1912 г. приключилось т. н. «дело Грейс», названное так по фамилии обвиняемой Дэйзи Грейс (Daisy Grace, в девичестве Дейзи Ульрих Опи (Daisy Ulrich Opie)). История стала сенсационной и потенциально она могла бы очень помочь деловой репутации амбициозного юриста. Дейзи Грейс опоила мужа Юджина Грейса (Eugene H. Grace) морфием, а после того, как мужчина был приведён в беспомощное состояние, убила его выстрелом из пистолета. Преступление было осуществлено с целью получения большой страховки. Хитроумная жёнушка озаботилась созданием нужного ей «бэкграунда», для чего подготовила несколько подложных писем от имени мужа, которые напечатала на пишущей машинке и подписала карандашом. Сейчас эта история вряд ли привлекла бы к себе заметное внимание общественности — нравы сильно поменялись и ныне убийство как элемент страхового мошенничества выглядит достаточно тривиально и даже рутинно — но для начала XX столетия случившееся стало чем-то вроде «психологической бомбы». Образ жены, продумавшей и хладнокровно осуществившей подлое убийство мужа, рвал все шаблоны.

Дейзи Грейс попала на страницы газет, фотографии её узнаваемого лица распространялись как открытки, о ней писали как местные газеты, так и пресса федерального уровня. Для всякого, причастного к этому делу, случившееся с Дейзи Грейс стало замечательная возможность прославиться. И Хьюг Дорси прекрасно понимал, как суд над мужеубийцей может помочь его дальнейшей профессиональной и политической карьере.

Генеральный солиситор округа приложил огромные усилия для того, чтобы отправить Дейзи Грейс за решётку. Во время суда, проходившего с июле-августе 1912 г., Дорси заболел, его лихорадило, он сидел в зале суда, обливаясь потом, хрипел, сипел, у него пропадал голос, но при этом стоически переносил тяжесть своего положения. Хьюгу несколько раз предлагали взять отвод и передать обвинение помощнику, но Дорси на это не пошёл, ибо… ибо он был мотивированным мужчиной и не хотел делить славу успешного юриста даже с ближайшими соратниками! О самоотверженности генерального солиситора и его преданности служебному долгу писали газеты, так что в каком-то смысле можно сказать, что долгожданная награда нашла героя.

Слева вверху: Дейзи Грейс на пути в суд. Справа вверху: иллюстрация из газеты, изображающая обвиняемую в обществе матери. Внизу: коллаж на всю полосу с лицом Дэйзи Грейс.

Но… в интересных криминальных историях почти всегда есть место для коварного «но» и «дело Дейзи Грейс» исключением не явилось!

Расчёт солиситора не оправдался — он проиграл суд и оправданная Дейзи Грейс покинула зал заседаний, наградив своего противника высокомерно-снисходительным взглядом. Дорси, конечно же, заработал этим процессом славу, но совсем не ту, какую желал бы стяжать! Такая вот, понимаешь ли, загогулина (копирайт первого Президента России Б. Н.Ельцина).

Газета «Atlanta Georgian» на первой странице своего номера от 30 июля 1912 г. поместила зарисовку своего судебного художника, запечатлевшую сценку из процесса по обвинению Дейзи Грейс в убийстве мужа — солиситор округа Фултон Хью Дорси проводит допрос свидетеля, лёжа на скамье под пледом.

После публичного посрамления, пережитого годом ранее, генеральному солиситору округа Фултон требовался реабилитирующий успех, требовалась громкая и убедительная победа в сенсационном процессе. Поэтому появление в кабинете Дорси шефа детективов можно было счесть своего рода перстом судьбы — Лэнфорд принёс такой сюжет, который обещал стать сенсацией общенационального масштаба! Ещё бы, растлитель и убийца на фабрике, где подавляющее число занятых работников — дети — причём сама фабрика похожа больше на бордель, чем на фабрику — это то, что не оставит никого равнодушным!

Дорси полностью одобрил задержание Лео Франка и лично взялся обеспечить полицию арестным ордером.

На следующий день — во вторник 29 апреля — произошёл ряд немаловажных для расследования убийства Мэри Фэйхан событий. Лео Франк был приглашён для повторного допроса, во время которого он полностью повторил показания, данные накануне. После этого ему объявили о его задержании и намерении в ближайшее время выдвинуть официальное обвинение в убийстве Мэри Фэйхан.

После этого люди Лэнфорда провернули то, что сегодня мы могли бы квалифицировать как «оперативный эксперимент», другими словами, психологический фокус, призванный добиться острой эмоциональной реакции подозреваемого. Лео Франка ввели в комнату для допросов, в которой находился Ньют Ли, прикованный к стулу, и мужчин оставили на некоторое время наедине. Не совсем понятно, для чего чернокожему сторожу сковали руки, а Франка оставили свободным — то ли детективы боялись агрессии со стороны негра, то ли они рассчитывали, что вид обездвиженного Ньюта спровоцирует особенно яркую эмоциональную реакцию Лео — сказать трудно. Но не подлежит сомнению, что «законники» рассчитывали проследить за поведением подозреваемых и узнать нечто такое, что помогло бы им лучше понять этих людей и сориентироваться в том, кто из них более перспективен в качестве «кандидата в убийцы».

О том как прошла эта странная встреча впоследствии рассказал Ньют Ли. Процитируем его воспоминания: «Во вторник вечером, 29 апреля, около десяти часов в полицейском участке у меня состоялся разговор с мистером Франком. Они [полицейские] приковали меня наручниками к стулу. Они ввели и оставили мистера Франка [наедине со мной] и он сел рядом с дверью. Он опустил голову и смотрел вниз. Мы были совсем одни. Я произнёс: «Мистер Франк, мне очень тяжело находиться здесь в наручниках за то, о чём я ничего не знаю». Он ответил: «Да какая разница, они также заперли и